Перевод с особого - Евгения Михайлова

и есть материнская забота. Вот наш козырь. И да, чудовищное видео Томилина, когда Марина, явно обколотая, якобы нападает на него, но, если присмотреться, она просто пытается вырваться, – это кошмар. Я уничтожил его. Это для вас обоих с Томилиным прямой путь к клетке, в которой вы выслушаете приговор суда по факту похищения человека, насилия и причинения вреда здоровью. Не был бы твой муж сейчас в такой хорошей форме, может, и прокатило бы. Но он не просто в слишком ясном сознании, он активно действует и привлекает специалистов. Так что работаем в рамках возможного.

…Речи Григорьева Веру приободрили. Когда он ушел, захотелось усилить это приятное ощущение защищенности, и она выпила стаканчик виски. Конечно, Паша знает, как вытаскивать людей из любых неприятностей. Только деньги любит маниакально, но что с этим поделаешь. Бесплатен лишь тот самый сыр, который в мышеловке.

Вера успокоилась и даже обрела оптимизм. Паша, конечно, практически мудрец, но и Вера не окончательная дура. Она, к примеру, собирается навестить Марину. Тот же Паша узнал, где она. А дочка… Она, конечно, комок нервов, она настроена отцом против матери. Но Вере ли не знать, что Маринка совсем не злая. А когда-то она даже любила мать. Лет сто назад, точнее, не меньше шестнадцати. Маришке было три года, и она постоянно мурлыкала рядом, звала «мама-мама» приятным голоском. Была такая ласковая, забавная, так сладко пахла, что даже совсем не раздражала. Раздражение пришло потом, а когда в их отношения начал вмешиваться Денис, стало перерастать в злость, иногда в бешенство и ненависть. И что теперь скрывать от себя – было и собственное удовлетворение от страха и боли девочки, которая казалась виновницей того, что Веру не любит муж. А в Марине с возрастом возникали враждебность и протест. Но до трех лет она любила Веру, как все дети. Не проходит совсем такое у людей, не может пройти. Это возможно разбудить всегда.

Поток сложных мыслей Веры завершился вполне позитивной идеей. Надо приводить себя в порядок. Паша обещал сегодня или завтра еще заехать и рассказать, как дела с рассмотрением в суде ее исков к Денису. А суд – это зрелище, это журналисты и фото. Это возможный и долгожданный триумф. «Яжемать» – такое не может не сработать, как бы ни ржали циники над смыслом этого великого понятия. Так что и с извинениями Инне не стоит тянуть. Записываться к косметологу надо срочно, и не на сеанс, а на курс. Вера даже придумала текст извинения: «Инна, дорогая, мы же подруги, нам нечего друг от друга скрывать. Да, я не подбирала слова, когда ты позвонила. И я объясню тебе все при встрече. Какие у меня чувства и страдания. Но ты же сама говорила про «милые бранятся», они не держат зла друг против друга. А ты для меня человек, каждое слово которого нужно и важно. Даже если что-то попадает в больное место. Профессионалов много, а подругу выбирает сердце. Так что я не стану искать другого мастера. Лучше вообще обойдусь, если ты откажешься». Вера сама чуть не прослезилась от такой речи, Инна точно не устоит и расплавится. Скидку увеличит точно.

Паша пока не звонил. Зато позвонила подруга Кристина.

– Привет, Вера. Ты дома?

– Да, а что?

– Да я тут мимо проезжаю, захотелось повидаться.

– Прямо сейчас? Я вообще в ванне с маской на морде…

– Нормально, не торопись, я не прямо у дома. Вытирайся, поставь кофе, я везу торт «Красный бисквит». Как раз хорошо после ванны и маски. Полезно: в нем много вишни и сметанного крема. Для цвета лица – то, что доктор прописал.

– Конечно, приходи, я очень рада.

Вера задумалась. Она знакома с Кристиной не первый год, но в гости подруга заходила лишь один раз. Они тогда вышли после бассейна, и Вере страшно не захотелось расставаться с этой знакомой, которая явно еще не стремилась с ней дружить. Дружить с Кристиной – честь, которой добиваются не все. А Вере так хотелось называть в беседах с другими ее подругой. И не было желания тащиться одной в свою пустую квартиру, в которой, конечно, сейчас нет ни мужа, ни дочери. Вера практически умоляла Кристину посидеть с ней часок, посмотреть, как она поменяла обстановку, какое платье прикупила на днях. Кристина в круге постоянных знакомых Веры самая заметная, влиятельная и светская. Она способна осветить и человека, стоящего рядом.

Кристина тогда согласилась. Они неплохо посидели, поболтали. Вера рассказывала, как была моделью, как ради преданности мужу и ребенку оставила карьеру, которая обещала быть стремительной и блестящей. Показывала те самые рекламные снимки. Кристина умела слушать внимательно и участливо. При расставании Вера произнесла с большим чувством:

– Спасибо тебе, подруга. Мне давно не было так хорошо.

И Кристина никогда не спорила с тем, что они подруги. Более того, она считала себя обязанной регулярно звонить, справляться о здоровье и настроении, советовать, предлагать помощь. Но она больше никогда не приезжала к Вере домой. А вот кухню в квартире Кристины обставила фирма Дениса по рекомендации Веры. Она даже сама передавала проспекты с образцами мужу Кристины Вениамину. Так что получается, у них не просто дружба, а сотрудничество.

Вере было очень интересно, почему именно сегодня Кристина решила заехать, да еще с утра. Она вообще в первой половине дня редко выходит из дома, как все светские дамы. Возможно, до Кристины дошли какие-то слухи. Например, о борьбе Веры за здоровье дочери, об обвинениях мужа, и она решила морально поддержать подругу. Или не только морально: у Кристины большие связи.

Вера открыла дверь на звонок, рванулась обнять подругу, но та резко отшатнулась. Вера сделала шаг назад, внимательно осмотрела нежданную гостью. Да, тут и гадать нечего. Кристина явно больна. Бледная, лицо осунулось и как-то скукожилось. Глаза кажутся совсем маленькими без макияжа и от отеков. Странно, что она не предупредила. Да и маску надо было надеть, если это какой-то вирус… Но тогда зачем вообще разъезжать с визитами. А вдруг это что-то страшное…Что-то, чем хочется поделиться только с очень близким человеком. А такое… Наверное, только рак. И с таким знанием действительно дома не сидится. Тогда понятно.

Вера была так уверена в своей догадке, что уставилась на Кристину с пылким состраданием.

– Пойдем, дорогая, к столу. Кофе я сварила. Давай свой торт, я вспомнила, что это за прелесть. Как раз то, что надо, чтобы поднять нам настроение с утра.

Вера провела подругу в гостиную, достала свои самые красивые чашки и