Лишний - Дмитрий Болдин

class="p">— В смысле? — спрашиваю я.

— Я хотела прогуляться, пойду после того, как ты уедешь, — отвечает Юля.

— Куда пойдешь? — спрашиваю я.

— Да еще не знаю, просто хочется пройтись. — Юля зевает.

— Я в душ, — говорит мама.

— Давай, — отвечает Юля, и мама уходит.

Когда закрывается дверь в ванную комнату, Юля поворачивается ко мне и спрашивает:

— Что с рукой?

Я делаю глоток кофе и говорю:

— Да так, поцарапал.

— Сильно? — спрашивает она.

— Не-а.

— Покажи.

— Зачем?

— Так, показывай давай, — Юля вытягивает мою руку из кармана. — Хера себе, как ты так?

— Я даже не понимаю, просто взял и стукнул по зеркалу…

— Зачем? — Юля продолжает держать обеими руками мою ладонь.

— Просто психанул, наверное…

— Сделать еще кофе?

— Спасибо, Юль, хватит уже. Надо вещи собирать.

Я достаю из шкафа вещи и кидаю их на кровать, а Юля сидит за моим столом и наблюдает.

— Так, где-то еще была майка, — говорю я, — белая.

— Может, она на тебе? — спрашивает Юля, и я опускаю глаза, рассматривая на себе майку.

— Точно.

— Дурачок.

— Переименуй меня так в телефоне у себя.

— Ты так у меня и записан.

Я улыбаюсь и начинаю аккуратно складывать в стопку: рубашки, майки, свитшоты, джинсы.

— Ты будешь скучать по этому дурачку!

— Ну хрен знает, — говорит Юля, вращаясь на стуле.

— Лучше помогла бы, — отвечаю ей.

— Давай сложу в сумку. — Она встает со стула, а я замечаю в сумке окровавленные вещи и останавливаю ее:

— Я сам все сделаю.

Я подхожу и обнимаю ее, разворачиваю спиной к себе, чтобы она не увидела черную джинсовку, и утыкаюсь носом в ее теплый затылок, от которого пахнет домом, а Юля сплетает свои пальцы с моими и опускает голову так, что мой нос оказывается в ее ложбинке на шее, где у нее маленькая родинка.

— Юль, — тихо начинаю я. — Послушай, если вдруг что-то произойдет… неважно что, сразу звони мне. Хорошо?

— Разница во времени, боюсь разбудить тебя.

— Не говори глупости, я всегда тебе отвечу. Просто звони. Звони каждый день. Хорошо?

— Хорошо, — тихо говорит она.

— Ты самое дорогое, что у меня есть.

— Самое-самое? — спрашивает она.

— Ты и майка Ягра, — говорю я и улыбаюсь.

— Забери ее, кстати.

— Там этих маек как грязи. Я тебя бы забрал.

— Когда закончу школу, — тихо говорит она.

— Первым рейсом после выпускного, как договаривались.

— Первым рейсом после выпускного, как договаривались.

Однажды Юля мне позвонила, когда я стоял на крыше Эмпайр-стейт-билдинг и смотрел на город. Она позвонила и сказала, что не пошла в школу, потому что у нее сильно болит голова и ей хочется поболтать со мной.

— Мама дома? — спросил я.

— Нет, в эфире, прямо сейчас, — ответила Юля.

— Выпей таблетку, в ванной всегда они в шкафчике.

— Я знаю, но я не люблю все эти таблетки.

— Но лучше проглотить одну, чем терпеть боль.

— Лучше проглотить несколько и вообще обо всем забыть.

— Не говори ерунды.

— Прости. Ты как там вообще?

— Да как-то странно. Встретился пару дней назад с каким-то человеком от…

— Отца.

— Да. Он показал, где я буду учиться, что скоро документы о переводе поступят в новый универ, а мне надо будет просто прийти на несколько интервью и сдать пару тестов. Или пару интервью и несколько тестов, я не помню.

— То есть ты будешь теперь ходить в брюках, коричневых оксфордах, рубашке с закатанными рукавами, поверх которой пуловер с логотипом университета и галстук в полоску?

— Я не знаю. Думаю, все проще, без выпендрежа.

— Тебе бы пошло.

— Ха-ха, ну да. И еще очки куплю в роговой оправе и кожаный рюкзак.

— Новый ты.

— Новый я… Лучше расскажи, че там у тебя?

— Все как обычно, кроме того, что папа теперь живет в другом месте, а я с… а мы с мамой одни.

— Тебе трудно?

— Непривычно. Мама только в эфире прежняя, а в жизни очень грустная.

— А он где теперь живет?

— Где-то в новой квартире, в центре. Вчера звонил мне.

— Зачем?

— Я не знаю. Мы не говорили. Я скинула. Но не будем о грустном. Ты что сейчас делаешь?

— Стою на крыше Эмпайр-стейт-билдинг.

— Ты шутишь?

— Перезвони мне в фейстайм.

— Сейчас.

Гудки.

Юля перезвонила через минуту, и, нажав на кнопку «принять видеозвонок», я увидел ее, сидящую на кровати скрестив ноги, в белом худи и домашних штанах.

— Ого! Как круто!

— Тебе здесь понравится очень, ха-ха!

— Блин, хочу к тебе!

— А я к тебе.

— У тебя лучше.

— Поговори с мамой — пусть поможет с визой.

— Сегодня же поговорю.

— Черт! Телефон садится, забыл зарядку дома.

— Тогда на связи.

— Я тебя люблю. Не переживай там.

— Все хорошо. Я тебя тоже люблю! Кстати… Видела Алекса, он был какой-то нервный и говорил, что ты ему не отвечаешь.

— А где вы виделись?

— Я видела его у…

Телефон отключился, и на дисплее загорелась пустая батарейка. Я еще некоторое время смотрел на город сверху и пошел к выходу. В лифте я ехал с закрытыми глазами и заложенными ушами, придавленный толпой к стенке, думал о том, как же хочется, чтобы рядом была Юля и больше никого. Я вышел из здания, поднял воротник куртки и пошел бродить по городу. Один.

Мама крепко обнимает и долго не отпускает, а меня словно переносит в тот день, когда я упал на велосипеде и разбил локти и колени, а она бросилась ко мне, чтобы успокоить. Спустя много лет крови и боли в жизни стало больше, но мне по-прежнему легко и спокойно в ее объятиях.

— Береги себя, — шепчет на ухо мама, и мне кажется, что и тогда она говорила те же самые слова. И даже два года назад. — Напиши, когда будешь в самолете. И когда приземлишься — тоже.

— Конечно, мам. Папа то же самое просил, — зачем-то говорю я, а мама целует меня в висок.

— И ему напиши. Если хочешь.

— Хорошо.

— Меня ждут уже, — говорит мама. — Пока, дорогой! — Мама снова целует в висок, берет сумку и поворачивается в сторону Юли, которая стоит в дверях своей комнаты и смотрит на нас. — Не допоздна сегодня.

— Хорошо, мам.

Мама выходит из квартиры, а я закрываю дверь на замок и остаюсь дома с Юлей, которая проходит в гостиную и падает на диван, громко зевает и нажимает на кнопку закрытия штор, которые медленно гасят свет.

— Если бы надо было выбрать: жить во тьме всегда или при солнце, что бы ты выбрал? — спрашивает она.

— Даже не знаю. Солнце, конечно, изматывает, а во тьме можно и при солнце находиться.

— Это как?

— Это когда ты делаешь что-то не очень хорошее, а потом не можешь этого забыть. И неважно, солнце есть или его нет, ты просто его перестаешь замечать.

— Философия, короче.

— Практическая философия, сказал бы я. А ты бы что