Военный дневник. Год второй - Андрей Валентинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последние два месяца жизни поэта (именно с ареста Силлова) его стихи перестали печатать.
Глупая история с портретом, изъятым из уже отпечатанного журнала.
В принципе, да. Начальство точно не знало, но почувствовало и начало нервничать. К этому можно добавить и рассказы о поведении самого Маяковского, явно опасавшегося репрессий. Но все-таки нет ни одного прямого доказательства. И дело не завели, и даже доносов в архиве не обнаружили.
А вот парижскую линию смело выводим за скобки. Маяковский не подавал заявление на выезд, да и не мог. Осенью 1929 года после дела (побега) Беседовского во Францию не пускали советских граждан. Так что всем было не до Маяковского.
Но даже если бы и поехал. Что дальше? В предыдущую поездку ничего не сделал, дома ждет Полонская… В общем, ничего принципиально бы не изменилось. Маяковский был трусом и просто боялся связываться всерьез с эмигранткой. А вдруг начальство не одобрит? Это не Есенин с его Изадорой.
* * *
Иногда начинаешь ненавидеть советских фантастов прошлого века, обещавших нам всякие «полдни» с кибердворниками и Нуль-Т. Их бы под руССкие бомбы! Не только АБС, многие обещали.
Западные авторы, описывающие всякие ужасы в Грядущем, были, по крайней мере, честнее.
* * *
Чего-то взрывается? Раз… Два… Три…
Пишут, что летят БПЛА. Угу, перелетные птицы. Гагарин, Хрущев, Микоян…
* * *
Последний роман Ефремова — «Таис Афинская». Что можно о нем сказать? Многое, многое. Впервые прочитал его еще в журнале и был шокирован. Тогда я уже успел прочесть «Великую дугу» и невольно сравнил…
Что не так? А все не так.
* * *
Не хочу работать. Ну совершенно.
3 НОЯБРЯ (618 ДЕНЬ)
Ночная атака, работает ПВО. Уже не первый час. Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко…
* * *
Да, не все то, что сверху — от Бога,
И народ зажигалки тушил…
Ночная атака беспилотников — по всей Украине. У нас более десяти попаданий.
А тем временем жирные американцы и жирные европейцы спорят о правах извращенцев и латино-Белоснежке. И еще время от времени устраивают концерты «за мир».
* * *
На улице сырость, холод, туман. Из тумана выступили две большие черные собаки. Понюхали — и ушли прочь.
Маленький и черненький постоянно упрекает: почему так мало пишу о войне? Ведь это военный дневник, если что и будет интересно, то именно такие подробности. Отвечаю: война давно стало частью происходящего, не фоном, а сутью, бытом, даже образом мысли. Вот я пишу, как все это отражается вокруг — и во мне самом.
Да-да, я не хочу писать про ангела Кузю. Я ничего уже не хочу выдумывать и сочинять. Пусть авторы творений про Карпа Исааковича стараются, они не брезгливы и всеядны.
* * *
Заглянул в свой старый аккаунт на Фейсбуке, открыл ленту. И сразу — ох. Какие лица! Умные, добрые, красивые, ну прямо до дрожи и ледяного пота…
Вполне себе ночной кошмар, когда оживают портреты на надгробиях.
Фейсбук — мерзость и обман, воплощение всей скверны.
* * *
В «Таис Афинской» Ефремов выбрал очень непростую главную героиню. Дело не в реальной Таис, от которой в Истории остался всего один абзац (тоже неплохо, если подумать!). Но… Героиня задумана положительной. А из чего исходить? Проститутка, прославившаяся тем, что сожгла дворец в Персеполе? Ну, знаете! Я бы с такой героиней связываться (как автор) не решился.
Ефремов не историк, историю не изучал, брал готовые выводы и оценки. Начнем с того, что вся история Таис — только малый фрагмент грандиозных событий того времени. Каких? Естественно, поход Александра и его последствия. От оценки этих событий зависит и все прочее в романе.
И как? А так. Ефремов даже не усомнился, что Александр (со всеми оговорками) герой позитивный, и его дело — правое.
А так ли это?
* * *
Проспект в вечерней дымке, серые сумерки, яркие огоньки. Ноябрьская эстетика.
Холодает, скоро придется доставать свитер.
* * *
Появились подробности ночной атаки. По городу есть разрушения, сгорел дом, повреждено еще несколько, уничтожен пока еще не названный колледж (на бывшей Первой Конной, этот взрыв я слышал, недалеко). Есть разрушения по области.
Свинорылые явно довольны. Наверняка сейчас читают пушкина.
…А где-то в Европе проходит очередной концерт «за мир».
Впрочем, все это мелочи по сравнению с правами мужеложцев, лесбиянок и некрофилов.
* * *
Стоит ли уходить из Фейсбука? В смысле вообще? Толку с него мало, разве что связь с группой Сферы. Больше смысла нет, переписку через Фейсбук не веду, общаюсь со знакомыми по Скайпу.
Фейсбук раздражает.
* * *
Когда писал «Сферу», многое, естественно, выдумал. Но не все. Некая Страна Снов действительно существует, более того, я прекрасно помню «местности» и «районы», виденные даже много лет назад (в отличие от сюжетов того или иного сна). Очень хорошо помню!
Наверно, есть где-нибудь в мире специалист, способный это все объяснить.
4 НОЯБРЯ (619 ДЕНЬ)
За окном — серое не пойми что.
Брать ли зонтик?
Ноябрь.
* * *
Ночью обстрелы по области, всерьез ударили по Запорожью. Ночью опять обстреливали Херсон. Ублюдки-журналисты ужами вертятся, выдумывая сенсации. Нет их, будни войны во всей своей кровавой серости. Виноваты ли в этом журналисты? Отчасти да, усугубляют. Болтуны и паникеры на войне долго не живут.
* * *
— Ты должен писать о Ефремове! Да, должен, если уж не хочешь про ангела Кузю. Должен!
— А про Гуревича можно?
— Почему про Гуревича?
— Ну, и он Утопию изваял. Причем почти в то же время, что и Ефремов.
— Интересную?
— Не очень, но один аспект любопытен — и весьма.
— Может, все-таки закончим про Ефремова? Вот, «Таис Афинская»…
— Не люблю проституток.
— Она не проститутка! Она — гетера! А гетера — это любовь, любовь, любовь!
— За деньги? Проститутка.
* * *
На улице и в самом деле сплошная серость. Зонтик отогнал дождь, но все равно мокро, сыро, туман. Дико воют озверелые машины, желающие кого-нибудь непременно задавить.
* * *
Два современника, два великих дипломата —
