Мне приснилась война - Роберта Каган

нее просто другом семьи. А мои близняшки, что станет с ними? Вдруг Хершель подумает, что и они от кого-то другого? Вдруг отправит моих детей в приют? Он может быть очень жестоким». Ее глаза налились слезами. Нет, смерть не выход. Она должна порвать с Эли и заботиться о своих дочерях. Наоми в этом сомневалась, но надеялась, что со временем Мириам сможет простить ее. Она сидела дома одна, брошенная и разбитая. И тут упала на колени и взмолилась, чтобы Бог простил ее.

Глава 33

Наоми знала, что должна порвать с Эли. Боль у нее в груди, когда она шла на поле встретиться с ним, была такой сильной, что ей пришлось остановиться и прислониться к дереву, чтобы перевести дух. Она приложила руки к сердцу и заплакала. «Это наш последний раз. Я не должна больше встречаться с ним. Я не позволю ему прикоснуться ко мне сегодня. Не буду смотреть ему в глаза. Я принесла смерть и боль тем, кого люблю. Мириам права, я эгоистка. И если я все не исправлю, с моими родными может случиться что-то страшное. Если буду продолжать так, что-нибудь ужасное может произойти с моими детьми, и это будет моя вина. Я этого не перенесу. Я должна это сделать. Должна набраться мужества и силы. Я буду любить Эли всегда. Сойду в могилу с сердцем, полным любви к нему. Но я не могу продолжать грешить. Хашем сердит на меня, и я должна прекратить и надеяться на его прощение».

Когда Наоми пришла, Эли распахнул ей объятия. Она хотела оттолкнуть его, но он сказал:

– Я слышал про твоих родителей. Мне так жаль, любимая! Чем я могу тебе помочь?

Она позволила ему обнять ее. И заплакала, зная, что больше никогда не ощутит его объятий. Боль у нее в груди стала невыносимой.

– Я должна порвать с тобой. Я дала клятву Богу, – сказала она надтреснутым голосом. – Я буду любить тебя всегда. Но наша любовь порочна. Думаю, нас проверяют.

– Порвать? Почему? Я не хочу расставаться с тобой, – Эли весь дрожал. – Нас проверяют? О чем ты говоришь?

– Я потеряла столько детей, у меня были выкидыши, а еще один младенец родился мертвым, с пуповиной вокруг шеи, – она поежилась. – А теперь мои родители. Мы должны это прекратить.

– Нет-нет, это не из-за нашей любви. Как любовь может быть порочной? Любовь – дар Бога.

– Но не тогда, когда один из влюбленных в браке с другим человеком. Это грех.

Эли упал на колени и взял ее руки в свои.

– Умоляю тебя! Прошу, не поступай так, Наоми!

Он произнес ее имя, как будто обращаясь напрямую к ее душе.

– Я должна. Мне тоже тяжело. Ты не представляешь насколько. Я бы хотела передумать, но не могу, потому что, как я тебе сказала, я дала Богу обещание. Я сказала, что перестану грешить, если он пошлет мне здорового ребенка. И он послал. Он простил меня и дал мне моих чудесных девочек-близнецов. Но я не прекратила. Не смогла. Я была… Я и сейчас влюблена в тебя. И всегда буду. Я была эгоисткой. Не сдержала своего слова. Я знала, что поступаю плохо. Но не могла остановиться. Поэтому меня наказали. И не только меня, но и мою сестру. Хашем забрал у нас родителей. А теперь сестра отказывается меня прощать. Она говорит, что я эгоистка, и она права.

– Твои родители были старыми. Они оба болели. Это должно было когда-то случиться. Старые люди умирают, – мягко сказал он.

– Как ты можешь так говорить?

– Но это правда. Никто не живет вечно. Ты это знаешь. Я не верю, что тебя наказывают.

– А я знаю, что это так. Выкидыши, мертвый ребенок, смерть родителей. Разве ты не видишь? Я должна все исправить. Пожалуйста, Эли! Умоляю, не делай разрыв для меня еще тяжелей, чем он есть.

Он встал и отвернулся от нее.

– Прости! Я никогда не сделал бы ничего тебе во вред. Ты должна это знать.

Она слышала боль в его голосе.

– Я знаю, – сказала она, желая одного: заключить его в объятия и прижать к своему сердцу.

– Я буду держаться от тебя подальше. Если ты этого хочешь…

– Я этого не хочу. Но мы должны так сделать.

Он кивнул.

– Я скажу это еще только раз, а потом обещаю, что никогда не приближусь к тебе.

Он откашлялся. Потом посмотрел ей прямо в глаза и тихо, почти шепотом, произнес:

– Я люблю тебя. Я сделаю для тебя что угодно. Я буду всегда тебя любить, и, что бы ни случилось в будущем, это не изменится. Ты всегда можешь прийти ко мне, если тебе что-то понадобится, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

В воздухе витал аромат полевых цветов. Он ударил ее, словно поезд в ночи. Поезд-привидение. Поезд, мчащийся без рельсов, поезд, который летел на нее, и она не могла его остановить. Это был аромат тайны и запретной любви, сладкого запретного плода, тайного сада. Запах, который всегда будет воскрешать в ее памяти любовь, что некогда у них была.

Наоми кивнула. Ей столько всего хотелось ему сказать, но в этом не было смысла. Она должна была его отпустить. Во рту у нее пересохло, и она не могла разговаривать.

– Прощай, – сказал он.

Слезы бежали у нее по щекам, когда она отвернулась и пошла прочь, оставив его стоять под старым дубом.

Глава 34

Прошло три одиноких месяца. Наоми любила своих детей, но отчаянно скучала по Эли и Мириам. Она подумывала пойти повидаться с Сарой, но знала, что при всем хорошем отношении к подруге не сможет рассказать ей, что произошло. Правда заключалась в том, что никто, за исключением Эли, никогда не смог бы заменить ей сестру-близнеца.

Потом в один из дней Наоми посадила близнецов в коляску, а Шошану взяла за руку, и они вместе пошли покупать морковь и картофель у зеленщика. На рынке, подняв глаза, она увидела, как Мириам выходит из рыбной лавки. Их взгляды встретились. Мириам отвернулась, и сердце Наоми упало. Она положила купленные овощи в корзинку и пошла в сторону дома. Но вдруг, к вящему ее изумлению, Мириам их догнала. Она несла под мышкой бумажный пакет, перевязанный бечевкой, от которого сильно пахло рыбой.

– Как ты? – спросила Мириам.

– Нормально. А ты? – осторожно спросила Наоми.

– Вроде бы все хорошо. Но я соскучилась по тебе, – призналась