Любовь во времена серийных убийц - Алисия Томпсон

увидела, что в ней подробно описаны различные породы и знаменитые кошки на протяжении всей их истории. Возможно, энциклопедический подход в моем случае был излишним. Я отложила ее и выбрала ту, что лежала рядом.

– А что, если бы ты нашла работу? – не унимался он. – Или встретила кого-нибудь?

– Работа и люди есть по всему миру, – возразила я, не придавая значения его словам, – и мне для этого не нужно возвращаться во Флориду. Эй, ты знал, что кошачьи носы так же уникальны, как отпечатки человеческих пальцев? Ленор не удастся избежать наказания за взлом и незаконное проникновение.

– Если за первое нарушение наказывают тунцом, то что же будет за второе? Кошачья мята?

Я рассмеялась, но вдруг отметила, что выражение лица Сэма совсем не веселое, несмотря на его комментарий. Он держал руки в карманах и хмуро смотрел на книги по собаководству. Либо он, как и я, считал, что «Марли и я» манипулирует эмоциями, либо я опять где-то облажалась.

– Извини, – промямлила я. – Получилось действительно дерьмово. Я знаю, что ты поселился здесь по собственному выбору. Просто у меня, наверное, не очень приятные воспоминания о том времени, когда я здесь жила.

В его глазах было так легко потеряться. Вероятно, в целях охраны общественной безопасности он позволял волосам прикрывать их. Это как носить темные очки, чтобы защитить сетчатку от ожогов. Только это было бы похоже на солнце внутри очков… Я запуталась в собственных метафорах. Он вынул руку из кармана и потянулся – к моей руке? Я не напрашивалась на сочувствие, но я также не могла отрицать, что у меня перехватило дыхание, пока я ждала, когда он это сделает.

Книга. Он потянулся за тонкой книгой в зеленом переплете, с обложки которой прямо на него смотрел янтарными глазами пушистый оранжево-белый кот. Книга обещала стать настоящим руководством для владельца домашнего животного и, как ни странно, была переведена с немецкого.

– Опубликовано почти десять лет назад, – сообщила я, открывая первую страницу. – Что, если в ней нет ничего о последних достижениях в области кошачьих технологий? Ленор может захотеть высокотехнологичную лазерную указку, которая есть у всех других кошек, а я не буду знать.

– Основы остаются прежними, – проговорил Сэм. – Еда, вода, кошачий лоток, ветеринарная помощь. Любовь. Вот и все.

Любовь. От того, как он произнес это слово, у меня внутри все перевернулось. Пауза перед этим будто означала, что это самое важное из всего сказанного. Очевидно, это глупость, потому что, вы можете умереть от недостатка еды или воды, или от отсутствия ветеринарной помощи. Отсутствие лотка, несомненно, означало бы какое-то ядовитое дерьмо, о котором я предпочла бы не думать. Но никто еще не умирал от недостатка любви.

– Все это неважно, – сказала я, – вероятно, я даже не увижу ее снова. Она найдет другой дом, чтобы прокрасться в него. Она дикая и бродит по улицам.

– Она вернется.

– Ничего страшного, если это не произойдет, – заявила я. – Я даже не уверена, хочу ли я кошку.

– Фиби, – произнес Сэм. – Уверяю тебя, Ленор вернется.

* * *

Но она не пришла, по крайней мере, в тот вечер. Я скормила кошке целую банку своего тунца – ладно, тунца Сэма, – а неблагодарная скотина даже не задержалась, чтобы посмотреть, не найдется ли еще.

Вернувшись из библиотеки, я попрощалась с Сэмом и направилась к дому. Вовсе не потому, что мне этого хотелось, а потому, что я знала, что никогда не закончу работу над диссертацией, если буду продолжать общаться с ним. Теперь, когда я перестала подозревать в нем серийного убийцу, он быстро стал моим любимым собеседником. Он был менее раздражающим, чем Коннер, не провоцировал во мне чувство вины, как Элисон, и, более того, был приятным на вид.

Я уже начала задумываться, каково было бы провести оставшееся здесь время в компании Сэма…

Очень плохая идея.

Во-первых, у меня было более чем достаточно забот. Я все еще не закончила гребаную главу о Капоте (доктор Нильссон уже присылала мне письма, содержащие только ряд вопросительных знаков, и больше никакого текста). У меня все еще было много работы в доме отца, включая придуманный мной безумный план покрасить в эти выходные все помещения, чтобы как-то освежить это место. Я рассчитывала на помощь Коннера раньше, но со сломанным запястьем просить его работать малярным валиком, даже если у него оставалась вторая здоровая рука, было бы жестоко. Жестоко, но, что более важно, это не способствовало бы получению отделки стен, достойной HGTV[63].

Во-вторых, в прошлом у меня были интрижки, и я всегда оставалась неудовлетворенной. В отношениях я, как правило, чувствовала себя загнанной в угол и обиженной. Я не выражала свои чувства так, как хотелось бы другому человеку, или вообще не выражала их. «Иногда мне кажется, что я тебе не нужен», – пожаловался однажды парень, с которым я встречалась полгода после окончания колледжа. Я хотела ответить, что это потому, что «ты действительно не нужен», но в то время я очень гордилась своей эмоциональной зрелостью и понимала, что мне не следует произносить это вслух. Тем не менее несколько недель спустя мы расстались.

Интрижки были удобнее в том смысле, что мне не нужно было притворяться тем, кем я не была. Но часто после них я вообще ничего не чувствовала – только пустоту и смутную грусть, как бывает, когда проводишь ночь, позволяя плохому реалити-шоу застилать тебе глаза, и поначалу тебе хорошо, но потом кажется, что, черт возьми, ночь потрачена впустую.

Трудно было представить, что можно испытать нечто подобное с Сэмом.

И все же – зачем рисковать? И даже если бы ему понравилась эта идея, она все равно оставалась сомнительной. Иногда я была уверена, что от него тоже исходят искры. Вы же не можете случайно съесть «Кит-Катс» с намеком, не так ли? И вы конечно же не хвалите волосы почти незнакомых людей без причины?

Но потом Сэм все усложнил, оказавшись просто хорошим парнем. Он подстригал газон для моего отца, так что я не могла воспринимать его поступки как нечто большее, чем жест добрососедства. Я почти сорвала его вечеринку. Я попросила его помочь с машиной. Я уговорила его прийти и помочь мне выманить кошку.

Когда я проанализировала последовательность своих действий и событий, произошедших с участием нас двоих, мне показалось, что я просто бесцеремонно ворвалась в его жизнь. Отвратительно.

Я не хотела заводить интрижку со своим соседом. Точно так же, как не хотела заводить кошку, не хотела снова дружить с Элисон, не хотела оставаться здесь