Черная мантия. Анатомия российского суда - Борис Миронов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эксперименты с памятью Карватко длятся еще минут тридцать, потом изнемогшего от воспоминаний свидетеля передают на руки защите.
Подсудимый Найденов: «Представленная прокурором детализация телефонных соединений когда была получена?»
Судья прерывает Найденова, как вступившего в запрещенную зону вопросов, и вдруг почему-то сама решает прояснить дело: «Вопрос снимается. Детализация была получена из компании мобильной связи по решению суда».
Найденов: «10 марта 2005 года Вы, согласно детализации телефонных соединений, официально полученной Вами на телефонном узле связи, позвонили на мой телефон в 13 часов 55 минут. Почему данное соединение отсутствует в детализации телефонных соединений, полученных в ходе следствия?»
Судья, наконец, догадывается, что за документ лежит перед глазами свидетеля: «Вопрос снимается как не подлежащий исследованию с участием присяжных заседателей!»
Найденов: «С 27 марта по 2 апреля 2005 года в Вашем тексте детализации указан ряд звонков с Вашего телефона. Но какие базовые станции и какие адреса участвуют в этом, — не обозначено. Как это могло быть удалено из электронной базы данных телефонной компании?»
Судья, опережая свидетеля, отвечает Найденову сама: «При наличии звонков из Московской области телефонная компания «Би-лайн» не сообщает базовых станций», спохватывается и обращается к присяжным: «Уважаемые присяжные заседатели, оставьте без внимания информацию, прозвучавшую в вопросе Найденова». И удаляет присяжных из зала, чтобы объяснить строптивому подсудимому правила поведения в суде.
Найденов делает встречный ход: «Прошу приобщить к материалам уголовного дела детализацию телефонных соединений с номера свидетеля Карватко, официально полученную им в телефонной компании 11 декабря 2006 года. Эта детализация имеет печать и другие атрибуты, которые должен иметь документ. Ее свидетель принес с собой в суд. Данная детализация содержит взаимоисключающие сведения, серьезные расхождения с детализацией, выданной правоохранительным органам в ходе следствия».
Судья Пантелеева нервно сверлит бумаги свидетеля взглядом. В стане обвинителей паника. Прокурор Каверин пускается в категорический отказ: «Я не нахожу никаких разночтений и никаких разногласий». Понимая, что это слишком хлипкий довод, пытается обвинить Карватко в фальсификации: «Первую страницу документа можно признать, ибо на ней печать и атрибуты компании, но вот остальные…».
Подкреплением прокурора выступил адвокат Чубайса Сысоев, который тщательно исследовал скрепку, сшившую листы документа, и признал ее недостойной доверия суда: «Скрепку могли разгибать, вынимать бумаги, вставлять другие», — уверенно, со знанием дела вещает он, видимо опираясь на богатую практику «работать с документами».
Как и следовало ожидать, судья приняла сторону обвинения. Не захотел суд вникать, почему в бумагах одного и того же ведомства столь противоречивая информация: сбой ли это техники, или, как мягко принято ныне выражаться, — «человеческий фактор», который привычен уже в этом судебном процессе, то система «Поток» сбой дает, то видеосъемка, то протоколы из дела улетучиваются… Чертовщина, одним словом. Недаром судья Пантелеева так страшится здесь крестного знамения.
Прокурор доказал, что свидетеля пытали «цивилизованно» (Заседание тридцать пятое)
Когда дело разваливается в суде, да к тому же рушится прилюдно на глазах общественности и журналистов, служителям доморощенной нашей Фемиды, приходится не считаясь ни с логикой, ни со здравым смыслом, а уж тем более с законом — крепить чем придется руины обвинения, чтобы не дать им окончательно рассыпаться в прах. Как это делается и что из этого получается, мы наблюдали на очередном судебном заседании.
Прокурор Каверин в который уже раз вызвал на допрос свидетеля Карватко, стал задавать ему вдруг вопросы об аресте в Конаково, которые прежде пытались ставить подсудимые, да только судья подавляла их в зародыше.
Каверин начал с обличительным пафосом: «В судебном заседании была допущена масса нарушений стороной защиты, которые выражались в доведении до присяжных информации, которая в соответствии с уголовно-процессуальным законом не должна до них доводиться. Так была информация о том, каким образом Карватко оказался в Конаково вообще и в приемнике-распределителе в частности. В вопросах защиты была информация о том, что Карватко якобы похищался, что ему подбрасывались наркотики в машину. Я считаю, что цель данных вопросов вполне определенная — внести в умы присяжных заседателей сомнения в отношении достоверности показаний, полученных на следствии от Карватко, а также дискредитировать органы следствия опять же в глазах присяжных заседателей. Прошу предоставить мне возможность опровергнуть перед присяжными данную информацию. Если участники процесса помнят, мы решали, запрашивать или не запрашивать информацию о том, как был арестован Карватко, при каких обстоятельствах он был задержан в приемнике-распределителе. Я истребовал материалы из Конаковского городского суда, и я прошу эти материалы приобщить к уголовному делу и довести до присяжных заседателей данный документ об административных правонарушениях, допущенных Карватко».
Не только обвинение, но и защита дружно поддержала прокурорское ходатайство, — уникальное явление общественного согласия в вечно раздираемом противоречиями суде. Впрочем, удивляться нечему, с подобным ходатайством месяца два назад к судье обращалась именно защита, правда, тогда оно было Пантелеевой категорически отклонено. Но кто ж позволит отказать прокурору, спасающему репутацию уголовного дела, а, может, и судьбу самой судьи Пантелеевой!
Допрос свидетеля Карватко, который уже обжился в суде и ходит сюда как на работу, прокурор Каверин начал издалека: «Скажите, с какой целью 22 марта Вы прибыли в Конаково?»
Об этом Карватко рассказывал уже не раз, но ни удивления вопросу, ни своего нетерпения не выказал: «В Конаково меня просил довезти некий гражданин, сказав, что у него там умирает родственница. До самого Конакова я не доехал, был задержан».
Прокурор: «Скажите, почему этот гражданин обратился именно к Вам?»
Карватко: «Понятия не имею».
Прокурор: «Он Вас использовал как таксиста или как иное лицо?»
Карватко: «Ну, да, я извозом занимался».
И тогда прокурор Каверин суровым тоном зачитал обличающие Карватко материалы: «Оглашаются документы, полученные из Конаковского районного суда. 22 марта 2005 года Карватко управлял автомобилем Лянча, не отреагировал на требование сотрудника милиции об остановке транспортного средства. Для остановки указанного автомобиля было создано два экипажа. Машина была остановлена в городе Конаково, где Карватко продолжал оказывать неповиновение, вел себя агрессивно, к нему были применены наручники. Объяснение правонарушителя: «Я ехал в темное время суток. Шел снег. Из-за плохой видимости не увидел сотрудника ГАИ, остановился в г. Конаково, когда патрульная машина включила проблесковые маяки. Я предъявил документы». Приложены рапорты сотрудников милиции, вот один из них: «В 23.40 мной была попытка остановить автомобиль Лянча, который шел с явным превышением скорости. В Конаково данная машина была остановлена на улице Энергетиков. Инспектор объяснил причину остановки, Карватко вел себя по отношению к инспектору вызывающе, выражался грубой нецензурной бранью, хватался за одежду, пытался ударить, отталкивал инспектора дорожно-патрульной службы. Для пресечения противоправных действий были применены спецсредства — наручники». 23 марта 2005 года в 00 часов 30 минут Карватко доставлен в дежурную часть в УВД Конаковского района. Постановление мирового судьи. Она рассмотрела административное дело Карватко и постановила: «Вина Карватко подтверждается рапортами сотрудников милиции. Карватко подвергнуть административному наказанию на срок десять суток».
Прокурор грамотно и эффектно выдержал весомую паузу, чтобы присяжные могли сполна прочувствовать преступную сущность свидетеля и взгромоздил на весы Фемиды кусок обличения потяжелее: «Оглашаются следующие документы. 23 марта 2005 года был задержан гр. Карватко, который незаконно хранил, приобретал и употреблял наркотическое вещество марихуана весом 1,2 грамма. Получено объяснение от Карватко следующего содержания: «Я приехал в город Конаково на похороны. Наркотики я не употребляю, никакого отношения к ним не имел, пакет, предъявленный мне, никогда не видел». Протокол осмотра места происшествия 23 марта 2005 года в городе Конаково. Осмотр дознавателем автомашины Лянча. В салоне автомашины справа от водительского сиденья обнаружен сверток в полиэтиленовом пакете прозрачного цвета с веществом растительного происхождения зеленого цвета. Данный сверток в присутствии понятых был извлечен. Справка эксперта: вещество растительного происхождения является марихуаной».