Соперница королевы - Элизабет Фримантл

не в силах осознать смысл написанного, перечитывает. К глазам медленно подступают слезы.

– Уот погиб. Убит пулей в голову. Все произошло мгновенно, он не мучился. – Пенелопа вспоминает, как Летиция и Эссекс спорили, стоит ли младшему брату ехать во Францию. На нее опускается тяжелая туча скорби.

Блаунт поднимает ее на ноги, словно куклу, крепко прижимает к себе.

– Мне очень, очень жаль. Знаю, ты любила брата.

– Я его нянчила в младенчестве. Ухаживала, когда он болел корью.

Проходит несколько минут, прежде чем рыдания иссякают.

– Бедный Робин в ужасном состоянии. Он не в себе от горя. Вот, сам почитай, – Пенелопа протягивает Блаунту письмо, смятое и мокрое от слез.

Тот пробегает текст глазами.

– У него помутился рассудок. Я подам прошение королеве, чтобы она его вернула.

– Нет. Если он вернется ни с чем, будет еще хуже. Я знаю Робина – ему нужно почувствовать, что Уот погиб не зря. По крайней мере, если он останется, есть шанс изменить дело к лучшему.

Они сидят рядом и смотрят на огонь. Пенелопа в который раз вспоминает оленя, подстреленного ею на охоте. Это было в лесу в Кенилворте; все поздравляли ее, хвалили острый глаз и верную руку, а она думала лишь о том, что лишила жизни столь величественное создание, уничтожила такую красоту.

Январь 1592,

Уайтхолл

– Поздравляю с назначением в Тайный совет, – с елейной улыбкой произносит Эссекс, искусно маскируя зависть к сопернику. Его лицо обрамляют темные, как патока, локоны, игра света делает пристальный взгляд завораживающим. С него разом слетело все мальчишество. Он уехал во Францию юношей, а вернулся мужчиной. Сесил наблюдал, как Эссекс идет по длинному коридору; придворные кланялись и перешептывались, глядя ему вслед, словно трава на ветру. Несмотря на высокий пост, влияние и расположение королевы, Сесил чувствует себя ничтожным. Разве такое возможно, спрашивает он себя, французская кампания оказалась если не полностью провальной, то безрезультатной, тем не менее Эссекс преисполнен самодовольства, словно победитель. Кем он себя возомнил, Цезарем?

– Да, это большая честь. – Сесил выдавливает из себя улыбку. В глубине души он весь кипит от ярости из-за того, что лишился возможности самому сообщить Эссексу о своем повышении и насладиться его замешательством. Однако его опередили; лицо графа бесстрастно, словно маска. Кто же ему сказал? Наверное, сестра. Не иначе леди Рич надоумила брата не проявлять эмоций, сам-то он явно привык руководствоваться чувствами, а не разумом.

Сесил так и слышит ее мелодичный голос: «Не выдай себя, братец. Улыбнись, но не слишком широко. Сделай вид, будто думаешь о более важных делах». При мысли о леди Рич его охватывает волнение. Сейчас она покинула двор, чтобы родить. Мальчишка-соглядатай донес, что она находится в доме брата, а не у мужа. Муж ничего не знает или молчит, но у Сесила сильное подозрение, что ребенок от Блаунта. О, как бы он был рад заполучить подтверждение своей догадки, однако компаньонки леди Рич тверды, словно камень. В любом случае, что толку от доказательств, если королева убеждена, будто леди Рич, как и ее брат, непогрешима.

За Эссексом следует толпа его прихвостней, среди которых юный граф Саутгемптон. С ними и Фрэнсис Бэкон, сжимающий в нежных, как у девушки, руках, конторскую книгу.

– Вижу, вы нашли себе занятие, Фрэнсис, – говорит ему Сесил. Приходится признать, они с отцом недооценили пользу Бэкона, не подыскав ему должность, а теперь его острый юридический ум на службе у Эссекса. Его брат Энтони также присоединился к лагерю графа; болезнь сделала его едва ли не калекой, однако он был одним из винтиков шпионской машины Уолсингема. Благодаря ему Эссекс будет располагать ценными сведениями с континента. Сесил чувствует себя одураченным.

– Жаль, что ее величество не назначила вас государственным секретарем, – громко замечает граф. – Выходит, вы исполняете его обязанности без всякого признания. Когда умер Уолсингем?

Сесил не трудится отвечать: обоим известно, что должность вакантна уже почти два года. Улыбка Эссекса скорее напоминает оскал. Он поворачивается к Бэкону и Саутгемптону и, кажется, им подмигивает. Саутгемптон подносит ладонь ко рту, прикрывая смех.

– Мне вполне довольно поста в Тайном совете. Я просто желаю служить королеве и государству. – Сесил рад бы придумать более легковесный и остроумный ответ, но не силен в словесной эквилибристике.

– Мне пора. Нельзя заставлять ее величество ждать. Ты присоединишься к нам, Пиг… – Никто, кроме королевы, не называет Сесила Пигмеем. – Вы присоединитесь к нам, советник?

Странно, с чего бы Эссексу это предлагать.

– С удовольствием! – Следовало бы невозмутимо отказаться, однако Сесил хочет увидеть реакцию Елизаветы, когда напомнит ей, что Эссекс посвятил в рыцари не меньше двадцати четырех своих капитанов. Не в обычае королевы разбрасываться почестями. Получив донесение, она вышла из себя и даже швырнула шкатулку с благовониями через весь зал. Чувствуя внимательный взгляд Бэкона, Сесил вместе с графом и его свитой входит в королевские покои.

Елизавета тихо разговаривает со своим врачом Лопесом. Он один из немногих, кому она доверяет, – это видно по ее манере общения: она расслаблена, спокойна, как обычая женщина, беседующая с близким другом. В другом конце зала – лорд Рэли, встречает Эссекса презрительной усмешкой. Вот еще один человек, думает Сесил, который рад будет увидеть унижение графа; в конце концов, именно Эссекс украл у него внимание королевы. Он начинает лихорадочно разрабатывать план, как объединиться с Рэли, чтобы восполнить потерю братьев Бэкон. Рэли влиятелен, зато непредсказуем; говорят, он сблизился с одной из фрейлин королевы и тайно на ней женился. Упомянутая фрейлина сидит сейчас подле своей госпожи и шьет как ни в чем не бывало, хотя этой парочке самое место в Тауэре.

Эссекс, словно забывшись, подлетает к Елизавете и покрывает ее руку поцелуями. Воцаряется гробовая тишина – придворные в ужасе ждут, как королева ответит на подобную дерзость, однако ее лицо светлеет от удовольствия.

– Мой дорогой мальчик, я так рада тебя видеть. Подчиняться этому вероломному французскому ничтожеству ниже твоего достоинства. Разве не прекрасно, что он вернулся, Пигмей?

– Неописуемо, мадам. – Сесил опасается, что перегнул палку. Елизавета фыркает и закатывает глаза.

Доктор Лопес смешивает микстуру. Одна из фрейлин с неприкрытым желанием пялится на Эссекса. Если верить соглядатаям, граф путался с ней перед отъездом во Францию. С тех пор девица располнела и в последнее время неважно выглядит – вполне вероятно, носит бастарда. Неудивительно, что королевские фрейлины считаются девушками легких нравов. Сесил перебирает в памяти обрывки сведений, стараясь сложить целостную картину.

– Скажи мне, Эссекс, что полезного для Англии ты видел за границей?