Несколько шагов до прыжка (СИ) - "Val. Ekkert"

Зато открывалась внутрь. Уже что-то.

Он аккуратно убрал рубашку с колен Ньюта, уложил рядом, встал, взял его за плечо и несильно дёрнул вверх, заставляя подняться. Подвёл к двери, прислонил к ней, стараясь не особенно приложить спиной, и негромко велел:

— Прижмись крепче.

Паникующий взгляд сменился непонимающим — уже что-то — но Ньют послушно навалился на створку всем весом. Персиваль тихо выдохнул, шагнул ближе, мягко схватил за запястья и поцеловал в шею — нежно, не пытаясь даже оставить засос, ещё чего… Ньют вздрогнул, негромко простонал что-то, но сопротивляться, похоже, не собирался. Хорошо.

Ничего другого не приходило в голову. И плевать на принципы и привычку не трогать друг друга в дни соревнований. Если всё сделать правильно, Ньют соберётся, а не наоборот.

— Перси… Ты уверен, что сейчас подходящее время и место?

— Уверен, — отрывисто бросил он, отпуская руки Ньюта. — Тебе нужно успокоиться.

Тот нервно хмыкнул:

— Ты думаешь, у тебя получится успокоить меня каким-то таким способом?..

— Думаю, — кивнул Персиваль, стараясь унять бешено стучащее сердце.

Конечно, успокоить, вернуть уверенность — было первичной целью, но далеко не только этого он хотел.

— Ньют. Я хочу встать перед тобой на колени и взять у тебя в рот, — дыхание от этих слов перехватило у обоих, но Персиваль нашёл в себе силы продолжать. — И ещё я хочу, чтобы ты это контролировал. Понимаешь меня?

В глазах Ньюта плеснулась волна эмоций — изумление, остатки паники, лёгкий, пока ещё не оформившийся азарт.

— Персиваль, я сейчас себя с трудом могу контролировать, а ты мне предлагаешь… тебя?

— Именно, — Персиваль взял его за руку, несколько раз погладил вкруговую центр ладони. — Собственно говоря, поэтому и предлагаю. И искренне рекомендую тебе согласиться. Времени у нас мало, а пичкать тебя таблетками или гомеопатией я уж точно не собираюсь, ты от них сонным на лёд выползешь, ещё не хватало.

Ньют судорожно мотнул головой:

— Как будто я после минета не сонным выползу…

— Через полчаса и после шоколада своего любимого — нет, — Персиваль отошёл на полшага. — Ньют, я жду.

Секунда, другая, третья… Персиваль отчаянно надеялся, что сработает. Что тон, которым он сейчас говорил — настойчивый, жёсткий — и само состояние «всё в порядке, я всё контролирую» он сумеет передать Ньюту. А там уж… дело техники.

И, естественно, его член он тоже хотел. Само собой.

И плевать, плевать на все «не время и не место».

— Хорошо, — наконец растерянно кивнул Ньют. — Встань на колени, пожалуйста.

Персиваль даже не шелохнулся. В голосе Ньюта была одна только просьба, но ни капли уверенности, а он, в конце концов, именно её ждал и добивался.

Ещё несколько мгновений Ньют прямо смотрел на него, прежде чем прищуриться и впустить, наконец, в глаза знакомый уже Персивалю опасный огонёк. Так. Сработало, кажется.

— Персиваль, — голос Ньюта упал до едва ли не вкрадчивого шёпота, — на колени, я сказал тебе.

Прямой приказ в сочетании с тоном молнией ударил вдоль позвоночника. Персиваль опустился на ковёр перед Ньютом, потянулся уже к резинке его штанов, но тот резко перехватил его руку за запястье. Сильно сжал, отводя в сторону, назад, за спину, вынуждая согнуть локоть и выпрямить предплечье под лопатками. Кивнул:

— Вторую так же. Можешь взяться ладонями за локти. Так и стой.

Выполняя требование, Персиваль негромко сглотнул. О себе и собственной разрядке после всего этого он как-то не подумал. Хорош же будет, тренер со стояком… С чего он вообще рассчитывал, что Ньют — такой вот, согласившийся всё контролировать, жёсткий и властный — позволит ему и себя приласкать в процессе?

Ох чёрт.

А пиджак с рубашкой, надо сказать, сковывали движения весьма и весьма неплохо, почти создавая иллюзию, что он связан.

В волосы вплелись длинные тонкие пальцы, принялись ласково перебирать, ладонь слегка надавила на затылок — Персиваль, подчиняясь ей, немного опустил голову. Совсем чуть-чуть, даже шея не заныла. Перед глазами, совсем близко, оказался член Ньюта, и мягкие спортивные брюки, конечно же, не могли скрыть его очевидного возбуждения. Потянуло зажмуриться — лишь бы не начать ласкать вот так, через ткань, или вообще стянуть штаны зубами — точнее говоря, попробовать это сделать. Он был уверен, что при любой попытке начать ласкать без приказа Ньют его удержит. За волосы, разумеется.

Молния брюк неприятно давила на член, но сосредотачиваться на этом ощущении Персиваль не собирался.

— Молодец, — усмехнулся Ньют сверху. Мягко, ласково, но и в этих интонациях сквозило одно: слушайся меня. — Поближе.

В подкрепление приказа он снова надавил — теперь уже на шею, в самом верху — и Персиваль уткнулся лицом в его пах. Пальцы Ньюта снова пробежались по волосам, заставляя вздрогнуть и застонать коротко — а потом сжались и слегка потянули вверх, подтаскивая к члену именно губами.

— Открой рот.

Да. Через ткань. Тоже хорошо.

— И просто держи открытым, — уже немного хрипло продолжал Ньют, чуть выставив бёдра вперёд. — Не пытайся шевелить губами, не высовывай язык, ни-че-го. Просто. Держи. Открытым. Тебе ясно?

Персиваль поднял на него глаза и медленно моргнул — никакой другой способ сказать «ясно», одновременно выполняя приказ, не пришёл ему в голову. Ньют одобрительно хмыкнул, вжимая его лицом в пах.

У Персиваля закружилась голова — от ощущений, от запаха, который пробивался даже через слои ткани, от собственной покорной и уязвимой позы, от того, что член стоял как каменный просто от того факта, что он сейчас подчинялся Ньюту… от всего. Он закрыл глаза.

Губы зудели — от невыносимого желания охватить его хотя бы так, даже не от прикосновения к брюкам. Но очень, очень не хотелось ослушаться.

Через короткое время Ньют резко выдохнул, дёргая его за волосы — Персиваль охотно запрокинул голову назад — и, судя по шороху, вытаскивая член из штанов. Снова надавил на затылок; по-прежнему распахнутых губ коснулась головка, Ньют провёл вкруговую несколько раз, погрузил неглубоко, прижал членом язык… Персиваль застонал, не в силах больше сдерживаться, пальцы судорожно дёрнулись, вцепляясь в локоть, и он сжал губы плотнее, одновременно пытаясь облизать головку.

Член тут же исчез изо рта, и Ньют несильно, не до следов, но довольно ощутимо царапнул его по щеке:

— Пер-си-валь. Что это было? Я же ясно сказал, что ты должен и не должен делать.

Что-то говорить казалось неправильным. В конце концов… какие тут оправдания, они уверенности не добавят. Может, даже и наоборот. Поэтому Персиваль просто опустил голову — насколько позволяла рука.

Ньют чуть недовольно вздохнул, снова провёл по щеке — на сей раз подушечками, не ногтями — и вцепился в волосы ещё жёстче:

— Ладно. Я вижу, что ты очень хочешь… доставить мне удовольствие. Иди сюда. Вылижи его как следует.

Твою мать. Да что ж ты творишь-то.

Персиваль склонил голову, коснулся языком головки, провёл вдоль, чуть прижав пульсирующую вену, широко лизнул — от основания — и почувствовал, как рука в волосах слабеет, а сверху услышал довольный выдох.

Но едва он снова накрыл губами головку — совсем слегка — как пальцы Ньюта снова вцепились, до боли, оттягивая его голову назад.

— Не соси, а вылижи. Перси, я не понимаю… тебе хочется сделать мне хорошо или нет? Хочется — слушайся. По-моему, всё… просто.

Голос его сорвался, когда Персиваль принялся вылизвать уздечку — то ли заглаживая вину, то ли и впрямь просто слушаясь. Голова немного кружилась, руки начали затекать, но какое это, в конце концов, имело значение…

Через какое-то время Ньют негромко, протяжно застонал — и, наконец, направил член в рот Персиваля, почти до глотки, и задвигал бёдрами, придерживая его за волосы. Тот просто подчинился, максимально расслабившись и позволяя иметь себя в рот — именно этого он и хотел.

— Перси… Перси, да… Как хорошо, н-ну же… ещё… Пе-е-ерси…