Прощай, принцесса - Хуан Мадрид

— А Лидия?

— Лидия? Нет, нет… Однажды она сказала, что когда-то баловалась, но потом бросила. Вообще в «Круге» практически все этим балуются.

Я подождал, пока девушка закончит свою тортилью, наблюдая, как она макает хлеб в соус. Потом спросил:

— Какой была Лидия? Похоже, ты ее достаточно хорошо знала, так?

— Да, да, я знала ее, мы частенько с ней болтали. Я так расстроилась, узнав, что с ней сделал проклятый писатель. Ревность — это так ужасно… — Она задумалась. — Бедняжка Лидия.

— Так какой была Лидия, скажи, Кристина?

— То есть как какой была? Не знаю… нормальная девушка. Ну, сами посудите, иногда приходила потанцевать, почти всегда одна или приводила подружку с работы. Правда, в последнее время Лидия редко появлялась.

— У нее был парень?

— Парень или сожитель?

— Откровенно говоря, я не очень понимаю разницу, Кристина.

— Ну, парень — это… парень — это человек, который нравится, с которым встречаешься. А сожитель… сожитель — это человек, с которым ты делишь кров, по крайней мере я так думаю. Лидия… нет… Лидия жила одна, она мне разок говорила, что ни с кем даже не встречается… Она отнюдь не была «синим чулком», если вы понимаете, о чем я говорю, имела успех у мужчин, потому что мелькала на телеэкране, была знаменитой, но постоянного друга у нее все-таки не было… Кажется, не было. Она была романтической особой, я, кстати, тоже склонна к романтике. Помню, как-то она рассуждала о том, что никогда не ляжет ни с кем в постель, пока по-настоящему не влюбится. Представьте себе, я целых пять дней не позволяла себе переспать с моим парнем, его, кстати, зовут Фернандо. Пока не убедилась, что испытываю к нему сильные чувства, я ни за что не подпускала его близко.

— Лидия занималась любовью за дозу?

— Занималась любовью? Вы имеете в виду сексом?

— Да, черт побери, я имею в виду секс, что же еще?! Она отдавалась мужчинам в обмен на кокаин?

— Лидия? Что вы, это невозможно… Такого точно не было. Я бы знала, официантки… Понимаете, мы ведь постоянно болтаем, сплетничаем… И мы всегда знаем, если в туалете что-то происходит между парнем и девушкой… ну, или, скажем, между двумя девушками, или между двумя парнями. Но Лидия никогда так не делала. Она была… не знаю… она была очень известной личностью. Когда вы с Норберто уединились в туалете, я думала, что… ну, что дело идет о его делишках с кокаином или… простите, но я думала, что вы там будете… то есть понятно, чем будете заниматься. Норберто никогда не упускает возможности, он использует то, что у него есть наркотики, и… Ну, короче, он гомосексуалист, но скрывает это, представляете? Он постоянно волочится за женщинами и часто добивается своего. Даже ко мне подкатывал! Мерзкий тип!

— Ты слышала, чтобы он спал с Лидией?

— Норберто? Нет, это невозможно. Ну то есть так мне кажется. Лидия как-то разок сказала мне, что Норберто попытался было подбить к ней клинья, но он всегда вызывал в ней исключительно отвращение. Тут мы с ней были одного мнения, как видите. И вот еще что я хочу сказать. В последнее время Лидия была очень грустной, вернее угнетенной. Ей даже приходилось носить перчатки. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Подожди секунду, в каком это смысле ей приходилось носить перчатки?

— Ну да, перчатки. Она носила такие… светлые перчатки, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь увидел ее руки. Кисти были сплошь покрыты болячками, что-то типа экземы, она их расчесывала, иногда даже до крови. Ужас! Я так думаю, это следствие какой-то нервной болезни. Ну то есть она мне так сказала. Что это все из-за стресса, по словам врача. И вот еще что: она много плакала, в те дни была очень грустной. Как-то я увидела ее на дискотеке, она стояла, привалившись к стене. Я поздоровалась, но там было очень шумно и совершенно невозможно поговорить, вы сами видели, так? А еще темно… но я все-таки подошла, чтобы спросить, не хочет ли она чего-нибудь выпить, и увидела, что по лицу ее текут слезы.

— Ты уверена?

— Конечно, еще бы мне не быть уверенной! Я подошла к ней, увидела слезы и спросила: «Детка, что случилось, чего ты ревешь?» А она помотала головой, словно бы отрицая что-то. И ответила: «Ничего не случилось, все у меня в порядке», но продолжала плакать. Я ее обняла и начала утешать, а она заревела сильнее. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?

— Прекрасно понимаю. Так она что, так и не призналась, в чем дело?

— Нет, в тот день нет. Ничего не сказала, только плакала и плакала, хотя я была не против поговорить с ней, выслушать… Но это ведь практически невозможно, этот подлец Норберто вечно наблюдает за мной и, если заметит, что я отвлекаюсь от работы, очень ругается. Я даже отойти пописать не могу, просто изводит меня. А можно, я закажу кружечку пива?

— Конечно, давай попросим две — для тебя и для меня.

Я помахал рукой официанту и сделал заказ. Кристина собрала со стола хлебные крошки и рассеянно сунула их в рот.

— Как здорово, что с вами я могу… — сказала она.

— Можешь что?

— Ну… поговорить. С большинством мужчин совершенно невозможно общаться, а я жуткая болтушка. Скажем, вот я на дискотеке, так? И хочу у кого-то что-то спросить. Предположим, у какого-нибудь парня, который тоже там крутится. Я подхожу и говорю: «Тебе нравится Pink Floyd?», например. Ну а он сразу думает, что у меня на него какие-то виды. Вы, мужики, все такие… ну то есть не все, вы, например, не такой.

— Слава богу!

— Да, слава богу! Вот и с моим парнем та же ерунда, он с ума сходит от этой ревности, видите ли, злится, что я каждую ночь провожу на дискотеке. Считает, что мы, девушки, только об одном и думаем. И любая готова… Чуть что — сразу в койку. А это ведь не так. Хотя не буду утверждать, что нет распутных девушек, конечно есть. Я много чего насмотрелась на этих танцульках и если бы ему рассказала…

— Но Лидия во всем этом не участвовала?

— Нет, Лидия — нет… Откровенно говоря, когда-то было дело, но довольно давно… Я хочу сказать, где-то год назад или больше, я как раз тогда устроилась к Норберто, и… но тогда у нее ведь никого не было и… Ну да, она встречалась то с одним, то с другим, но это же нормально, так?!

— То есть ты хочешь сказать, что в последнее время у нее все-таки кто-то был?

— Да, она говорила, что у нее появился постоянный ухажер.

— И она сказала, кто это?

— Нет… она не назвала его имени. Только рассказала, что он необыкновенно красив. Ну, ясное дело, наши парни нам всегда кажутся неземными красавцами, так?!

Официант принес две кружки, и Кристина подняла свою:

— Выпьем… за нас!

Мы чокнулись.

— Ладно, как бы ни было тут хорошо, я должна идти. Не потому что мне не нравится сидеть тут с вами, просто мой парень сходит с ума, если я задерживаюсь. Он думает, что меня кто-то увел. Вот раньше… до того как мы познакомились, я могла пойти с… с тем, кто мне понравится, так?! Ведь окрутить мужчину проще простого: ты ему улыбаешься — и готово!

— А за Лидией раньше такое водилось?

— Когда она была одинокой? Конечно, она ведь была нормальной девчонкой. Но в любом случае она не была такой, как эти, ну, понимаете, которые всегда готовы, но и она крутила романы. Не так, как другие, но бывало.

— А потом изменилась… В последние месяцы она прекратила флиртовать, так ведь?!

— Совершенно верно.

— А еще позднее она стала выглядеть несчастной и постоянно плакала.

Кристина в ответ сокрушенно покачала головой, потом прикончила свое пиво.

— Ее что, бросил этот Молина, бывший кубинский актер?

— Молина? Да нет… у нее и не было с ним ничего серьезного. Старое знакомство, приятель, он симпатичный, обаятельный и знает много анекдотов. Лидии он нравился.

— А близким другом когда-нибудь был?

— Да… То есть я не знаю точно. Понимаете, у Лидии было много друзей, а вот насчет близких… не знаю. Вы же понимаете: она была известной, бедняжка. Но мне кажется, этот Молина уехал в Майами, его что-то очень давно не видно.

— Ты, конечно же, не знаешь его адреса в Майами, правда?

— Нет, мне только кажется, что он туда отправился, я же сказала. У него там дети живут. Да, точно, он их давно не видел и поэтому туда собирался. Странная штука жизнь, правда? Сегодня человек запросто болтает с тобой и все вроде в порядке, а потом его убивают, так?!

— Позволь, я задам еще один вопрос, Кристина. Как ты полагаешь, почему Норберто врет?

— Как это, почему врет? Да не знаю я, честное слово! Может, потому что от природы врун — во всяком случае от него никогда ни слова правды не услышишь. Какой же он отвратительный, ужас просто! Простите, но мне в самом деле пора идти. Здесь, конечно, очень здорово, но мой парень заждался.

Я проводил ее до двери и поймал такси. Кристина поблагодарила меня за все и чмокнула в щеку на прощание, но вдруг обернулась, уже взявшись за открытую дверцу машины: