Младший брат - Салтанат Бодыкова

мой дед спасал людей от голода, последним куском хлеба делился, а теперь потомки тех людей, называют нас «чурками».

— Знаешь, Амантай, я институтов не кончал, я тебе так скажу: моя бабка по отцовской линии была дворянского рода и называла таких людей старинным словом «быдло». Я не устану говорить тебе, внуку человека, спасшему меня и маму от голода, громадное спасибо и низкий поклон. А еще, прошу прощения за то быдло, которое не понимает, что появилась на свет, только благодаря помощи казахов всем ссыльным, репрессированным и эвакуированным. Обещаю, что буду бить морду каждому, кто назовет казахов чурками и…

Амантай громко засмеялся и хлопнул по плечу Алексея.

— Ты как будто на собрании выступаешь! Быдло, говоришь, у нас такого быдла тоже хватает.

— А, к черту их, всех. А помнишь весной, когда мы на вспашке уснули?

— Аха. Когда ты палку в руки взял и закричал, не подходи, убью?

Они смеялись, снова превращаясь в мальчишек, мыслями возвращаясь в трудное, военное детство.

…Пахать землю начинали в апреле. Запряженные в деревянные плуги, быки с трудом вспахивали тяжелую, влажную, от недавно сошедшего снега, землю. На один деревянный плуг садились по двое. Третий, чаще всего, кто-нибудь из женщин, подгонял прутиком животное. Быкам или коровам давали отдыхать, поэтому пахота затягивалась дотемна.

В тот день, на ночную смену, никто из взрослых с ними не остался. Ребятня, получив по кусочку курта и пол пиале айрана, распределила между собой, кто сидит на плуге, а кто — погонщик.

То ли из-за постоянного недосыпа, то ли из-за отсутствия, рядом взрослого, мальчишки стали засыпать. Один за другим, останавливались плуги и быки, шумно вздыхая, укладывались прямо на землю. Пацаны же, прижавшись друг к другу, сладко посапывая, спали на плугах.

К недопаханному полю подошли двое. В лунном свете блеснул козырек фуражки одного из них.

— Это что такое? — Зычно крикнул один из них и обратился ко второму, — не переживайте, сейчас разберемся, товарищ капитан.

— Непорядок, Василий Петрович, так вы до лета не засеете.

Дети, проснувшись от страха, сбились в кучу. Председатель громко перечислял виды наказаний для провинившихся, и все понимали, что это не просто угрозы. И пока он кричал и размахивал руками, капитан потянулся к висящей на боку кобуре, возможно, хотел ее поправить.

Пацаны оцепенели от страха и вдруг от толпы испуганных сверстников отделился Алексей и схватив палку, бесстрашно закричал тонким, хрипящим голосом.

— Не подходи, убью!

Мужчины переглянулись, и капитан, с едва заметной ухмылкой, предположил.

— Это кто ж такой смелый, небось, из эвакуированных?

— Да, да, он самый, — подтвердил Василий Петрович.

— А не сын ли он той, пропавший беглянки, а?

— Да что вы, товарищ капитан, они, поди, с голоду померли давно, — спокойно ответил председатель, благо, в темноте не видно было, как задёргалась больная нога.

Проверяющие ушли, дети продолжили пахать, с восхищением поглядывая на Алексея. Aмантай, преисполненной гордости за него, всем своим видом, как бы вопрошал: «Видели, какой у меня брат?»

Помолодевший на годы Амантай, вздохнул расслабленно и светло улыбаясь, посмотрел на друга.

— Ты молодец, Алексей. ты умеешь быть благодарным, а другие… Всем морды бить сил не хватит.

— Ты не прав, брат. Я помню, детям рассказал, они расскажут своим. Я их привезу весной, придем сюда, на могилу Тулютая-ата, посадим, в память о нем, деревья.

— У нас на могиле нельзя ничего сажать.

— Тогда рядом высадим аллею. Хорошо?

— Хорошо, — улыбнулся Амантай, — деду это понравилось бы.

Алексей уехал, увозя с собой письмо Жумабике к Наталье. Как только растаял снег, отнес его на могилу матери и прикопал. Амантай поступил также. Пришел на кладбище, вошел внутрь мазара и на холмике, укрытом почерневшими стеблями прошлогодней травы, припрятал письмо Натальи. Письма дошли до своих адресатов.

Здравствуй, Наталья!

Это я, Жумабике, не знаю, не забыла ли ты меня? Как ты жива, здорова? Адреса твоего не знаю, но надеюсь, что прочитаешь когда-нибудь это письмо. Ты моя единственная подруга, жаль, что больше не увиделись. Да и не увидимся уже, пришел мой час. Очень надеюсь, что вернулся твой муж и вы вместе прожили счастливую жизнь. Как сынок твой, Алеша? Мой Аман долго спрашивал о нем, а как плакал, когда вы уехали. Мы вместе плакали, такие вы нам стали родные.

Расскажу о себе. После войны я вышла замуж за Канабека, родила ему четырех детей.

Умерла моя свекровь. А потом вернулся домой Айнабек, мой первый муж, которого мы считали погибшим. Он был в плену, потом сидел в тюрьме. Мой свекор и Айнабек умерли в один день. Тяжелый был год. Если читаешь это письмо, наверно радуешься за меня, что живу я со своим любимым. Но оказалось, когда сбывается мечта, счастья может и не быть. Да, подружка, я его любила, и он меня, кажется, тоже. Но не смогла я перешагнуть через Ажар и Айнабека. Неправильно это.

Нет, я не ропщу на судьбу, Всевышний отмерил мне счастья сполна: мои дети стали хорошими людьми, обзавелись семьями, все любят меня, и я люблю их. А уж какую радость могут подарить внуки, я и подумать не могла. Любви в моей жизни было достаточно, не стоит гневить Аллаха.

А в тот год, еще до того, как мы похоронили свекра и моего первого мужа, Шалкар, помнишь его, стал ходить за мной, бедный мальчик. Женился, только в тридцать лет, развелся через семь лет.

Ойбай, Наталья, много чего тогда произошло, я решила уйти от мужа. Помочь ему справить годины отца и брата, и уйти. Но Канабек, будто подменили его, стал ухаживать за мной, слов любви не говорил, и так понятно было, зато сказал мне, что он теперь другой человек. Может, действительно изменился, детей, ведь, не обманешь, а они все к нему потянулись, и он им всю душу свою отдавал. Жалко мне его стало, один, без семьи, без детей, спился бы. Любила его сильно, потому и поверила ему и осталась с ним.

Уехали мы всей семьей жить в город. Аман стал военным, когда его комиссовали, вернулся с женой и ребенком в наш аул. Те годы, что мы прожили в городе, были для меня самыми счастливыми: любимый муж рядом, дети и внуки здоровы и сыты. Когда умер Канабек, жить там, где я была с ним счастлива, стало невыносимо: я решила переехать к сыну.

Мужа похоронила вместе с его братом, в мазаре, построенным Канабеком, там есть еще одно место, для меня. Вот как бывает, живут два