Сяо Тай и Императорский Дворец - Виталий Хонихоев

таким на кухне все делают — и овощи нарезают и мясо шинкуют и при нужде — кости рубить могут, а его плоскостью всегда можно головку чеснока раздавить, а обухом — мясо жилистое отбить. Инструмент повара, некоторые говорят что хорошему повару нужен только нож, а остальное он всегда найдет.

Мужчина подходит к столику, некоторое время внимательно изучает старика, потом — кладет нож на стол, вытирает руки подолом передника и поворачивает голову набок.

— Эй, Лао Тань! — говорит он девушке, которая проходит рядом: — принеси-ка нам чайник с хорошим чаем. Нет, с лучшим. И ту рыбу в горшочке, что я только что приготовил.

— Но… это же для гостей! — пищит девушка, потом спохватывается и кланяется: — конечно, господин повар! Сейчас все будет!

— Хорошая девушка эта Лао, но непутевая… — вздыхает мужчина в переднике и, отодвинув для себя стул — садится за один столик со стариком и упирается в него тяжелым взглядом.

— Кто? — спрашивает он через некоторое время, убедившись, что старик не собирается начинать разговор первым.

— Отшельник с флейтой, господин Хань Сянь-цзы и Святая с Лотосом, госпожа Хэ Сяньгу. — отвечает старик, прикрыв глаза.

— Да ладно? Хань Сянь-цзы, тот самый что «никто не может победить меня в моем мире»? Госпожа Хэ, со своим контрактом, отрицающем смерть? Как можно было победить этих двоих? — удивляется мужчина: — ты уверен? Хотя, о чем это я — конечно уверен. Но… от меня ты чего хочешь, вечный бродяга Ли Тегуай, покровитель стариков и нищих? Я не подаю сегодня.

— В конце концов ты — один из Восьми Бессмертных, Цао Годзю. — скрипит старик, наклоняя голову набок: — это и твой долг встать на защиту всех людей Поднебесной против тьмы и зла… разве не для этого Правитель Востока и Повелитель Солнца обучали нашего великого наставника Чжунли Цюаня?

— Вообще-то я Чжунли Цюаня в глаза не видел. Мой наставник — Люй Дунбинь, Летающий на Журавлях, Мастер Меча Пределов. — пожимает плечами Цао Годзю и замолкает, потому что возле их столика останавливается Лао Тань, которая поспешно ставит перед ним чайник с ароматным чаем и расставляет плошки с чашками, делает круглые глаза и исчезает снова.

— … в любом случае это в том числе и твой долг. — говорит старик, не обращая внимания на аромат чая и на расставленную посуду: — твой долг как одного из Восьми Бессмертных.

— Ты тоже один из Восьми Бессмертных, Ли Тегуай. — указывает на него Цао Годзю: — и что? Какой от меня толк там, где потерпели поражение такие как Отшельник Меняющий Реальность и Святая с Лотосом? Ты хоть раз мерялся с ними силой? Нет? Отшельник с флейтой создает свою реальность, свой мир где он — может все. Погасить солнце и остановить движение звезд. Представляешь себе сущность, способную одолеть Хань Сянь-цзы в его мире на его условиях? Я — нет. У меня фантазии не хватает. А Госпожа Хэ? Никто не может убить госпожу Хэ, она не может умереть и она — никогда не сдается. С ней нельзя сыграть вничью, она не позволит. Значит кто-то все же смог ее убить. Как? И снова фантазия мне отказывает… — он снова замолкает, когда Лао Тань приносит им керамические горшочки с глянцевыми боками, из-под бамбуковых крышек горшочков в воздух поднимается ароматный парок. Лао Тань кланяется и снова убегает на кухню.

— Тем не менее. — скрипит старик: — это предписание от самого Вечного Синего Неба. От Небесной Канцелярии за печатью самого Нефритового Императора Юй-хуан шан-ди. Этот указ также утвержден Большой Императорской Печать Сына Неба в Запретном Городе.

— Охо-хо… — вздыхает Цао Годзю: — и куда простому даосу податься? Кругом столько могущественных повелителей и императоров… Госпожа Син Ван Му, Повелительница Запада со своим Яшмовым озером, Господин Дун Вангун, Повелитель Востока, обладающий Садами Бессмертия, шестеро божеств Южного Ковша, и кто там еще? И все они по рангу выше, чем скромный даос Цао Годзю из Восьми Бессмертных. Выше по рангу, сильнее по силе, красивее на лицо и шире в кости. Единственно чем этот ничтожный повар Цао Годзю лучше их всех — так это в готовке. И когда я встречусь лицом к лицу с Буревестницей, Темной Госпожой Кали — я смогу угостить ее хорошим завтраком. Или скорее ужином, потому что в обед она будет из меня пыль выбивать своими пинками.

— Можешь юродствовать сколько тебе угодно, Цао Годзю, но как один из Восьми Бессмертных ты должен явится на битву между светом и тьмой.

— Брат Ли, ты такой же как и я, тоже даос и прекрасно знаешь что нет ни света ни тьмы. Вернее — нет тьмы без света, а света без тьмы. По сути, это две крайности одного и того же процесса, как два конца у твоей палки. Ты когда-нибудь видел палку с одним концом, брат Ли? — вздыхает Цао Годзю: — чтобы вот прямо только свет и добро были? Без второго конца?

— Ты не заставишь меня вступить с тобой в бесполезный спор, Цао Годзю. — говорит старик: — я тоже достиг тринадцатой ступени посвящения и знаю ту же истину что и ты. Поэтому я спрошу очень простую вещь, доступную даже твоему заплывшему жиром мозгу — скажи мне, ученик Люй Дунбиня, обладатель очищающей нефритовой таблички — ты отказываешься подчиниться приказу Вечного Синего Неба? Просто скажи, что это так и тогда я доставлю тебя на место с перебитыми ногами. Сражаться ты сможешь и сидя.

— О нет. Даже я не настолько самоуверен, чтобы отказаться подчиняться прямому приказу самого Нефритового Императора Юй-хуан шан-ди, сидящего в своем Небесном Дворце. Тем более что этот приказ подтвержден и на земле, указом Сына Неба из Запретного Города. И на небесах и на земле единая воля. Так что я конечно же подчинюсь этому указу… как подчинились в свое время Отшельник с флейтой и Святая с Лотосом. Но скажи мне, старый бродяга — кто еще прибудет на бой с Темной Госпожой? Неужели мы будем с тобой вдвоем? Как же сам господин Чжунли Цюань, который в совершенстве владеет всеми видами оружия, когда-либо существовавшего на земле? И что с моим наставником Люй Дунбинем? Я буду рад увидеть учителя Люй. И кстати, куда подевался этот смазливый Лань Цайхэ в отношении которого я до сих пор