Линии Леи - Евгений Луковцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но мы на дежурстве, смена только началась!
— Уже нет. Юрка отзвонился, что едет сюда с напарником. Он после ночной даже не успел до дома добраться, вернули.
Я картинно застонал, но сочувствия не встретил, поэтому перестал ломать комедию и резко встал. Прилипшая к скамейке куртка затрещала, по полу покатилась отлетевшая пуговица.
* * *
Несмотря на отчаянное сопротивление потрёпанного организма, я успел отмыться. И, если можно так выразиться, переодеться. Мы со Сфинксом прибыли на утреннюю планёрку вовремя, даже чуть раньше: к нашему вопросу ещё не перешли. Успели только разгрести почту, раздать ориентировки, а теперь разбирали происшествие по личному составу.
К счастью, на этот раз героями дня были не мы. Прошлым вечером дежурный наряд, сменившись, устроил небольшие посиделки. Вообще, распитие в служебных помещениях крайне не поощрялось и преследовалось. Зампокадрам особо лютовал, если улавливал в воздухе запах спиртного. Он сам был любителем заложить за воротник, в молодости переживал это без последствий для организма. А вот с годами, одновременно с ростом чина и живота, выросла и чувствительность к абстинентному синдрому. Теперь страдал наш кадровик по утрам так, что один намёк на алкогольные пары в воздухе вызывал у него тошноту и мигрень, с соответствующими для подозреваемых последствиями.
Несмотря на это, собираться на стороне ребята не любили. Запрет регулярно нарушался, просто участники старались либо сильно не разгуливаться, либо не попадаться.
Дежурная часть о готовящихся мероприятиях всегда знала заранее, ориентируясь по количеству пронесённых через турникет пакетов со снедью. Недолюбливая кадровика, обычно вахта закрывала на эти приготовления глаза. Именинники, соответственно, не забывали угостить коллег, страдающих от скуки на ночной смене.
Вчерашняя вечеринка почти не отличалась от предыдущих. Но что-то пошло не по плану. Ещё на подступах к залу для совещаний был слышен гневный рокот зама по кадрам, рассказывающего, что он с порога уловил запах коньяка.
На мой взгляд, весь его монолог можно было уложить в три фразы. Унюхал, поднял крик, нажаловался Вересаевой. Но когда мы со Сфинксом вошли в зал, по лицам присутствующих было понятно, что вещает кадровик уже добрых пятнадцать минут.
— Вы представляете? В служебном, однако, помещении! Это же только представить себе! — выедал он мозг Затяжному.
Тот, в представлении докладчика, должен был негодовать оплошности своих подчинённых. Ромка же сидел, индифферентно разглядывая плафон под потолком. Он прекрасно знал, что этого пожилого увальня внедрили в руководство по линии МВД. Отказаться было нельзя, по заключённому много лет назад джентльменскому соглашению каждое силовое ведомство имело у нас в управлении по одному представителю. Своего рода паритет, ведь и мы держали своих агентов в их штате. Хитрость заключалась в том, что Вересаева согласовывала исключительно предпенсионные безынициативные кандидатуры, которые не будут путаться под ногами. Не имея фактической власти, эти её замы только по инерции изображали бурную деятельность. Реальную пользу приносить на новом месте не могли или не желали, поэтому и всерьёз не воспринимались.
— Разрешите? — громко произнёс я от дверей, руша надежды кадровика достучаться до совести начальника оперчасти.
Наше появление Роман встретил с облегчением. Это был шанс, что Вересаева наконец проявит интерес к происходящему и прервёт нудные излияния.
Первый заместитель директора появилась в зале мгновенно, словно её наколдовали.
Нас со Сфинксом проигнорировала, а обратилась сразу к Затяжному.
— Роман, мне нужны все видеозаписи сегодняшнего инцидента в перегоне на Таганской. Немедленно. Позвоните… Нет, лучше сначала сходите в нашу техразведку, возьмите всё, что у них есть. А затем позвоните в мониторинг метрополитена и в полицию. Распорядитесь, чтобы выслали мне все записи прямо сейчас, сюда.
Начальник оперчасти с удовольствием кивнул и с ещё большим удовольствием вышел. Вересаева взмахом ладони усадила на место кадровика, прошла к своему столу, не отрываясь от журнала суточных рапортов, и только после этого заметила меня и Сфинкса.
— О, герои дня! — холодно улыбнулась начальница. — Выглядите оригинально, Стожар. Почему в таком виде?
— Что нашлось под рукой, — я развёл руки в стороны, показывая, что нашлось не много. — Не было времени приводить себя в порядок.
Да уж, завалявшиеся в каптёрке штаны путевого мастера, промасленные и давно не нюхавшие стирального порошка, в сочетании с оранжевым жилетом на голое тело выглядели в этих стенах более чем экстравагантно. Особенно на контрасте с самой Вересаевой: идеально отманикюренной и намакияженной, уложенной-причёсанной, одетой в строгий деловой костюм розового цвета.
Эта её способность всегда выглядеть идеально вызвала во мне приступ раздражения. Как, ну как можно сочетать деловой стиль и розовый цвет? Почему, чёрт побери, на ней это, без сомнения, сочетается?
Напомню, в половине шестого мы едва успели запустить через Таганскую поезда по расписанию. В восемь Вересаева обычно начинала совещания. Мы явились туда, ликвидировав все последствия и едва-едва успев привести себя в порядок. Она же встречала нас, словно всю предыдущую ночь провела в модном салоне.
— Понимаю, — кивнула она серьёзно. — Но постарайтесь в будущем иметь некоторый запасной вариант на подобный случай. Вам же выделяют на станциях служебные помещения? Некоторые сотрудники приезжают на работу в штатском и переодеваются там в спецодежду. Так у них всегда под рукой комплект… подобающего белья.
Я попробовал представить себе, на какой из станций кольцевой линии, за которую мы со Сфинксом отвечали, можно оборудовать одёжные шкафчики. Во сколько надо вставать перед сменой, чтобы успевать заехать и переодеться? Как быть, если в следующий раз улитка обсосёт меня по другую сторону кольца? Может, завести по шкафчику на каждой станции и взять кредит, чтобы везде повесить по модельному костюму?
Нехорошая, подозрительная какая-то пелена поплыла у меня перед глазами. Я часто заморгал, тряхнул головой, прогоняя наваждение. Усилием воли постарался взять себя в руки, но злость не отпускала.
— Елена Владимировна, вы сейчас серьёзно?
— Конечно. Наши сотрудники должны выглядеть достойно в любой ситуации. Мы постоянно контактируем с самыми влиятельными путешественниками вселенной. А может, и не одной. Фактически мы представляем Землю перед ними. Нужно соответствовать. Мы же не имеем права ударить в грязь лицом, что бы ни случилось.
Я выпучил глаза, громко щёлкнул каблуками и вытянулся по стойке смирно.
— Так точно, ваше величество!
В зале повисла мертвая тишина. Муха, намывавшая лапки на потолке, с тихим стуком упала в обморок. Вересаева почти не изменилась в лице, разве что едва-едва побледнела.
— Что вы сказали?
— Я говорю, есть — не ударить лицом, будет исполнено!
Она выдержала паузу в три секунды и ровным голосом произнесла:
— Ваш юмор неприемлем. Потрудитесь во
