Хранитель талисманов. I - Юлия Давыдова

А серьёзный парень протянул Никите руку:

– Здравствуй, я Станислав, – сказал он, – хорошо водишь, я думал «игольное ушко» не пройдёшь. Мы его и сами не всегда проходили, пока Иван нас водить учил.

Никита не нашёл что ответить, разве что отметил слова об Иване. Эта компания, похоже, была сбита давно, несмотря на разность возрастов. Ивану за сорок, а пацанам не больше двадцати пяти, и дисциплина такая, будто все из военного подразделения.

Станислав отошёл, дав возможность остальными подойти. Рир протянул руку.

– Тебя-то я сразу запомнил, – засмеялся Никита.

Рир хлопнул его по плечу:

– Хорошо покатались.

У него было доброе лицо, длинные густые брови и отменная улыбка. А на чёрных волосах белела светлая прядь ото лба до самого уха.

– Ага, хорошо покатались! – раздалось за его спиной.

Парень, который осматривал машину, подошёл к компании. Фигура у него была такая же крепкая, как у остальных, но черты лица изящнее и глаза выразительней.

– Хорошо, – передразнил он, – нам машину Иван тоже больше не даст, ты когда-нибудь подвеску доломаешь.

– Ой, доломаю, починю, – отмахнулся Рир. – Никит, это Димка, он у нас за маму, сестру и тётю – переживает, ноет, и требует, чтобы все были рядом.

– Иди ты лесом! – возмутился Димка. – Если вас баранов в кучу не собрать, вообще разбредётесь.

– Правильно, Димка, так их, – засмеялась рядом Дарья.

Оказывается, женщины с самого начала разговора слушали парней, тихо смеясь за их спинами.

Димка только отмахнулся:

– Тётя Дарья, это бесполезно. Ты, что ли прикажи.

– Зачем? – отмахнулась та. – Вон Севир, пока вы разговор ведёте, уже все дела ваши сделал.

За то время, что парни разговаривали, Севир действительно успел поставить машину в гараж, позвать Ивана, показать ему повреждения, вытащить ящик с инструментами для ремонта, принести вёдро воды и смыть грязь с колёс. А теперь тоже подошёл к компании.

– Вам бы концерты давать, – насмешливо сказал он, протягивая Никите руку. – Они тебя ещё не достали? Нет? Ну скоро, скоро.

При всей схожести парней между собой, Севир явно был младше. Рир и Димка, похоже, старались не уступать Станиславу, а вот Севиру, похоже было смешно наблюдать за ними. Никита вдруг понял, что все они братья. Все одного возраста, все четверо, но точно братья.

Спросить об этом он не успел, потому что парней растолкали две темноволосые красавицы. Представились Катериной и Полиной и, не стесняясь, откровенно осмотрели «новенького» с головы до ног.

– Окружили совсем! – возмутилась Катерина. – Дайте и нам познакомиться! Никита, пойдём!

Девушки вдруг ухватили его за руки и потянули за собой, не заботясь об остальной компании. Парни только засмеялись:

– Всё, так и утащили!

Иван и его знакомая как раз направились навстречу. Словно специально, Катерина и Полина ускорили шаг и, не дав недоумевающему Никите ничего спросить, подвели прямо к ней. На последнем шаге даже подтолкнули, чтобы поставить их лицом к лицу. И едва взглянув на девушку, Никита замер.

Время вздохнуло, останавливая свой бег, и по телу горячей дрожью пробежал ветер этого дыхания. Горящие синие глаза, в которые он смотрел, поглощали свет и затягивали огненным водоворотом в чёрную глубину. В мыслях вдруг поплыли незнакомые картинки, будто чьё-то чужое сознание объединилось с его собственным. Огромный белый волк возник из синего пламени, зарычал, и ринулся на него. Удар о землю погрузил сознание в темноту.

Взволнованные голоса заговорили наперебой:

– Солнышко, наверное, он с непривычки.

– Иван, ты бы хоть панамку ему дал.

– Дело не в этом, болеет он.

– А теперь ещё и шишка будет.

– Не шумите, не шумите, Никита… – позвала Софья.

– Живой, – ответил тот, открывая глаза.

С одной стороны над ним наклонилась хозяйка дома, а с другой девушка со странным гипнотизирующим взглядом. Но сейчас её глаза были просто голубыми, в обрамлении черных ресниц.

– Здравствуй, – улыбнулась она.

Никита кивнул. Было неприятно от собственной слабости. Вот так падать на глазах у всех совсем не хотелось. Он огляделся. Понял, что лежит на руках у Димки и Рира, которые поймали его при падении, а вокруг кружком гудят остальные. Софья провела рукой по его лбу, заглянула в глаза и, убедившись, что всё нормально, скомандовала:

– Поднимайте.

Парни одновременно подняли Никиту на ноги, но отпускать не торопились.

– Стоишь? – спросил Димка.

– Да, – кивнул Никита.

– Уверен? – усмехнулся Рир.

Станислав хмыкнул:

– А ну-ка отпустите его. Куда падать будет, вперёд или назад?

Парни засмеялись, а Софья, серьёзно сдвинув брови, взяла Никиту за руки и потянула за собой:

– Ребятки тут сами справятся. Давай умоем тебя холодной водой.

Через минуту Никита сидел в огромной кухне, а хозяйка дома протирала ему лоб мокрой марлей. Головокружение прошло на удивление быстро, после первых же её прикосновений.

– Как её зовут? – спросил он Софью.

Та засомневалась на секунду, но все же ответила:

– Арнава.

– Кто она?

– Наша подруга.

– Она… – Никита понял, что не может ничего сказать.

От взгляда этой девушки его разум едва ли не разорвало на части. Объяснить, что случилось десять минут назад, он не мог. В голове до сих пор, словно в пустом сосуде, гулял ветер, разгоняя мысли в разные стороны.

– Успеешь ещё с ней поговорить, – улыбнулась Софья. – Как в себя придёшь.

В переднюю со двора завалилась вся толпа, и Никита вытянул шею, выглядывая туда. Софья насмешливо шлёпнула его полотенцем.

– Сядь.

Она положила марлю на его лоб и, приказав сидеть так, вышла с кухни, разминувшись в широких дверях с девушками. Арнавы с ними не было. Катерина и Полина сразу начали хозяйничать: открывать шкафчики, кухонные печки, доставать посуду.

– Станислав, столы ставьте! – крикнула Полина. – И табуретки сверху принесите!

– Сейчас сделаем! – откликнулся тот.

Никита тоже вышел из кухни, но Станислав сразу его остановил:

– Ты куда несёшься, болящий? Отдохнул бы.

– Успею, – сказал Никита, снимая со лба марлю. – Что мне делать?

Станислав окинул его оценивающим взглядом:

– А ты молодец. Если бы я был таким худым, как ты, я бы сломаться пополам боялся.

Никита усмехнулся:

– Так что делать?

Станислав отправил его вместе с Риром за табуретками, дав приказ кричать «караул», если что опять приключится.

В коридоре второго этажа было тихо и уютно. На позолоченных цепочках с потолка свешивались светильники, пол покрывал зелёный ковёр.

Всё же дом поражал. Казалось, каждое дерево, из которого сделали бревна, продолжало жить, дышать и источать свой неповторимый аромат.

– Здесь спальни, – показывал Рир Никите, – пять с одной стороны и пять с другой. Девчонки справа, мы слева. Выбирай любую комнату. Мы вчетвером занимаем вот эту…

Входя в большую спальню с четырьмя кроватями следом за ним, Никита спросил:

– Рир, что вас всех связывает?

– Хочешь знать, откуда столько народа? – усмехнулся тот, собирая по комнате табуретки. – Мы сюда приезжаем, потому что Дарья нам всем тётя, а она дружит с Софьей.

Никита понял, что не ошибся в своём предположении.

– Всем тётка? Так вы все братья? – уточнил он.

– Ага.

– Все родные?

– А куда деваться?

– Все четверо? Все одного возраста?

– Да.

– Ничего себе. Редкий случай.

– Подумаешь, мы при рождении по килограмму весили, – отмахнулся Рир.

– И сколько вам?

– А сколько дашь?

– Лет двадцать пять.

– Пойдёт, – кивнул Рир. – Нам столько и есть.

Он вытащил из-под кровати последнюю табуретку, поставил, и вдруг с сомнением взглянул на Никиту, будто тоже захотел что-то спросить, но не знал стоит ли.

– Нам Иван о тебе говорил, – сказал он наконец. – Как получилось, что ты своих родственников не знаешь?

– Я не знаю только Ивана, – пожал плечами Никита, – но это он так хочет. С маминой стороны знаю всех, а об отце знаю только, что его нет.

– Как нет?

– Ушёл, а потом умер.

– Очень это не хорошо, – с сожалением произнёс Рир, – прости.

Никита только отмахнулся, но парень всё равно покачал головой, выражая сочувствие.

Шесть табуреток стояли кружком, готовые к выносу из комнаты, только Рир задержался ещё на минуту, найти в шкафу чистую футболку. Свою снял, бросил на кровать.

Невзначай взглянув на него, Никита увидел рисунок на его спине. Линии начинались сбоку под правым ухом и, уходя на лопатки, образовывали письмена. Но они были не нарисованы! Кое-где красивые начертания покрывала кровяная корочка. Вырезали совсем недавно.

Рир, заметив его взгляд, торопливо оделся. Похоже, он и сам забыл об этих письменах, да и боли не чувствовал, похоже.

– Ивану не говори, ладно? – попросил он. – За то, что ты это видел, он меня… не похвалит.