Подруга волка - Кэтрин Андерсон

— Не унывай! — кивнула Френни. — Когда мы увидимся в следующий раз, все будет уже позади, и мы вместе посмеемся над этим.

— Надеюсь, ты права. Френни поднялась с кровати.

— Подумай обо всех тех женщинах, которые прошли через это до тебя. Мы же не умерли. И ты не умрешь.

Перед тем, как вылезти из окна, Индиго остановилась и повернулась, чтобы еще раз обнять свою подругу, а потом ступила на покатый склон крыши. Взявшись за нижнюю поперечину окна, чтобы закрыть его, Френни сказала:

— Осторожнее. Не поскользнись.

— Сегодня я не возражала бы против того, чтобы свернуть себе шею.

— Не забывай думать о маргаритках, — хихикнула Френни.

Пока Индиго спускалась вниз по дубу, она вознесла быструю хвалу Богу за то, что он послал ей такую хорошую подругу. Френни, «Запачканная голубка». По крайней мере, в сотый раз Индиго задала себе вопрос: что привело такую милую девушку на путь проституции. Сама Френни никогда об этом не заговаривала, а Индиго уважала ее право на тайну, что, однако, не избавляло ее от любопытства.

Одно было совершенно ясно. Если уж Френни смогла выжить, думая о маргаритках ночь за ночью, то этот же метод должен безотказно сработать и в ее первую ночь с Джейком.

К тому времени, когда Джейк вернулся в Вулфс-Лэндинг, он страшно устал от седла и охрип. Причиной первого была двадцатимильная поездка верхом, а второго — тот факт, что отец О`Трейди был глуховат и очень любил поговорить. Когда Джейк открыл дверь дома Вулфов, и решил криком возвестить о своем прибытии, он не рассчитал силу своего голоса и напугал Индиго. Объяснения оказались не нужны. Когда святой отец вошел вслед за Джейком и начал кричать «Здравствуйте», и «Что он сказал?», всем стало понятно, почему Джейк так орал. Уже через несколько секунд все остальные последовали его примеру.

Сразу после того, как Джейк расспросил Лоретту о ее визите к судебному исполнителю и узнал, что Брэндон Маршалл был допрошен, он смог несколько расслабиться. А затем он сделал для себя открытие, что не может отвести взгляда от Индиго. На ней были белые юбка и блузка из кожи оленихи, а на ногах — мокасины в тон одежды, и все это было отделано вышивкой из бисера. Рыжевато-каштановая, шелковистая масса ее волос каскадом струилась ниже талии, она представлялась ему самой привлекательной из всех женщин, на которых когда-либо падал его взгляд. Она же была и самой бледной. Кожа ее была настолько белой, что он не знал, где кончается оленья кожа, а где начинается ее.

Джейк просто не мог не думать с волнением о предстоящей ночи. Но он также не мог игнорировать и тот страх, который он читал в ее огромных глазах. Она выглядела почти робкой, что совершенно не вязалось с обликом той энергичной, смелой девушки, которую он знал раньше. Ему бы хотелось продолжить их разговор, начатый на сеновале. Наверное, для нее нелегко выходить насильно замуж за незнакомого человека. Надо как-то успокоить ее. Но как он мог это сделать? Ему хватало и собственных проблем. Поспешишь с женитьбой, потом покаешься.

После объятий и благословений, адресованных Лоретте и Индиго, отец О`Трейди прошел в спальню. Он заговорил с провинциальным ирладским акцентом, быстро и громко:

— Хантер, дорогой мой человек, что это ты лежишь каждый раз, как мы с тобой встречаемся, как будто ты самый настоящий лентяй?

Так и не решив, как ему вести себя с Индиго, Джейк подошел к двери в спальню и прислонился плечом к косяку. Его удивляло то, насколько свободно чувствовал себя священник в доме Вулфов, как будто он был их родственником, приехавшим к ним с визитом.

— Добрый вечер, отец. — Хантер прикрыл глаза, получая благословение от священника. — Я рад видеть вас.

— Что ты сказал?

Хантер повторил все еще раз, но уже громче.

— Особенно по такому счастливому поводу, а? — Отец ОТрейди опустился в кресло-качалку. — Ну и болят же старые кости!

Он взглянул на Джейка.

— Хорошего зятя ты себе получаешь, — он качнулся вперед и заговорщицки подмигнул Хантеру. Показывая между большим и указательным пальцами расстояние примерно в дюйм, он добавил: — Есть у него, правда, маленький недостаток, это то, что он является методистом.

Священник произнес слово, «методист», таким тоном, каким он мог произнести слово «прокаженный», но Джейк правильно понял смысл сказанного и усмехнулся. ОТрейди откинулся в кресле и привел его в движение, оттолкнувшись от пола своими короткими ножками.

Бросив взгляд за спину Джейка, чтобы убедиться, что женщин у двери нет, священник прошептал:

— Вы слышали историю о монахине, которая спросила крошечных деток, кем они будут, когда вырастут?

Хантер улыбнулся и посмотрел на Джейка. Шепот священника был почти таким же громким, как и обычный разговор.

— Нет, отец, я не слышал, — ответил он почти так же громко.

— Когда об этом спросили одну маленькую девочку, она сказала, что хочет быть проституткой. Монахиня задохнулась от изумления и закричала: «Что ты сказала?». Маленькая девочка повторила свои слова, — священник стал так смеяться, что Джейку показалось, что вряд ли ему придется услышать конец этой шутки. — Когда же монахиня наконец-то поняла, что говорит девочка, то она вздохнула с облегчением и сказала «Слава богу, а я уж было подумала, что ты сказала — протестанткой».

Джейк рассмеялся. Но не Хантер. Он посмотрел на священника абсолютно серьезно и спросил:

— А кто такая протестантка?

Рассерженное выражение лица ОТрейди показалось Джейку еще более смешным, чем сама шутка, и он рассмеялся еще громче.

— Хантер, мой друг, иногда ты на самом деле испытываешь мое терпение. Протестант — это не католик, понятно?

— А почему же тогда вы не сказали «не католик»? — спросил Хантер.

Священник только махнул рукой.

— Тогда это испортило бы всю шутку, — он бросил взгляд на Джейка. — Позвольте выразить надежду, что суть не ускользнула от вас подобно тому, как шутка ускользнула от него.

Джейк ухмыльнулся.

— Я же сказал вам, что пересмотрю свою веру и даже подумаю о переходе в вашу.

Отец ОТрейди кивнул.

— Подумайте, подумайте. Я буду молиться за вас. Смешанный брак, да еще индейские верования невесты — вы же понимаете, что у супругов должно быть какое-то общее основание.

Джейк согласился с ним. Он потер щетину на подбородке.

— С вашего позволения, отец, я пойду умоюсь. Священник отпустил его движением руки и опять обратился к Хантеру с громоподобным вопросом о шахтах.

За рекордное время Джейк умылся, побрился и сменил одежду, благодарный за то, что никто из присутствовавших внизу не носил парадных костюмов. Чтобы как-то соответствовать облику шахтера, Джейк уложил в свои седельные сумки только штаны из грубой хлопчатобумажной ткани и рабочие рубашки.