Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

Джорджина слегла, когда за окном было серое небо, голые деревья яро качали своими ветвями, нагнетая. Она тихо умерла, пожелав дочерям счастья и всегда оставаться гордыми созданиями. В тот день показалось, что любовь покинула ее и она больше не может любить, но появился Виктор. Диана долго сопротивлялась новым чувствам и в конце сдалась; прошло пять лет, а она все его любила, не переставая думать о нем.

Лето Виктор провел в работе; когда он был на публике, то он не переставая говорил о Мелани, они каждый день писали друг другу, и никто не волновал его. Диана для него являлась маленькой девочкой. Он не писал ей больше красивые строки, и она давно решила, что, когда станет достаточно взрослой, будет ослепительной и Виктор пожалеет о своем браке.

Девушка вышла в сад; они с Валери, Соланж и ее мужем уехали загород, где решили прожить месяц. Она сидела у глади воды, мечтательно смотря на небо. Оливье вернулся недавно, но с тех пор они не разговаривали. Она не услышала, как кто-то подошел к ней и присел рядом, кидая камушек в воду. Они долго ничего не говорили.

— Он ведь жениться, — Диана даже не обернулась. — Предложения еще не было, но это дело времени. Диана, забудьте его.

— И стать вашей? — язвительно спросила она.

— Я этого не говорил, — Он снова кинул камушек в воду.

— Зато подразумевали, — парировала Диана. — Я никогда не стану вашей любовницей!

— Вы категоричны, — проговорил он, дыша ей в лицо. — Неужели вы думаете, когда он увидит вас, то забудет все на свете? — ее лицо вспыхнуло, как осеннее солнце. Она так и думала.

— Нет, — пролепетала она, как испуганный ребенок.

— Вы не умеете лгать, Диана, — Она потупила глаза, вспоминая, при каких обстоятельствах ей говорил эти слова Виктор.

— Любовь — это когда смотрят в одном направлении, когда все общее, — выпалила она. — У нас с ним все общее.

— Ничего у вас с ним не общее. Подумайте об этом, — он отпустил ее и зашагал в сторону дома. — Соланж, дорогая, где ты? — услышала Диана.

Он был прав: если она считала, что все у них общее, то он так не думал. Виктор ни чем с ней не делился: ни прошлым, ни настоящим, ни будущем. Это приводило к мысли, что Виктору она безразлична, наверное, с Мелани он делится всем, и от этой мысли становилось больно. «Если мужчина знает, что ты сделаешь все ради него, если ты готова умереть за него, то он непременно растопчет твое сердце, втопчет твое чувство в грязь, и ты больше не будешь предоставлять для него никакого интереса».

***

Весна 1922.

Накинув полушубок, Мелани вышла из дому. Виктор ждал ее. Он улыбнулся, целуя руку. Они решились прогуляться по Гайд-парк, несмотря на негостеприимную погоду. Ей нравился ажиотаж вокруг их персон, все только и говорили об их романе, на самом же деле они были не плохими друзьями.

Виктор не был вспыльчивым или ревнивым, всегда спокоен, но иногда ей удавалось вывести его из себя. Несмотря на то, что Виктор не проявлял к ней ничего, кроме нежных, братских чувств, все равно ревновал к поклонникам, что были вокруг нее всегда. Мелани могла выбрать любого из них, но не делала этого. Виктор любил дарить ей цветы, но не драгоценности, считая, что это обязывает к большему. Он бережно хранил фамильное колье в банке, проверяя его почти каждый месяц. Иногда он приходил к мысли, что пора забрать его и надеть на прекрасную шейку Мелани, но каждый раз что-то останавливало.

Наверное, он еще не созрел для брака, из управляющих компанией только Артур был мужем и отцом, остальные предпочитали свободную жизнь без жены и детей. Это, конечно, эгоизм, но так проще жить. Мария торопила, но Виктор стремился узнать свою, возможно, будущую жену как можно ближе, чтобы не осталось белых пятен и сомнений. Тогда Мария приводила следующий аргумент: скоро Мелани надоест ждать и она примет первое же предложение. Здесь Мария ошиблась: у Мелани было бесконечное терпение, она знала, что ее проверяют и на выносливость, и на постоянство, поэтому ей нужно проявить себя как можно ярче.

Виктор посмотрел на нее, беря ладонь, зажимая между своих. Она умна, но никогда не показывала этого; это очаровало Виктора. Девушка превосходно играла на рояле, и ее идеальный слух мог бы передаться детям, и, кто знает, может, кто-то из них стал бы великим музыкантом. Так и сложится: у одной его любимицы будет и талант, и потрясающий голос, и харизма, и слава, но в те времена Виктор не мог заглянуть так далеко. Мелани много читала, и с живостью рассказывала истории, порой Виктор гадал, правда это или авторский вымысел. Она удивляла, а необычные голубые глаза привлекали.

Всю весну они провели вместе: в прогулках, посещениях музеев и выставок, вечерами в ресторанах. Виктор мог это позволить, впервые за два года его фирма начала давать прибыль, и он уже мог вкладывать не только в оборудование и заработную плату, но и оставлять себе. В мае он купил огромную квартиру на Бонд-стрит, которую стал рьяно обставлять, ища для нее интересные вещички, ожидая, что его новое жилище будет полностью соответствовать духу Виктора Лейтона. Покупка квартиры не станет для него высшем достижением: он хотел дом в Лондоне, а лучше поместье загородом. Итак, Виктор поднимался вверх по лестнице, достигая новые высоты, и, похоже, его мечты стали сбываться.

В мае, когда Мелани поняла, что скоро опять уедет в Швейцарию, решилась на важный шаг — вверила себя Виктору. Она легко относилась к таким вещам: они лучше узнают друг друга до свадьбы, она поймет, хороший ли он любовник. Может, ей не понравится, и тогда она оставит мысль об их будущем союзе. В тот май она распаляла его, не понимая, что Виктор никогда не делает необдуманных поступков. Когда она поцеловала его и прошептала на ухо, что мечтает о ночи с ним, он оттолкнул, вежливо сказав, что она совсем не понимает то, что хочет. Мелани обиделась.

— Не нужно делать необдуманных поступков, — сказал Виктор.

— Ты меня не любишь! — вспылила девушка.

— Я испытываю к тебе нежные чувства, но это еще не любовь. Мелани, ты слишком юна, — он отошел, не смотря.

— Виктор, я люблю тебя... — прошептала она, он ничего не ответил, лишь улыбнулся, а потом, спустя некоторое время, сказал: — Мне очень жаль, что я не могу ответить тебе тем же, — он сжал ее тоненькие пальцы, когда она снова оказалась рядом.

— Я буду ждать, — прочитал он по губам.

— Нужно время, — так же тихо ответил Виктор, попрощался и ушел.

***

Ветер шевелил молодую листву, город был опутан воздушной пеной. Все цвело, радовалось жизни. В это время года, когда не пришла еще летняя жара и не ушла весенняя прохлада, было какое-то свое очарование. В воздухе летало ощущение любви, сладкий аромат приятно наполнял легкие, даря чувство эйфории. Легкость, вот что присуще весне, особенно Лондону; иногда неделями лил дождь, докучая обитателем, но после дождя было так свежо, что лужи и сырой тротуар казались сущим пустяком, в сравнении с той радостью, что доставалась детям.

Несмотря на обветшавший дом, Аманда была счастлива. Теа беззаботно бегала по изумрудной траве, лазя среди колючих кустарников, прижимая к груди ароматные ветки можжевельника. Она любила, когда приходил Виктор; хоть он и не был девочке родственником, она всегда завала его «дядя». «Дядя» сажал ее к себе на шею и водил по лесам и полям, вспоминая свое детство.

За городом было прекрасно, и Сайман считал, что девочке просто необходимо расти на природе. Он защищал ее, когда Аманда отчитывала дочь, считая ее поведение недостойным юной леди. Сайман часто приглашал к себе гостей, особенно родственников жены. Урсула и Артур привозили сына, где маленький Чарли делал первые робкие шаги. Он понимал, что две сестры сблизились, а третья отдалась от них всех. Рамсей старался их помирить, но Диана сама не хотела сближения. Почему?..

Пока Виктор с детьми играли на малахитовой траве, они вчетвером наблюдали за ними. Аманда улыбалась Артуру, а Урсула, обмахиваясь веером, посылала молнии Сайману. Нет, никто из сестер не помышлял отобрать чужого мужа. Они слушали заливистый смех детей и Виктора.