Ворон - Эдгар Аллан По

class="v">With tumult as they thunder’d by;

I had no time for idle cares,

Thro’ gazing on the unquiet sky!

Or if an hour with calmer wing

Its down did on my spirit fling,

That little hour with lyre and rhyme

To while away – forbidden thing!

My heart half fear’d to be a crime

Unless it trembled with the string.

But now my soul hath too much room —

Gone are the glory and the gloom —

The black hath mellow’d into grey.

And all the fires are fading away.

My draught of passion hath been deep —

I revell’d, and I now would sleep —

And after-drunkenness of soul

Succeeds the glory of the bowl —

An idle longing night and day

To dream my very life away.

But dreams – of those who dream as I,

Aspiringly, are damned, and die:

Yet should I swear I mean alone,

By notes so very shinily blown,

To break upon Time’s monotone,

While yet my vapid joy and grief

Are tintless of the yellow leaf —

Why not an imp the greybeard hath,

Will shake his shadow in my path —

And even the greybeard will o’erlook

Connivingly my dreaming-book.

Вступление

Романтика, что свой напев

Ведет в тени, на ветку сев

У озера, сложив крыла

Во дреме сладкой, мне была

Как попугай цветной, родня,

Что к азбуке своей меня

И говорения урокам

Приучивал день изо дня,

Покуда я в лесу глубоком

Лежал, дитя с недетским оком.

Но годы дикие пришли, —

Куда там петь! – они несли

Грозу туда, где с диким треском

Свет молний невозможным блеском

Слепил на миг безмолвный лес,

Объятый чернотой небес,

Той чернотой, чей свет и гром —

На крыльях молний серебром.

Я пил вино во время оно,

Читал стихи Анакреона[138]

И понял, что Анакреон

Бывает страстью упоен.

В алхимии набивший руку,

Мой мозг творил из счастья муку,

Любовь из мысли, из вина —

Безумной страсти пламена.

Бездумно, как любовь мою,

Признал я меланхолию.

Я прочь спокойствие прогнал

И более не признавал

Любви иной, чем только та,

В которой Смерть и Красота

Дух смесят, где меж мной и ней

Лишь Время, Рок и Гименей[139].

Но Время-Кондор потрясало

Громами в горней вышине,

Так громыхало в тишине,

Такие молнии бросало,

Что не до безделушек мне.

Но если тихой птицы пух

На время ощутит мой дух,

Когда стихи и лира купно,

Запретные, опять со мной,

То сердцу было бы преступно

Не дрогнуть вместе со струной.

Теперь же голова легка —

Ушли и слава, и тоска,

И посерела чернота,

И страсть давно уже не та.

Была жестокой страсть моя,

Но ныне сна желаю я.

Душа всю жажду утолила,

И вот похмелье наступило, —

Желаю жизнь допить до дна,

И день, и ночь в объятьях сна.

А сны таких, как я, высоки!

И пусть назначены им сроки,

Теперь одно владеет мной —

Своею музыкой простой

Поспорить с Времени дудой,

Чтоб, если бес какой-нибудь

Пересечет со мною путь

И сны мои прочтет, потом

Одобрил этот скромный том.

Fairy Land[140]

Sit down beside me, Isabel,

Here, dearest, where the moonbeam fell

Just now so fairy-like and well.

Now thou art dress’d for paradise!

I am star-stricken with thine eyes!

My soul is lolling on thy sighs!

Thy hair is lifted by the moon

Like flowers by the low breath of June!

Sit down, sit down – how came we here?

Or is it all but a dream, my dear?

You know that most enormous flower —

That rose – that what d’ye call it – that hung

Up like a dog-star in this bower —

To-day (the wind blew, and) it swung

So impudently in my face,

So like a thing alive you know,

I tore it from its pride of place

And shook it into pieces – so

Be all ingratitude requited.

The winds ran off with it delighted,

And, thro’ the opening left, as soon

As she threw off her cloak, you moon

Has sent a ray down with a tune.

And this ray is a fairy ray —

Did you not say so, Isabel?

How fantastically it fell

With a spiral twist and a swell,

And over the wet grass rippled away

With a tinkling like a bell!

In my own country all the way

We can discover a moon ray

Which thro’ some tatter’d curtain pries

Into the darkness of a room,

Is by (the very source of gloom)

The motes, and dust, and flies,

On which it trembles and lies

Like joy upon sorrow!

O, when will come the morrow?

Isabel! do you not fear

The night and the wonders here?

Dim vales! and shadowy floods!

And cloudy-looking woods

Whose forms we can’t discover

For the tears that drip all over!

Huge moons – see! wax and wane

Again – again – again —

Every moment of the night —

Forever changing places!

How they put out the starlight

With the breath from their pale