Русский сценарий для Голливуда. Библиотека приключений. Том 1 - Александр Кваченюк-Борецкий

– Я тебе уволю! Два месяца и – точка!..

Иван Андреевич Елкин был новым руководителем научного отдела «Института геологии». Его сотрудники прогнозировали местонахождение минералов. Направляли на местность разведывательные партии для подтверждения прогнозов. Рисовали карты с точным указанием будущих рудников. Учитывали их рельефные особенности и объем залежей. Собственно, Елкин заново переделывал работу его предшественника, который, неизвестно на чем основываясь, подал наверх пакет документов, содержавших неточную информацию, касавшуюся чрезвычайно богатых золотых копей. При проверке выяснилось, что они значились только на бумаге. Запасы же минерала на месторождении, ближайшем к тому, что указывалось на карте, были весьма ограничены. «Интересно, тогда, с какого потолка взялась характеристика лжересурсов1?» – думал, гадал Елкин. Ведь, по фиктивным документам в свое время была сделана проектировка добычи, выделены под нее финансы. И все – по шаблону. По роду службы Иван Андреевич не однажды наведывался в высокие инстанции. Поэтому знал, что там чересчур себя работой не загружали. Денег-то, все равно, на-кась, посчитай! Поэтому производственные акты и сметы с прежних разработок переписывались набело. Также поступили и на сей раз. Подтянули к месторождению, которое того не стоило, всевозможную технику, завербовали людей и на тебе – облом! Ищут, перемалывают руду. А толку – на грош или два! Елкин, наученный горьким опытом предшественника, которого засудили бы да – недосуг, понапрасну не гоношился. Во всем обстоятельный и дотошный, он редко вынимал руки из карманов. Они почему-то уставали на весу, и, к тому же, почти всегда непроизвольно тянулись, чтобы почесать непотребное место. Случалось, что, забываясь, Елкин проделывал это при посторонних, чем приводил их, в своего рода, замешательство. Нижнюю губу Иван Андреевич всегда немного выпячивал книзу, напуская на себя чересчур важный, слегка пренебрежительный вид.

О предшественнике Елкина рассказывали, что кандидат в доктора наук Артемьев Игорь Игоревич очень любил науку, но от скромности никогда бы не умер: все время хвастал, что кроме него во всем институте никто по-настоящему в геологии ни черта не петрил. И – что, в итоге? Ни списка участников геологической партии после себя не оставил, ни поисковой документации – ничего, кроме карт. Карты – верные, отлично выполненные, местность – вся, как на ладони. Но полезные ископаемые по ним все равно, что иголку в стоге сена искать! Что, если Артемьев ошибся в масштабировании?.. Ворожи теперь на кофейной гуще!

В институтском отделе кадров Иван Андреевич выяснил адрес Артемьева. Города, в который Елкин никогда не командировался прежде, он не знал совсем. Разлучив с семьей, друзьями и просто знакомыми, его срочно десантировали на «вражескую» территорию. Ученый взял «Такси» и через полчаса уже входил в дом, где проживал Артемьев.

Это было пятиэтажное здание, постройка старого типа с большими окнами, просторными лестничными площадками, высокими потолками. Словно оберегая от пыльного и шумного квартала, его окружали огромные тенистые тополя и клены. После уличной жары прохладный полумрак подъезда подействовал на Елкина освежающе. Но запах плесени портил все удовольствие. Очутившись напротив нужной двери, он большим пальцем правой руки надавил на кнопку звонка. Но тот не сработал. Тогда он постучался. Но ему никто не ответил. Уже достаточно освоившись с полумраком, ученый пригляделся повнимательней и вдруг, к удивлению своему, обнаружил, что входная дверь была слегка приоткрыта. Чтобы не выглядеть этаким нахалом, ворвавшимся в чужую квартиру без приглашения, на случай, если хозяева окажутся дома, он еще раз выбил по ней ритмичную дробь какой-то незатейливой мелодии и вошел во внутрь жилища. Но, как ни странно, там никого не оказалось!.. Более того, мебель отсутствовала тоже!.. «Если бы Артемьев переехал, то любознательные жильцы, уже сообщили бы ему об этом», – решил Елкин. Но в квартирах на той же лестничной площадке, этажом выше и ниже, будто все вымерли.

Елкин уже пересекал двор странного дома, когда неожиданно на него налетел какой-то шустрый мальчуган. Ткнувшись лбом в упругий живот Ивана Андреевича, точно волан от ракетки, он отскочил от него метра на два к цветочной клумбе. Ученый был человеком жалостливым. Испугавшись, что мог причинить мальчишке увечье, он тут же поспешил к нему на помощь. Но, едва склонился над ним, пострел, заговорщически моргнув глазом, незаметно сунул ему в руку какую-то бумажку. Через секунду малый исчез в дворовых лабиринтах. Только в институте Елкин извлек из кармана брюк то, что ему так ловко всучили, прибегая к предельной осторожности и маневру.

Совершенно чистый клочок бумаги он вертел и так, и сяк. На столе, будто сиамский кот, заурчал телефакс.

– Ну, как, Иван Андреевич, немного акклиматизировались тут у нас?

Елкин отчетливо представил себе жесткие волевые складки у рта, серые щучьи глаза своего абонента. Игорь Максимович Северков возглавлял научно-исследовательский и институт, где получали знания студенты. Первый бытовал в изолированном флигеле большого здания. Второй – в основном корпусе с многочисленными аудиториями. Северков мало занимался научными исследованиями и учебным процессом, но слыл хорошим хозяйственником, организатором и администратором. Елкина он поместил в общежитие гостиничного типа для преподавателей и аспирантов ВУЗа.

– Комнатка вам понравилась?

– М-м-м, не могу пожаловаться, Игорь Максимович! Пока, не на что!

– Ну, если будет на что, то обязательно позвоните!..

За два десятка лет научного стажа Елкин усвоил первое правило: никогда не суйся к начальству с «почемучками». Человек с интеллектуальным багажом, богатым практическим опытом обязан самостоятельно проникать в суть любой проблемы – это профессиональное качество. Но чтобы проявить его в полной мере Ивану Андреевичу требовались хотя бы лабораторные анализы руды… После экспедиции в золотой рудник минул год. Ее участники разъехались. Да и что бы они растолковали ему на пальцах? Вся документация хранилась у Артемьева. Да, где же он сам?

7

Настя прохаживалась из комнаты в комнату по чисто убранным коврикам и дорожкам, скрестив руки на груди. За окном было уже темно. Почему бы ей не привыкнуть к тому, что в последнее время отец возвращался с работы поздно… Но вот щелкнул дверной замок!.. И на пороге…

– Ага! Явился – не запылился! – при виде слегка пошатывавшегося из стороны в сторону Барсукова воскликнула Настя. – А пораньше, господин капитан, вы, конечно, никак не могли приволокстись?..

Упади небо на землю, и тогда ни один мускул не дрогнул бы на лице Андрея Ивановича. Она же с напускной строгостью продолжила его отчитывать:

– Еще, наверно, на прощанье бутылочку приголубили на пару с Кудашкиным?

– Кудашкин не пьет! У него – язва. Сколько раз тебе говорить?

– Ну, не с ним, так – с этим, Гоголем-Моголем! Уж, он-то, наверняка, не отказался! Даром, что старлей, а хлещет больше любого генерала. И, к тому же, однофамилец с великим писателем!..

– Ну, и что – с того, что однофамилец? Сходства-то никакого!..

– Внешнего, это – точно!.. И книжки, ни одной, не то, что не написал, но и не прочел с тех пор, как букварь на последней странице… Закрыл!..

– Хм!.. Ты – это… Зря на человека не наговаривай! Мент он – отличный! Если б только такие, как он, в органах работали, то ни одного преступника на земле вскоре бы не осталось! Поняла?

– Поняла! – ответила Настя.

И, недоуменно разведя руками добавила, но так, чтобы отец не слышал:

– И, куда бы они, скажите на милость, делись? На луну переселились?

Пожелав родителю спокойной ночи, она тотчас улеглась на боковую.

– Только, пожалуйста, не поленись раздеться!

Не предупреждай она иногда родителя об этом, он, по ее выражению, «как солдат в окопе», так всю жизнь бы и не снимал милицейского мундира… На себя Андрей Иванович давно махнул рукой. В жизни его интересовали только две вещи: служба и благополучие дочери. В конце концов, ради нее, Насти, он и ходил на эту самую службу… Пропади она пропадом!..

8

Юрский жил вместе с матерью, Аленой Петровной, в доме на окраине города, словно поделенного на две части рекой. Зимой она перемерзала, а летом по ней ходили суда. И днем и ночью их призывные гудки хорошо были слышны жителям прибрежных районов. Те же, кто поселился на некотором удалении от реки, охотно приезжали к ней на отдых в купальный сезон. Николай и Алена Петровна были из их числа… Но из-за того, что на дорогу требовалось примерно час времени, бывали они на пляже не так часто, как им этого бы хотелось… И все же, как говорят, нет худа без добра…

Сразу за жилым кварталом, где располагался дом Юрских, начиналась тайга. Многоликие голоса лесных обитателей будили Николая по утрам и стихали к ночи. Во всем чувствовалось суровое дыханье хвойного массива. Юрский беззаветно любил родной край.