Подруга волка - Кэтрин Андерсон

Наоборот, если женщины и заговаривали о чем-нибудь, связанном с супружеством, они тут же краснели, оглядывались по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, а потом шептались, прикрывшись ладошками. Из всего этого Индиго сделала вывод, что выполнять супружеский долг означало нечто ужасное, настолько ужасное, что матери не хотят даже намекать об этом своим дочерям, потому что боятся, что тогда те не захотят выходить замуж и заводить для них внуков.

Дети… Что еще любопытного подметила Индиго, так это вытянутые лица женщин, когда они узнавали о том, что одна из них испытывает трудности с рождением ребенка. Когда несколько лет тому назад Элис Крэнтон никак не могла забеременеть после того, как она вышла замуж за судебного исполнителя Хилтона, все дамы города бросились к ней давать советы, как ей решить вставшую перед ней проблему. Миссис Лав дала ей камень, который она должна была положить мужу под матрац. Старая миссис Хэмстед, большой знаток трав, дала Элис порошки для плодовитости. Вмешалась даже мать Индиго, посоветовавшая Элис есть побольше свежего мяса. Все действовали так, как будто если Элис не забеременеет, причем как можно быстрее, то наступит конец света.

Поскольку с тех пор Элис обзавелась уже пятью детьми, что было не так уж мало, это заставило Индиго задуматься. Почему же для всех было так жизненно необходимо, чтобы Элис побыстрее забеременела? Каждая будущая мать, которую только Индиго видела, выглядела абсолютно несчастной, когда шла, еле передвигая ноги, чтобы не потерять равновесия, держась одной рукой за поясницу, чтобы облегчить боль, и неся впереди себя огромный живот. В этот последний месяц она считает каждый денечек, когда же ее кошмар закончится. Если беременность на самом деле была так ужасна, то почему же все женщины так страстно хотели, чтобы Элис страдала?

Ответ Индиго нашла в Библии, там Бог повелел людям плодиться и размножаться. Там совершенно ясно, черным по белому, было сказано, что христианский долг каждой богопослушной женщины заключается в том, чтобы выносить дитя, а долгом ее мужа было проследить за этим. Не удивительно, что все женщины в городе так беспокоились за Элис. Если уж сама беременность была таким испытанием, то еще хуже должно было быть то, что к ней вело.

Принимая все это во внимание, Индиго не считала брачные ночи очень уж полезными.

Она подумала о возможности побега. Но куда?

Самым отдаленным местом для нее был Джексонвилл. Но там ее легко найти. А мысль о том, чтобы поехать куда-нибудь дальше, пугала ее еще больше, чем перспектива попасть в постель к мужу. Кроме того, ее отец никогда не простил бы ей этого, а ее воспитывали в духе строжайшего повиновения. Слишком сильно она любила его, чтобы разочаровывать.

У нее не было другого выхода, кроме того, чтобы пройти свой путь до конца, молясь все время об одном: чтобы Джейк не оказался одним из тех мужчин, что любят огромные семьи. Хуже этого она ничего себе придумать не могла. А что, если она будет похожа на Элис Крэнтон и забеременеет не сразу? Когда касалось всех этих женских дел, у нее все происходило замедленно, как у мухи, приклеившейся на липучку; в группе у нее у последней появилась грудь, у последней начались месячные. Ей повезет, если она забеременеет тоже не скоро, но ей придется десятки раз мучиться, пока Джейк не завершит свое дело. Как она все это вынесет?

Нужно что-нибудь такое придумать, решила про себя Индиго. Для любого жизненного несчастья есть свое средство: опий от боли, перечная мята от болей в животе, виски с лимоном от кашля. Она подумала, не обратиться ли за разъяснениями к матери, но она уже знала, чем это кончится. Когда бы она ни обращалась к матери с вопросами о сексе, мать начинала заикаться, краснела и говорила:

— Да не думай ты об этом.

Теперь Индиго не устроил бы такой ответ.

Она шагнула к окну и посмотрела вдоль улицы на «Лаки Наггет». Если и был на земле специалист по вопросам взаимоотношений между мужчиной и женщиной, так это была Френни.

— Думаю, что мы почти закончили. Неожиданно раздавшийся голос матери заставил

Индиго вздрогнуть. Иногда ее мать каким-то сверхъестественным образом могла читать ее мысли.

— Я, хм… Да, здесь я, во всяком случае, все закончила. Лоретта улыбнулась и расправила свой фартук.

— Нам лучше поспешить. Мне не хотелось бы перепечь ветчину. — Она сморщила нос: — Надо бы попрыскать здесь ванилином. Этот дом был так долго заперт, что воздух стал затхлым.

— Ванилином! Его не было в моем списке. Он мне может понадобиться, когда я буду печь.

У Лоретты брови поднялись от удивления.

— Ты, печь?

Индиго облизнула пересохшие губы.

— Я, наверное, изменюсь теперь, когда стану замужней женщиной.

— Возможно, и изменишься. Но сейчас я уверена только в одном, тебе нужно чуточку ванилина, чтобы освежить воздух. Думаю, у тебя есть время, чтобы пойти в магазин и купить немного ванилина.

Индиго не смогла скрыть нетерпения.

— Только никуда больше не заходи, — предупредила мать, грозя пальцем. — Тебе еще нужно вымыться и одеться. Если я все рассчитала правильно, Джейк вернется с отцом О`Трейди через пару часов. Ты же не можешь выходить замуж в штанах из оленьей кожи.

Когда мать замолчала, в глазах у нее появилось задумчивое выражение, и она попыталась улыбнуться. Индиго поняла, что впервые мать смотрит на нее как на женщину. На ее лице читались любовь и гордость. Длилось это всего мгновение, но Индиго знала, что именно это мгновение ознаменовало ее расставание с детством. Эта мысль заставила ее почувствовать себя одинокой, невероятно одинокой.

Индиго быстренько сбегала в магазин. Купив ванилин, она засунула его за пояс брюк и побежала в северный конец городка, чтобы обогнуть здания. Слева у «Лаки Наггет» стоял искривленный дуб. Она вскарабкалась по нему, добралась до крыши и подползла к окну Френни. Постучав в окно, она прижалась к дощатой обшивке, чтобы ее не заметили с улицы.

Пожалуйста, Френни, окажись сейчас не внизу, а у себя в комнате.

Она услышала, как открылось окно. Высунулась светлая головка Френни.

— Индиго! А я не ждала тебя сегодня. Индиго поднырнула под раму в комнате Френни.

— Я в отчаянии, Френни. Мне нужно с тобой поговорить.

Зеленые глаза Френни светились интересом.

— Господи, Индиго, в чем дело?

Запыхавшись от бега, Индиго старалась восстановить дыхание.

— Только, пожалуйста, не говори, как моя мама, чтобы я просто не думала об этом. Обещаешь?

— Я вообще-то не люблю обещать, когда я не знаю, что я обещаю. Но, посмотрев на взволнованное лицо Индиго, Френни кивнула.