Стихи - Сергей Сорока

Ну, к чему

Продираюсь сквозь забвеньев неизвестности простор,где моё живёт прозренье,где другой я разговорне веду случайно в жилу,чтоб поведать о былом.Я б купил плохую виллу,перестроил б в чистый дом.Ну, зачем мне неизвестностьза туманами тайги,где кудрявится вновь местность……То ли встал не стой ногии пошёл открытым полемв несбываемой мечте.Ну, к чему такая доля —быть всегда на высоте?..

И украшает, или «Я строю памятник себе»

Вся жизнь моя на Белом Светепроходит, собственно, в борьбе.Никто не вспомнит о Поэте……Я строю памятник себе:Воздвиг колонны, рядом стены,под крышу погреб заключил. —Не зря я рвал в безумье вены —себя работою лечилот скуки и печали грустной,недуг из тела изгонял.В душе безрадостно и пусто —никто стремлению не внял.Зачем им погреб, если подполхранит картошку до весны.Невзгоды получил я оптом,меня ругали без вины.И только внук с бабулей вместемне помогали, как могли.Мы рассуждали не о чести,считали круглые нули.И выходило – не напрасенбыл труд и в зной, и холода.Как пароход трёхтрубный «Красин»застрял с беспечностью во льдахпрезрительного в сути крикаиз прозвищ, ругани пустой.А жизнь Поэта многоликаза той безжалостной чертой,когда твой труд уже не нужен.А памятник в саду стоит,и отражается весь в лужах,и украшает сада вид.

Сковала

На пьедестале невезеньястою, как памятник царю.Гляжу сквозь призму удивленьяна восходящую зарю.Она полощется, как знамямоей ненужности стихов,и полыхает словно пламяпо нижней кромке облаков.Скрывая истинность полётанад пепелищем тишины.И тенью кружит самолёта —погибли люди без вины.Земля усеяна телами,кусками впился фюзеляж,а вождь выходит на татами,наводит в дебрях камуфляж.Земля горит от горя грустью……Так много в жизни катастроф.И слёзы безнадёги льютсядождём из злобных облаков.Стою в нелепости суровой,в осенней памяти скорбя.Дымящийся простор подковойсковала памятью судьба.

Не за струи

Вся осенняя прихоть, понятно,растревожила снова меня,где бордовые листья, как пятна,разбрелись по лесам, и, звеня,снова вспыхнула в грусти рябина.В золотом сарафане берёз,мне мерещится неба ряднинабез отсутствия трепетных грёз.

Я шагаю в безвестность покоя,забывая осеннюю дрожь,достаю я до тучи рукоюи тяну обессилевший дождьне за струи, а словно за струны,слышу музыку явных невзгод,где остались певуньи, плясуньипод покровом сермяжных свобод.

Не услышать их пенье деревне,где не плачет тальянка давно.На развилке стою я на гребне,и смотрю в отражённости дно —перламутровость тонет, заилясьв незадачливость горьких времён,как эпоха суровостей злилась,и краснела не с разных сторон.

Разгулялась

В золотом пространстве леса,под весёлый звон листвыбродит ветерок-повеса,задирает подолыу берёзок и осинок,те снимают кружевас златотканностью косынок.Льётся с неба синева.

Разгулялась осень в счастье,разрумянилась она.Звёзды в окна к нам стучатся,серебрит стекло луна.Утром стужа, днём теплыньюобдаёт нас осень вновь,покрывая травы стынью,пишет золото стихов.

Туманится местность

Я тупо смотрю в неизвестность —она расцветает опять.Туманится гиблая местность,и нет на пенёчках опят.Лисички исчезли куда-то,и белых грибов не видать.И солнце на небе заплатойвисит, освещающей гать.По ней выбираюсь в просторы,где кружится странности вихрь.Опять на речушке заторы,трещит в беспокойности «вихрь».Трёхпалубный движется катер,буксир всё скребётся наверх.В моём настроении кратербольшой в непонятности грехзамаливать стану с берёзойна синем приобье тоскив связи с настоящей угрозой —распасться опять на куски.

Заплакало

Заплакало небо по листьям,опавшим с деревьев вчера,и ветер сильнее стал злиться,и тусклою стала заря,и сумерки длятся и длятся.Не видно сиреневых звёзд.И звонче у сосен запястьязвенят своенравностью грёз.

А лето нам машет рукоюи шлёт всем осенний привет.«И нету на сердце покоя…» —сказал, заикаясь, Поэт.Наверное, был ошарашенстремительной сменой погод.Стоящий по суткам на стражепечальных, но всё же свобод.

Поутру не спорь

Сентябрь ушёл в туман эпохии скрылся за стеной дождей,а нам тепла достались крохис весёлой песенностью дней,где от восхода до закаташумели крыши, словно лес,грустнели и вели дебатыи обсуждали не прогресс,а истину подмяли всуе,себя возвысив на ветру,и против силы протестуя,серчают зори поутруна яркий свет фонарных лезвий,что затмевают серость зорь,где ветер в безрассудстве резвый,с ним лучше поутру не спорь.

Вершилось не зря

Не всё, но всё-таки прекраснов осенней тишине лесов.И, кажется, всё не напраснослучалось в стае облаков,несущих летний запах гарина поворотах тихих дней,где мы летали честно в паре,не видя собственных теней.

Парадоксально! Это было —стелился плотностью туман,и, словно в мраморе, светилолучами раздвигал обман,казалось, чудом одиозныммелькали сосны под крылом,и небо не казалось грозным,но это всё уже в былом.

Оставил я штурвал, а небораскинулось опять шатром,где стал встречаться с Фебом.Не страшен без раскатов гром,и молнии утихли за горами,над степью алая заря,и золотятся ярче Храмы,и пишутся стихи не зря.

Не меняя цвет

Ох! печаль моя, тревога,незапятнанная честь —мне дана, друзья, от Бога,вместе с ней Благая Весть.Оттого молюсь закатнойя неистовой заре.Этот случай, вроде, штатныйв той зависимой порея ходил по буеракам,каждый звук весны ловил.На горе свистели раки,был я никому не мил.Остаюсь таким поныневне зависимости лет,что висят на синем тыне,не меняя чести цвет.

Лбы трещат

Я сегодня в ожиданье,исхожу тоской на нет,кто-то гладит жёсткой дланью —нарушать нельзя обет. —Я стараюсь быть собоюиз последних, в сути, сил.Занят сам с собой борьбою……переплыть желаю Нил.Только как туда добраться?Самолётом! Не хочу.Всё поставлено на карту.Всё ли в жизни по плечу? —Задаюсь вопросом чести.Отвечаю сам себе.Всё скукожилось, а вестивиснут в жёлтой городьбе.Грусть сама грустит отныне,и печалится печаль,оттого душа и стынет,что себя ей тоже жаль.«Повторенье – мать ученья!» —Нам вбивали много лет,потому и нет влеченьяповторять ошибок тест.Наступать на грабли те же,получая сдачу в лоб.Будь со мною, ветер, вежлив,ты же не такой уж сноб,чтобы бить меня по харе,разбивая в кровь её.Был вчера с утра я в Храме,что увидел – ё-моё!На иконах слёзы грусти,на амвоне вздох судьбы,мироточат тихо чувства,и трещат от скуки лбы.

Прошагаю вдоль

Полем, полем, диким полемя иду в иную грусть.Расстилается раздолье,но назад не оглянусь.Прошагаю вдоль оврагови цветущих над полян.Облака кипят, как брага —лишь один всего изъян —чистота и даль простораРазбегается вдоль трасс,и на сколь хватает взоране вчера, а прям сейчас.Полем, полем, диким полем.Заросло бурьяном вдруг,невеселая, но доля.Неизвестности испугразлетается туманом,каплет слезная роса,и жужжит всё над обманомжелто-синяя оса.Собирает без умолкус сорняков зелёный мёд.Я иду стернёю колкой.Небо словно синий лёднадо мной застыло ночью.Кристаллический рассветсинеокий, между прочим,на немой даёт ответ.Полем, полем, диким полем.По желаньям бьёт рюкзак.Я своей доволен ролью —это самый лучший знак.

По ложным доносам

Все думают, жили красивомы после Гражданской войны.Исчезла родная Россия,не стало и царской страны.Слетела корона, и следомза нею в страданьях семья.Вам разве, товарищ, неведомсуровый тот взгляд из Кремля?Убиты по ложным доносам,стучали совки без конца.Расстрельным страдали поносом,и всё окруженье «отцанародов» – чекисты старалисьи рвали гужи, постромки.Вожди беззастенчиво врали,чесались у них кулаки.Стреляли в затылок, и в ямувсе трупы валили одну.Старались безудержно хамыстраданьем наполнить страну.Помянем мы всех убиенныхза то, что любили страну,пожившие в Свете мгновенье.Посмертно с них сняли вину.Но строй сохранили в Отчизне —с народом воюет опять.Шагали в полях коммунизмавперёд, оказалось что вспять.

С не потерею