Последний выстрел - Эмма Пиньятьелло

Он медленно выдохнул, провожая взглядом Кончетту, которая вслед за Барбарани поднялась по лестнице. Все будет хорошо. Сейчас Джетт достанет из кухонного шкафчика бутылку лимончелло и нальет всем, кроме себя, по бокалу. Он еще раз выдохнул. Все живы.

Грей стоял один, эмоции накатывали волной и били его в спину. Волной, которую не остановить. Не отвести от берега. Он вдохнул поглубже и нырнул под волну, надеясь, что она не подхватит его и не разобьет о камни.

Кто-то сверху позвал его по имени, и он поднялся по деревянной лестнице.

– Эй! – Ее голос метнулся к нему, словно гадюка, пытающаяся укусить его еще раз. Ее яд уже распространялся под кожей.

Она прошла за ним из винодельни в поле, где на примятой траве остался след колес от машины Лэнга, замаскированной под разноцветный фургон-комби.

– Эй!

Она схватила его за руки, впилась ногтями в кожу.

– Грейсон, посмотри на меня. – Должно быть, таким голосом она заставляла преступников опустить оружие. Руки над головой. Подуйте в трубочку.

Она сама преступница, напомнил он себе.

Это она заметила рюкзак.

Он приказал себе придать лицу бесстрастное выражение и посмотрел на Макс – впервые после того, как едва не раздавил ее в винном погребе. На руках царапины, как и у него, красные полосы, пересекающиеся с черными татуировками. Если не считать немного копоти и пары царапин на лице, от взрыва она не пострадала. Убедившись, что при падении не нанес ей никаких повреждений, он быстро пробежался взглядом по ее груди, стараясь не вспоминать, при каких обстоятельствах смотрел на нее в последний раз. Какая же Макс маленькая. Как только он не задушил ее? Неужели у нее и впрямь трещина в ребре? Хорошо ли ее осмотрел Лэнг?

Черт, нельзя так долго молча таращиться. Нужно что-то сказать.

– Грейсон. – Ее рука дернулась, как будто она хотела прикоснуться к нему, но в последний момент передумала. – Я никому не скажу, если тебя это беспокоит.

Он моргнул.

– У моего бывшего напарника было такое же, – осторожно сказала она, не глядя ему в глаза. – Его едва не зарезал парень, подсевший на наркотики. Кэл потом нашел нужных людей, и они помогли с этим справиться.

– Извини. – Грей сложил руки на груди. – Помог с чем?

Макс моргнула.

– С посттравматическим стрессовым расстройством, – медленно сказала она.

– У меня нет ПТСР. И ты не врач.

– Я… – Она смотрела на него так, словно он бредил. Жалостливо. Эта невменяемая зэчка, возможно пытавшаяся взорвать Барбарани, считала, что бредит он. Она закрыла рот.

– Откуда ты узнала о рюкзаке?

– Что ты имеешь в виду? – неуверенно, словно он ударил ее в спарринге на ринге, спросила она.

– Рюкзак. С бомбой. Как ты узнала, что там бомба?

– О! Знаешь, Грейсон, есть такое сложное инновационное устройство – работать с ним меня научили в одном секретном оперативном подразделении. Мои гребаные глаза.

– Сарказм – низшая форма остроумия, – не удержался он. Она раздражала его до такой степени, что рациональный разговор был невозможен. Даже такой, в котором он обвинял ее в попытке убить всех Барбарани.

– По части юмора ты, конечно, эксперт. Расскажи еще, что считаешь меня убийцей. – Она произнесла это с насмешкой, стоя перед ним в топе и рваных джинсах Неллы, одна штанина закатана выше другой, и глядя на него как на ребенка, еще не научившегося считать до десяти.

Но Грей ничего смешного во всем этом не видел.

В погребе Макс была единственной чужой. И не просто чужой, а осужденной преступницей. И во внутренний круг Барбарани она проникла, убедив его в том, что завтра вечером здесь произойдет убийство.

А что, если она сама планировала это убийство?

Так ведь легче, да? Теперь, когда она увидела, кто ты на самом деле, у тебя появилась причина ненавидеть ее. Ты этого хочешь?

– Хорошо, Грейсон. – Она как будто угадывала его невысказанные мысли. – Предлагаю игру. Если я подозреваемая, давай допросим меня. Продолжай. Какой у меня мотив?

Он ненадолго задумался.

– Месть. Ты работаешь над планом мести в интересах Либби Джонстон.

Она поджала губы.

– Неплохо. Но при таком сценарии за что именно я буду мстить?

– Она считает, что попала в тюрьму, став жертвой вражды между Барбарани и Ла Маркас. Хочет, чтобы за это заплатили и те и другие.

– Но подставили ее Кейн Скиннер и Ла Маркас. Связь с Барбарани довольно слабая.

– Что я могу сказать? Разрушение, уничтожение – это просто свойства преступного ума.

Он пожал плечами.

– На самом деле это не так, – сказала Макс. – Большинство людей совершают преступления не потому, что им нравится нарушать закон. Очень небольшой процент людей убивает только ради острых ощущений. Многие совершают преступления из-за жизненных обстоятельств: бедности, наркозависимости и тому подобного. Они нарушают закон, потому что у них нет другого выбора.

– Так почему же ты совершила преступление? – Вопрос вырвался у него раньше, чем он успел остановиться.

Макс глубоко вдохнула и выдохнула. Грей приготовился к тому, что сейчас на него будут кричать. Возможно, он это заслужил.

– Неужели ты думаешь, что я пыталась убить тебя, всех Барбарани и себя саму только для того, чтобы помочь приятельнице, с которой познакомилась в тюрьме?

Грей предпочел бы услышать крики. Эта Макс, спокойная, контролирующая себя, его пугала. Он вздохнул.

– Нет, я так не думаю.

– Как мило с твоей стороны. – В ее голосе наконец-то прозвучали привычные язвительные нотки. – А как насчет Скиннера?

Грей расслабился. Похоже, она не собиралась снова заводить разговор о подвале и прикрыла железной крышкой тему ПТСР. Успокоившись, он с готовностью последовал за ней в новом направлении.

– Бомбы не в стиле Скиннера.

Грей рассказал ей, что знал, об убийствах, совершенных Скиннером. Кейн был хитмэном и не играл со своей жертвой. Он стрелял из пистолета, когда хотел, чтобы тела были найдены, а когда не хотел, их не находили. Он не любил беспорядок.

Бомба и есть беспорядок, она оставляет слишком много улик, ведущих к тому, кто ее установил. И откуда Скиннер мог знать, что они все будут там именно в этот момент? Грей подумал, что надо было спросить у Джетта, взорвалась ли бомба, когда Джио открыл рюкзак, или все это время шел обратный отсчет.

– Уверена, ты рассмотрел и самый неприятный вариант? – Макс вопросительно вскинула бровь. – Что бомбу принес кто-то, кто был там, когда она взорвалась.

– Конечно, рассматривал, – сказал Грей. – И допустил, что это была ты.

Она сверкнула глазами.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Возможно, кто-то работает на Скиннера.

– Повторяю, Скиннер так