Лишний - Дмитрий Болдин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я иду вдоль машин, к парковочному месту с номером 68. Машина накрыта темно-зеленым чехлом. Нажимаю на кнопку разблокировки дверей. Через чехол два раза пробивается свет двух оранжевых полосок, словно кто-то подмигивает, раздается щелчок открытия дверей. Берусь за край чехла и двумя резкими движениями сбрасываю его.
На кузове нет никаких вмятин, и я понимаю, что машину отправляли в сервис, где ее отремонтировали и заменили поврежденные части. Я провожу пальцем по ручке двери, а потом резко ее открываю и сажусь за руль, осматривая салон, в котором, кроме бумаг из сервиса, ничего нет. Открываю карман над собой, в котором торчат мои права, и кажется, что машина ждала моего возвращения. Пристегиваю ремень безопасности, закрываю дверь и поворачиваю ключ зажигания. По телу пробегает вибрация от заведенного двигателя, словно секундная турбулентность, проскользнувшая по обшивке самолета. Закрываю дверь, перевожу коробку передач в положение Drive и медленно надавливаю на педаль газа. Машина начинает катиться, а потом я отпускаю педаль газа, и она останавливается. Я достаю из кармана сигареты, прикуриваю одну и сильнее нажимаю на газ, выворачивая руль в сторону выезда с паркинга. Передо мной открывается шлагбаум. Я направляюсь к выезду на набережную, включаю магнитолу, из которой My Chemical Romance поют:
At the end of the world
Or the last thing I see
You are
Never coming home
Never coming home.
Я плутаю по Москве, параллельно отвечая на звонки от мамы, которая сообщает, что обзвонила родителей друзей Юли и набрала нескольких ее подруг, но никто не видел ее сегодня, а кто-то ей звонил, но Юля не брала трубку или была недоступна. Мама не понимает, что происходит, у нее паника в голосе, она предлагает звонить в полицию, если я что-то знаю. Я соглашаюсь с ней, резко обгоняя несколько машин по правой стороне, и прошу, чтобы продолжала звонить всем, кому может, а она меня спрашивает, где я, отвечаю, что ищу Юлю, она говорит, что увидела открытый ящик, в котором нет ключей от авто, а я прошу снова, чтобы она звонила тем, кто знает Юлю, и кладу трубку, резко останавливаясь на красном сигнале светофора. Закуриваю еще одну сигарету и открываю окно, за которым на меня смотрит парень из машины с соседнего ряда и говорит:
— Пиздец, бро. Все хорошо?
А я делаю большую затяжку, дрожащими руками скидываю пепел и пытаюсь сделать вид, что ничего не слышу, но он снова спрашивает меня, и я закрываю окно, а когда светофор загорается зеленым — давлю на педаль. Я еду в наш старый двор, вспоминая, что там была найдена Мира. Звонит отец и спрашивает, почему я решил, что Юля пропала, потому что любая информация может помочь, и я рассказываю ему о телеграм-канале и слышу, как в комнате с отцом находятся и другие люди — его телефон стоит на громкой связи. Кто-то из его окружения спрашивает меня в трубку:
— Какие места она обычно любит посещать?
Я называю несколько кафе, художественных галерей, музеев и пару торговых центров, а потом добавляю, что нельзя терять времени и надо действовать быстро, притом что я даже не знаю, кто мне задал этот вопрос. Потом я слышу перешептывание и как шаги сначала звучат громко, а потом постепенно стихают. Отец выключает громкую связь, подносит телефон к уху, спрашивает меня, где я, а я ему отвечаю, что за рулем и ищу Юлю. Он несколько секунд молчит, а потом предлагает приехать к нему в офис или просто остановиться где-нибудь на обочине, и он приедет ко мне сам, а я пересяду в его машину. Я понимаю, о чем он, говорю, что надо срочно искать Юлю, и кладу трубку.
В старом дворе я бросаю машину на дороге и бегу в сторону детской площадки, где никого не замечаю, а потом вижу, как кто-то выходит из нашего старого подъезда, и бегу туда, перепрыгивая через ограждение площадки, и в последний момент останавливаю рукой закрывающуюся дверь. Поднимаюсь на десятый этаж и встаю перед дверью со старой кожаной обивкой, рядом с дверью пожелтевший звонок. Вдавливаю его, не отпуская пальца от кнопки, и слышу шаги, и взрослый мужской голос спрашивает за дверью:
— Кто?
Я отпускаю палец и нервно отвечаю:
— Это Андрей. Я здесь раньше жил…
— Кто? — повторно спрашивает голос.
— Андрей, мы здесь раньше жили… семьей.
— И че! Че надо? — грубо спрашивает голос, а я утираю лицо, молчу, не понимая, что сказать, а потом громко говорю:
— Моя сестра Юля пропала. Вы не видели ее?
Дверь открывается, я делаю шаг назад, а потом выглядывает помятое лицо мужика, он смотрит на меня и говорит:
— Послушай, парень, тебе лучше в полицию. Помочь вызвать? Я не знаю ни тебя, ни твою сестру.
Я тяжело дышу и снова спрашиваю:
— Ну, может, видели вот? — Достаю телефон и показываю фотографию Юли в телеграме «Невиновных нет». — Может, во дворе или еще где-нибудь?
Мужик смотрит на экран телефона, качая отрицательно головой, и отвечает:
— Нет, никогда. Никогда…
— Ясно, — убираю я телефон в карман, — извините. — И быстро спускаюсь по лестнице.
Бегу к машине, по пути еще раз осматривая двор, но ничего не замечаю, потом прыгаю за руль и еду к школе, в которой Юля проучилась несколько лет. Звонит Катя.
— Ты дома? — спрашивает она.
— Нет.
— А где ты? Я рядом с твоим домом.
— Там мама сейчас.
— Андрей, будь аккуратнее. Все будет… Все будет хорошо. Я поднимусь сейчас к маме.
— Спасибо, Кать. Побудь с ней немного — мне кажется, она не понимает, что происходит. Если есть какие-то зацепки, кому можно позвонить, кто знает Юлю, — звони всем.
Пробегаю вокруг школы, потом осматриваю небольшое футбольное поле на заднем дворе, но не нахожу никого и возвращаюсь в машину, выкручиваю громкость, Oasis поют «Stand by me» — начинаю орать куда-то в потолок автомобиля, а потом бью руками по рулю и замечаю, что это видит пара мелких пацанов с футбольным мячом, остановившихся у входа на территорию школы. Я закуриваю сигарету, сдаю назад, а потом выезжаю на дорогу, чтобы вернуться обратно в центр города, где-то там самый дорогой мне человек в этом мире, и я молюсь, чтобы он был жив.
Я еду по центру, нарушая правила, бросаю машину на парковках в надежде, что где-то увижу Юлю или хотя бы найду какую-то зацепку, но все, что вижу, — незнакомые лица. Отец сообщает, что его люди прочесывают места, которые я указал, и что через какого-то знакомого из органов подключил еще силы на поиски Юли, но мне от этого не становится легче, а паника достигает такого уровня, что подкашиваются ноги, и я спускаюсь на набережную Москвы-реки, сажусь на бетонную ступень и смотрю на огни противоположной набережной, они отражаются в воде, а потом превращаются в размытую рябь от проплывающего речного трамвайчика, на палубе которого громкое веселье, а неоновая рекламная вывеска на нем гласит: «Сверху видно
