Черная мантия. Анатомия российского суда - Борис Миронов

Подсудимый Миронов пытался убедить суд, что все эти доказательства являются недопустимыми, так как добыты с вопиющим нарушением уголовно-процессуального закона.

«Объявление меня в розыск, — объяснял Миронов, — является незаконным, поскольку в один и тот же день, а может статься даже, что в один и тот же час, следователь Генеральной прокуратуры Ущаповский подмахнул разом сразу три документа: постановление о привлечении меня в качестве обвиняемого, постановление об объявлении мне подписки о невыезде и постановление об объявлении меня в федеральный розыск! И ни об одном из этих документов до самого моего ареста я знать не знал!»

Человек сном-духом не ведает, что обвиняется в преступлении, ему об этом не сообщают, ему выписывается подписка о невыезде, о которой он так же представления не имеет, и его, как нарушившего подписку, о которой он представления не имел, объявляют в розыск и арестовывают как скрывающегося от уголовного преследования!..

Судья Пантелеева на возражения Ивана Миронова и ухом не повела. Оно и понятно, если отменить практику таких вот одномоментно рождаемых документов, то как преступников ловить? Они же все начнут являться в прокуратуру и требовать разобраться в их невиновности. И только если втихушку объявить человека подозреваемым, тишком состряпать на него подписку о невыезде, да в розыск на него подать, чтобы потом у родного дома подкараулить ничего не подозревающего законопослушного гражданина и цап! — под арест, как скрывавшегося от органов следствия — сколько материала для отчета о боевой и бурной следственной активности! А в тюрьме поди, поищи доказательств своей невиновности. Там тебе какое угодно дело и скроят, и пошьют, и как костюмчик по размеру подгонят!..

Так что от возражений подсудимого с адвокатом судья привычно отмахнулась, даже не поморщившись. Процесс пошел. Для начала прокурор огласил протокол задержания: «При личном обыске у Миронова изъят травматический пистолет «Оса», лицензия на приобретение и хранение оружия самообороны — травматический пистолет «Оса», мобильный телефон «Нокия» с рукописной надписью «мама», мобильный телефон серого цвета с неразборчивой рукописной надписью, удостоверение помощника депутата Государственной Думы Глазьева С. Ю., доверенность на управление транспортным средством на имя Миронова И. Б., удостоверение члена общественного Совета ГИБДД РФ на имя Миронова, свидетельство на управление транспортным средством на имя Миронова И. Б., связка из трех ключей, связка из двух ключей». Затем прокурор зачитал голосом, полным обличительной патетики: «В томе 30, листы дела 155–159 протокол осмотра места происшествия (местом происшествия следователи собственной значимости ради окрестили автомашину, на которой по доверенности ездил Иван Миронов. — Л.К.). Осмотрена автомашина «Мерседес» на территории автостоянки. Автомобиль цвета черный металлик. В автомашине порядок не нарушен, следов борьбы и крови нет. На заднем сиденье автомашины обнаружены перчатки. В багажнике автомобиля обнаружен перекидной календарь с изображениями лиц Правительства России, куртка и штаны ворсистые в спортивной сумке. Предметов, представляющих интерес для следствия, не обнаружено».

Получается, любую вещь, — любую! следователь, если ему это надо, может легко вплести в дело, как нужное следователю лыко в нужную строку. Любому человеку, обыскав его машину, можно вписать в протокол пустое, загадочное, но такое многозначительное — «следов борьбы и крови нет», как будто следователю ведомо, что и борьба была, и кровь проливали, вот только следов, к сожалению, не осталось, обнаружить их не удалось. Все в зале ожидали, что протокол обыска квартиры, где жил подсудимый Миронов, даст более значимые результаты для дела. В квартире, куда следователи проникли, распилив дверь «болгаркой», они обнаружили паспорт на имя Ивана Миронова, четыре патрона к травматическому пистолету «Оса», брошюру «Чубайс — враг народа. Факты и документы», написанную отцом Ивана Борисом Мироновым год спустя после происшествия на Митькинском шоссе, и обвинительное заключение Квачкова В. В., записанное на компакт-диск. Но это были еще на все доказательства, добытые следствием в подтверждение вины подсудимого Ивана Миронова. Прокурор принялся оглашать записи из телефонных книжек подсудимого. «Алена, Аля, Антон, Вася, Вика, Виктор, Жанна, Женя…» — неутомимо читал прокурор. Среди обыденных имен попадались конспиративные, на которые прокурор делал особый голосовой упор: «В. Матроскин», «сестренка», «Пиноккио», «соседка»… Потом прокурор долго озвучивал приходившие на имя Ивана SMS-сообщения, подозревая в них явно преступный умысел: «Решил на метро прокатиться?», «Напиши, как там Вася отдыхает», «Ваш баланс 20 рублей 30 копеек», «На Лубянке. Скоро буду», «Встретимся — расскажу», «Я еду»… В другом телефоне, по которому Иван Миронов звонил матери, сохранились сообщения от нее: «Позвони, я волнуюсь. Мама». О чем могла волноваться мама? Ну, конечно же, как развиваются секретные террористические операции, — исключительно об этом. О чем еще может волноваться мама, по мнению свихнувшегося на мании преследования следствия, внесшего эти записи аж за 2001, 2002, 2003-й годы в сокровищницу доказательств вины подсудимого.

Мозговой костью доказательств, должных подтвердить вину подсудимого Ивана Миронова, среди телефонов и адресов следствие раскопало преступные мысли в стихах: «Квачкову — свободу, Чубайса — под воду», «Квачкову — мандат, Чубайса — под зад». Судя по всему, это были строки или, как их принято сегодня называть «слоганы», из предвыборных листовок Владимира Квачкова, в пору его выборной кампании, когда, сидя в «Матросской тишине», он одновременно баллотировался в Госдуму. Рифмы, конечно, так себе, но вот мысли… Прокуроры посчитали их неопровержимой уликой злого умысла Ивана Миронова. Правда, умысел этот случился намного позже покушения, но, рассудили следаки, присяжные тоже люди, глядишь, внимания на это досадное расхождение во времени не обратят.

Таковы ВСЕ вещественные доказательства причастности подсудимого Ивана Миронова к покушению на Чубайса, таковы ВСЕ без исключения вещественные доказательства того, что обвиняемый Иван Миронов, как значится в обвинительном заключении, приобретал и перевозил огнестрельное оружие, изготавливал и устанавливал взрывное устройство, потом подрывал кортеж Чубайса, потом стрелял из автоматического оружия, потом скрылся, и вот теперь предстал перед судом, чтобы получить по статьям «терроризм», «покушение на убийство», «хранение и перевозка огнестрельного оружия», наказание от двенадцати лет до пожизненного.

Страшно на этом свете, господа! 

В мособлсуде … черти водятся (Заседание тридцать четвертое)

Очередное заседание суда по делу о покушении на Чубайса не предвещало сюрпризов. Сторона обвинения выкладывала остатки доказательств причастности подсудимых к происшествию на Митькинском шоссе.

Прежде чем приступить к делу, судья Пантелеева орлиным взором окинула зал и тут же грозный окрик судьи, как птичий клекот, вонзился в уши присутствующих: «Уберите ЭТО немедленно!» Женщина, сидевшая в первом ряду, поспешно убрала с массивного деревянного парапета, разделяющего зал, маленькую бумажную иконку Божьей Матери, благоговейно поцеловав образок, спрятала его в ладонь и перекрестилась. Но председательское кресло, захлебываясь негодованием, продолжало клокотать: «Присутствующую Миронову суд удаляет за нарушение порядка в судебном заседании!» Всевидящая и всеведущая Пантелеева, оказывается, знает зрителей по именам, определив, что преступно совершившая крестное знамение гражданка — мать подсудимого Ивана Миронова. Виновница судейского смерча с Пантелеевой не спорила, вышла молча и скорбно, держа на ладони лик Божьей Матери.

Оставшиеся в зале потаенно шушукались между собой, что у судьи, похоже, нелады с Господом Богом. Уж кто кого обидел, Господь ли судью, или судья Господа, — остается только гадать. Но постоянные гонения на христиан, которые то и дело устраивает судья, подобно византийскому императору Юлиану-отступнику, сначала зло запретив адвокату Першину осенять себя крестным знамением, теперь вот изгнав мать подсудимого с иконкой из зала, свидетельствуют о распрях федерального судьи Пантелеевой с Высшим Судией и Творцом Вселенной. Но ведь там, где нет места Богу, непременно свивает уютненькое гнездышко Его вечный оппонент дьявол со свитой всевозможных чертей…

Первым актом нынешнего заседания после удаления из зала матери подсудимого Ивана Миронова стал допрос свидетеля Черникова, оказавшегося волею судеб на Митькинском шоссе 17 марта 2005 года. Свидетель — водитель лесовоза, выехавший из леса сразу после взрыва, с изможденным, обветренным лицом, высокий, худой, с глазами, полными бесконечной усталости. Прокурор сначала дал своей юной подопечной Колосковой задавать вопросы свидетелю, как опытная кошка-мать дает котенку поиграть с полуживой мышкой, обучая дитя искусству травли.