Последний выстрел - Эмма Пиньятьелло

class="p1">Не вполне довольный достигнутым результатом, Грей оставил Макс осматривать Арнольда, а сам с пистолетом наготове направился к деревьям.

– Все в порядке, – мягко сказала Макс. – Бомбы нет. Он дышит.

Джетт отпустил Неллу, которая опустилась перед Арнольдом.

– Я не вижу! – всхлипнула она. – Не вижу, как он дышит.

– Вот. – Джетт положил ее руку на грудь Арнольду. – Чувствуешь?

Нелла неуверенно кивнула и прикусила губу.

– С ним что-то не так.

– Можешь позвать Элизу? – спросил Лука.

– Она во Вьетнаме, – ответил Джетт. Конечно, ветеринар и лучшая подруга Неллы, Элиза, рванула в самоволку именно тогда, когда ее присутствие было бы очень кстати. Зато она оказалась здесь, когда Грею пришлось раздеться догола в поисках потерянного браслета Виттории в горячем источнике Тома. В тот день Элиза сидела на камнях, и Грей до сих пор не был уверен, что она не сделала фото.

– Я знаю одного ветеринара, – сказала Фрэнки. – В моей группе.

– Ты имеешь в виду свою банду? – хмуро спросил Том. – Разве все они не в тюрьме после инцидента на птицефабрике?

– Один из них на дне Индийского океана, – вставил Лука. Хотя Грей никогда не встречался с братом-близнецом Фореста, Каллумом, он был рад, что именно Форест оказался единственным выжившим в катастрофе на яхте семьи Валентайн. Грей даже думать не хотел о возможных неосторожных решениях, от которых ему пришлось бы удерживать Луку, если бы жених Арианы Ла Маркас погиб.

Фрэнки проигнорировала брата.

– Кинтон…

Все застонали, даже Джетт, остававшийся рядом с Неллой.

– Кинтон? – нахмурился Лука. – Разве он не занимается сводничеством у буйволов где-то на севере?

– Их усыпляют с помощью дротиков, – сказала Фрэнки, слегка покраснев. – Чтобы помочь им…

– Ну конечно, – перебил ее Лука. – Хороша помощь – обстреливать дротиками.

– Я не потерплю преступников на этой территории! – заявил Том.

Грей взглянул на Макс и тут же пожалел об этом: она все еще стояла на коленях рядом с Неллой и Арнольдом, и край ее майки приподнялся, открывая ямочки, которые он заметил, когда она потянулась за телефоном в горячем источнике.

– Кинтон не преступник!

– Да. – Лука кивнул. – Фрэнки не встречается с интересными людьми.

– Я не встречалась с Кинтоном… У меня нет к нему никаких чувств. Но его не было на птицеферме. Он присоединился к ЭДП только в прошлом году.

– И сколько же тебе пришлось поработать ручками, чтобы убедить его…

– Ты, возможно, удивишься, узнав, что некоторым людям небезразлично, что наша планета медленно сгорает, – сказала Фрэнки, снова покраснев. – И такие люди, как…

– Дай угадаю. – Лука наморщил лоб. – Такие, как… я?

Фрэнки фыркнула.

– Миллиардеры выбрасывают в атмосферу в миллион раз больше парниковых газов, чем обычные, среднестатистические люди.

– Польщен тем, что ты не считаешь меня среднестатистическим.

– Кинтон знает, что ЭДП – это реальные изменения, а не просто хештеги в соцсетях. Он действительно понимает, что климатическое финансирование – это путь вперед, и знает, что глобальному капиталу по силам осуществить переход к низкоуглеродной глобальной…

– Ладно, мы поняли, Фрэнки, у него большой…

– Заткнись, Лука! – Нелла вырвала руку из-под руки Джетта. – В данный момент по-настоящему умирает только мой кот! Кинтон далеко?

– Десять минут, не больше. – Фрэнки уже набирала номер. – Он живет в Бинди-Бинди, – добавила она в ответ на молчаливые взгляды.

– И как он будет лечить Арнольда Шварценеггера? – поинтересовался Лука. – Своим электрическим прикосновением?

– У него все оборудование в машине, – сказала Фрэнки, к ее чести, не дав брату пощечину.

Грей отвернулся, прежде чем кто-либо успел обыграть слово «оборудование», и оказался лицом к лицу с Макс.

– Я… – начал он, но слова не шли.

– Это на кончике твоего языка, – подсказала она, скривив губы. – Так и скажи: Я большой мудак.

Он сглотнул.

– Я большой мудак.

Она подняла брови; очевидно, даже этой уступки было недостаточно.

– Извини, – сказал он. – Я не думал, что ты что-то сделала с Неллой.

– Тогда почему…

– Это моя проблема, – сказал он, выпрямляясь, – а не твоя.

– Знаешь, один парень, которого я арестовала, однажды кашлянул мне в глаза зараженной кровью, а потом, когда попытался извиниться, его вывернуло наизнанку. То извинение было лучше, чем твое.

– У меня это плохо получается.

Она склонила голову чуть набок.

– Общение с людьми?

– Как мило.

Чтоб тебя.

– Я думал, что опять опоздал, что-то упустил, как и в случае с рюкзаком.

– Я здесь, Хоук.

Он уперся взглядом в деревья карри прямо за Макс, а когда снова посмотрел на нее… Взгляд ее зеленых глаз пронзил его, словно отравленные стрелы. Все в нем напряглось, и он ничего не мог с этим поделать. Противоядие было только одно: отвернуться… заставить ее уйти… подойти ближе…

Нет. Он должен с этим справиться, должен взять себя в руки.

Ради достижения цели он поступится одним крошечным кусочком разбитого стекла из глубины своей души.

– Когда я в прошлый раз впустил кое-кого в мир Барбарани, все закончилось не очень хорошо.

Что-то дрогнуло в ее лице, словно она что-то вдруг поняла.

– Софи?

– Как ты…

– Он здесь! – подала голос Фрэнки.

Знакомый хруст шин по гравию заставил его обернуться.

Откуда, черт возьми, она знает о Софи? Нелла ничего бы не сказала. Джетт точно бы не сказал… Фрэнки и Лука знали слишком мало, а Том отказывался даже упоминать имя Софи, как будто она была городским мифом, чем-то, что выйдет из зеркала и задушит тебя, если ты произнесешь это имя.

Неважно, откуда она знает, подумал Грей. Проблема не в этом.

Из кабины выпрыгнул Кинтон с коричневым ранцем.

Проблема в том, что ему не следовало доверять Софи. Но такую ошибку он больше не повторит. Тем более что логика и здравый смысл уже мигали красными неоновыми знаками, предупреждая, что ему не стоит доверять Макс Конрад.

Вот только он понял лишь сейчас, что уже доверился ей.

19

Макс

Чтобы не думать о том, что сейчас произошло между ней и Греем, Макс постаралась сосредоточиться на Кинтоне. Она все еще не знала, кто такая и что сделала Софи, но знала, что попала в цель, назвав ее имя. Скорее всего, именно это заставило Грея замолчать. Но каждый раз, чувствуя на себе его взгляд, она видела перед собой только записку, которую ей показала Виттория.

Кинтон.

Зеленые, как нескошенная трава на лужайке, волосы произрастали из вполне симпатичной в прочих отношениях головы. Голубые глаза то и дело косились на Фрэнки, что было бы очень мило, не будь ситуация столь плачевной. Смотреть Кинтону следовало сейчас на Арнольда Шварценеггера.

– Пойду, гляну, как там Виттория и Джованни, – сказал Грей. – Даже