Сяо Тай и Императорский Дворец - Виталий Хонихоев

у этого есть и свои плюсы. Я могу научить Юя искусству Золотых Ткачей и только от него самого будет зависеть как далеко он продвинется на этой дороге.

— Госпожа Тай!

— Вот видишь. Да, всяк сверчок должен знать свой шесток, это верно. Знаешь, где твой шесток, сереброволосая Ай? Выше, намного выше. Еще выше. Ты даже не видишь его отсюда. Дай свою руку. — говорит она и Ай — протягивает раскрытую ладошку.

— Эта гуань не отражает истинное положение дел. — говорит Сяо Тай, поднимая нефритовую пластинку с иероглифами «Вторая после Богини»: — и никогда не отражала. Ты — слаба, среброволосая. По сравнению с теми врагами, что уже встретились нам… и встретятся еще — ты слаба. Но когда я в первый раз увидела эту гуань у тебя на поясе я подумала «а она очень амбициозная девочка». Так что… — она кладет нефритовую пластину в ладонь Ай и накрывает ее своей ладонью: — это аванс. Пока еще ты не соответствуешь этой надписи и этой гуань. Но… — она наклоняется вперед и улыбка скользит по ее губам: — это ведь только пока, верно?

— … Госпожа! — среброволосая падает на колено и складывает руки вместе, держа гуань в ладонях: — Госпожа Тай! Я… я не подведу! Я — оправдаю!

— Знаешь… далеко на Западе есть один ритуал… всегда считала его слишком пафосным, но в вашем случае, наверное, он к месту. Вынь свой меч из ножен. — говорит Сяо Тай и смотрит как эта Ай — протягивает ей свой меч рукоятью вперед, не задавая лишних вопросов и не вставая с колен.

— Далеко-далеко отсюда в древние времена была такая организация как Рыцари Круглого Стола. — говорит Сяо Тай, поднимая меч Ай и разглядывая его полированное лезвие: — и все кто сидел за этим столом — были равны друг другу. Никто не превосходил другого, а все решения принимали совместно. Я знаю… вам это трудно представить. Но мне надоело твое вечное преуменьшение своих способностей, так что и это я тебе дам авансом, младшая Ай. Итак… — она поднимает меч вверх и замахивается. Ай склоняет голову, покорная судьбе. Сяо Тай — медленно опускает плоскость меча ей на плечо. Сперва на одно, потом — на другое.

— И пусть это будут последние удары, на которые ты не ответишь. — говорит она: — после этого ты всегда будешь отвечать ударом на удар, пусть даже сам Будда или сам Нефритовый Император рискнут ударить тебя. После этого ты уже больше никогда не склонишь голову — ни перед кем! Никогда! Отныне — ты мой рыцарь, среброволосая Ай, а мои рыцари — не склоняют головы!

— Да, Госпожа!

— И… вот. — она протягивает меч обратно, держа его словно подношение. Ай едва не склонилась в поклоне снова, но поймав взгляд Сяо Тай — выпрямилась. Приняла меч. Кивнула в знак признания и вложила его в ножны привычным, слитным движением.

— А гуань отныне носи всегда, юная Ай. — говорит Сяо Тай, отступая на шаг и изучая свою подопечную пытливым взглядом: — ты — Вторая после Бога и не смей об этом забывать. Однажды… однажды тебе все же придется сменить ее, знаешь на какую? «Первая».

— Госпожа!

— И никаких титулов. Отныне мы равны в своем стремлении разрушить старый мир и создать новый на его пепелище.

— … старшая сестра Тай?

— Уже лучше. Иди сюда, моя младшая, я тебя обниму…

— Гора Тянь Ша на горизонте! Мы прибыли! — кричит впередсмотрящий.

— Как вовремя…

Глава 19

Глава 18

Интерлюдия юной Лань И, третьей в очереди наследования

— Пресвятая Гуанинь, как тут грязно! — говорит она, оглядываясь вокруг: — и шумно. И пыльно.

— А на мой взгляд отличный постоялый двор. — замечает Цао Годзю, разводя своими огромными ручищами в стороны: — вон, смотри, какая у них кухня, тут же за дверью. Никаких занавесок, а новомодные двери, которые открываются и туда и сюда… официантке с подносом очень удобно — просто толкаешь от себя и все. А еще у них там сразу четыре печи и большой чан-тандыр для выпечки хлеба как далеко на северо-западе, там лепешки просто прилепляют к внутренней части печи. Столы для поваров на один лянь выше точки даньтян, как раз чтобы удобно было ножом работать, а один из поваров у них старой Уханьской школы. И подмастерья у него такие… глаза горят! Эх, мне бы на свою кузню парочку вот таких парней и девчат, я бы развернулся… — мечтательно потягивается он.

— Кто о чем, а уважаемый Цао Годзю — о кухне. — вздыхает она: — со всем уважением к достижениям и славе одного из Восьми Бессмертных я уже не могу слушать о панировке, готовке на пару, правильной процедуре маринования и разделки…

— И совершенно зря. Кухня — это сердце любого постоялого двора. И не только. Домашний очаг только наполовину состоит из всех этих игр уточек-мандаринок на зеркале Пруда Лотосов. Это надоедает. А вот кушать всегда хочется… — ее собеседник вытянул шею, разглядывая открывавшийся ему вид на кухню гостиного двора «У Реки». Он настоял, чтобы они сели напротив выхода на кухню, за крайним столиком, так, чтобы каждый раз как местные официантки в черно-красных ципао пробегали через нее с подносами — двери распахивались, давая ему возможность бросать оценивающий взгляд на внутреннее убранство.

Лань И некоторое время колеблется. Она не привыкла к такому вот общению. Да что она — никто не привык. В любом разговоре с другими людьми каждый сперва должен оценить статус и ранг собеседника, а уже потом — продолжать. Например, вот сейчас — да, она — Третья в очереди наследования большого клана, можно даже сказать одного из самых крупных кланов на Северо-Востоке, с их мнением даже Император вынужден считаться. Клан так богат, что может скупить всю эту провинцию и, наверное, четверть всей Поднебесной вообще. Клан настолько могуществен, что ему служат самые сильные заклинатели и воители… если не считать Имперских Атлантов. Так что на всех вокруг Лань И вполне может позволить смотреть сверху вниз. В самом клане не так уж много людей, перед которыми ей приходилось склонять голову. Старейшины Совета, которые никогда не выходили наружу «трогать траву». Глава Клана. Его жены. Первый и Второй наследники. И все.

Однако Цао