Последний выстрел - Эмма Пиньятьелло

– Время посещения еще нескоро, – пискнула она, чтобы как-то оправдать свое минутное помутнение рассудка и, поперхнувшись слюной, зашлась в приступе кашля со слезами.

– Мы не в гости, – сказал он, когда угроза смерти отступила. Они приближались к той части автострады, где фонари стоят ближе друг к другу, к бетонной сказочной стране в конце темного леса.

Макс не представляла, как Грей планирует быстро попасть в тюрьму, разве только совершив наспех какое-то преступление. Она также не представляла, как сможет снова затронуть тему Софи, не рискуя вылететь из машины на середину Форест-хайвей. Но обе загадки отошли на второй план, когда она поняла кое-что.

Эта поездка была для нее самой долгой с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать. В Бинди-Бинди она приехала на автобусе. Путешествие далось нелегко, но она справилась, сосредоточившись на своих исследованиях и ощущении полной свободы. Кроме того, автобус – не автомобиль, и клаустрофобию в нем переносить легче.

Стоило только подумать об этом, как в нос ударил запах кожи, жужжание мотора и шорох шин завертели торнадо у нее внутри, ладони вспотели. Просить включить кондиционер при такой температуре, да еще учитывая толстую куртку Грея, было бы нелепо. Макс попыталась представить, что находится в другом месте. Но все эти места – подвал, тюрьма, дом Джеки, промежутки между словами в записке, которую ей показала Виттория, – были ничем не лучше.

Макс несколько раз чувствовала на себе взгляд Грея, но, должно быть, выглядела совершенно нормально (ну настолько нормально, насколько она могла выглядеть для него), потому что он ничего не сказал. Заметил ли он, как она затаила дыхание, когда они внезапно остановились на красный свет? Или как напряглась, ожидая удара, когда мимо с ревом пронесся грузовик?

Конечно же, нет. Он не уделял ей такого внимания.

Вчера утром Макс и подумать не могла, что сегодня окажется в тюрьме. Сейчас, ранним вечером, здание напоминало плитку шоколада на фоне ровных полей, крошечные квадратики тусклого света обсыпали бетонные края, как маленькие орешки. Макс ненавидела шоколад с начинкой внутри.

Нелла одолжила ей еще один жакет, вельветовый, сливового цвета, что было шагом вверх после розового, но внезапная догадка о Софи вызвала у нее обильное потоотделение. Ведя Грея к блоку охраны, она перекинула пиджак через руку.

– Тебе не холодно? – проворчал он, глядя на ее голые плечи.

Обгорелый, испачканный кровью топ она бросила в корзину для стирки (этот поступок показался ей странно интимным и в то же время бунтарским) и надела второй из наименее откровенных нарядов Неллы: черный шелковый вечерний топ с высоким вырезом. Ее плечи, вплоть до татуировки в виде розы на середине спины, были открыты, но по крайней мере спереди она была прикрыта. Когда вечерний воздух высушит пот, она будет выглядеть почти профессионально в верхней части, а пиджак прикроет спину.

Жаль только, что кожаные сапоги на шпильках и мини-юбка яблочно-красного цвета, обтягивающая бедра, как пленка, плохо соответствовали общепринятым стандартам профессионального дресс-кода.

Что ж, как говорится, бедняки не выбирают.

– Нас ждет пламя ада, Грейсон. Мне никогда еще не было так жарко. – Она надеялась, что он не уловил колебания в ее голосе.

Ее все выводило из равновесия: машина, тюрьма, туфли Неллы. Дыхание мужчины у нее за спиной, пока они ждали разрешения на посещение.

– Скиннер навещал ее здесь? – спросил Грей.

– Насколько я знаю, нет. Помнится, у нее был только один посетитель – какой-то парень невысокого роста, всегда в спортивной одежде и толстовке с капюшоном. По-моему, молодой.

В комнате для посетителей Макс была один-единственный раз. После того визита она сказала Джеки больше не приходить.

– Как думаешь, о чем они говорили?

– Уловила лишь несколько слов. – Пока ждала, что Джеки скажет, как ей жаль, потому что она просто сидела и смотрела на меня. – Они говорили о ком-то по имени то ли Эди, то ли Иви. Либби постоянно называла ее Эди П. Знаешь, как в школе, когда в классе есть два ученика с одинаковым именем? Поэтому я и спросила Либби, не сын ли это пришел ее навестить, и что, возможно, та, о ком они говорили, его девушка. Все ведь любят поговорить о своих детях, да?

– Полагаю, к Либби это не относится.

Макс улыбнулась, вспоминая Либби, – с тех пор они обе прошли долгий путь.

– Она сказала, чтобы я заткнулась и не совала нос в чужие дела.

Грей медленно кивнул.

– Сын Либби умер.

– Теперь-то я знаю. – Макс нашла информацию о Либби Джонстон в интернете, пока ехала в автобусе на аукцион холостяков. Она до сих пор чувствовала себя виноватой из-за своих подозрений, что тот момент в телевизионной комнате был чем-то другим, а не просто выплеском настоящей, животной боли.

Грей, похоже, собирался сказать что-то еще, но вместо этого направился к стойке охраны, предположительно для того, чтобы спросить, почему ему еще не выдали мастер-ключ от всех дверей тюрьмы.

Краем глаза Макс уловила какое-то движение и, повернувшись, увидела направляющуюся к ним высокую рыжеволосую надзирательницу.

– Соскучилась по нам, Конрад? – Александра – так звали эту женщину, которая только накануне утром вернула ей прозрачный топ и ботинки «Доктор Мартинс», – ухмыльнулась, взглянув на Грея, то ли пустившего в ход свои чары, то ли прибегнувшего к угрозам, чтобы их впустили. Этот парень умел проходить сквозь стены.

Макс даже не поверила, когда Лора, надзирательница, которая однажды вечером позволила Макс съесть лишнюю чашечку заварного крема, вручила им два шнурка с тюремными пропусками.

– Не попади к нам снова, Конрад, – сказала она без улыбки. Макс и не ожидала, что отношение к ней тюремного персонала изменится после того, как она вышла на свободу. Когда-то она была коллегой Лоры и Александры и хорошо понимала, как они воспринимают ее теперь. Полицейский. Преступница. Свободная гражданка. Ей просто было интересно, почему Лора тогда пронесла ей чашку с заварным кремом.

– Ты здесь вроде знаменитости, – прошептал ей на ухо Грей. Уж лучше бы он этого не делал. Не мешал сосредоточиться.

– Но не такая, как ты. – Она провела большим пальцем по шнурку. – Что такое ты сказал, что они согласились пропустить нас в неположенное время?

– Александра – мой старый друг.

– Как и тот парень, который приехал к Барбарани в гражданской одежде и не на машине скорой помощи? – Макс вспомнила, как он послушно делал все, что говорил ему Грей, с рвением покорного слуги эпохи Регентства.

– Нет, Лэнг – это совсем другая история. Он должен мне по другим причинам.

– А Кинтон?