Мой любимый негодяй - Эви Данмор

накрывает его ноги, как диковинное крыло… Люси старалась не шевелиться, не прижиматься к нему еще теснее, однако и без того чувствовала под собой мужское тело: грудь, твердую и такую же крепкую, как каменная плитка пола, чувственную мягкость локонов, приглушенные, но сильные удары пульса между своими ногами. Дыхание Тристана участилось, взгляд полыхнул горячим, расплавленным золотом; наверное, догадывался, что делает с Люси близость его тела. Она словно впала в транс. Он провел кончиком языка по нижней губе, увлажнив ее, и Люси негромко ахнула. Ее тянуло к этому рту, и пока она пребывала в трансе, окутанная теплом, это казалось вполне естественным. Люси наклонила голову.

Ловким движением Тристан приподнял бедро, так что оно оказалось между бедер Люси, и ей стало больно. Люси чуть не задохнулась. Это уж слишком… Нахлынули резкие, природные запахи и звуки конюшни.

Люси лежала на полу, причем в самой компрометирующей позе.

Она выгнулась, рванулась вверх.

– Отпусти меня.

– Люси… – заплетающимся языком произнес Тристан.

– Немедленно!

Катастрофа. Они обнимаются на полу конюшни, едва укрытые низкой стеной.

Тристан отпустил ее бедра и медленно закинул руки за голову, имитируя позу побежденного. Люси потребовалась секунда, чтобы скатиться с него и не без труда встать на ноги. Скованность не исчезла; все тело ломило.

Тристан неторопливо принял сидячее положение и обхватил рукой колено. Из волос посыпалась солома. Еще и ухмыляется самодовольно!.. А ведь Люси чуть было не поцеловала эти губы! Более того, теперь ее собственные губы горели от досады, что этого не случилось.

Люси развернулась и с высоко поднятой головой зашагала прочь из конюшни, не понимая, кому сделала хуже – ему или себе.

Тристан смотрел ей вслед, тяжело дыша и понимая, что допустил промах. Потерять над собой контроль, обжимаясь с леди на полу конюшни. Ужасно. И все же кровь до сих пор кипела от восторга. Восторга от почти случившегося поцелуя.

Он видел, как Люси пересекла двор, потому что прибыл в Клермонт с опозданием, и принял спонтанное решение за ней проследить. Когда напуганный конюх едва не сшиб его с ног у входа в конюшню, жалуясь на грозную леди и на кошку, он отправил парня на другой конец двора. Нелишняя предусмотрительность. Руки впервые не подчинились ему, когда он велел им залезть Люси под юбку. Пришлось бороться с побуждением подмять девушку под себя и покатиться с ней по полу. Потребовалось бы всего-то одна или две секунды, чтобы задрать ей юбки. На полу конюшни. Кое-кто до сегодняшнего дня мнил себя изощренным гедонистом… И вот теперь выяснилось, что это не так.

Тристан прикрыл глаза, ожидая, пока схлынет жар. Как она смотрела на него – столкновение желания и ярости… Когда они наконец лягут вместе, то, наверное, потрясут основы мироздания. Или как минимум сломают кровать.

Он почувствовал на себе настороженный взгляд и мгновенно определил его источник: большая рыжая бестия, которую Люси пыталась спасти. Как-то умудрилась втиснуться в выемку на противоположной стене. Кошки – удивительные создания. Чем меньше коробка, тем сильнее их тянет в нее залезть. Тристан вскочил на ноги, поморщился и поправил брюки спереди.

Он подошел ближе. Глупое животное заурчало и даже не сопротивлялось, когда Тристан осторожно извлек его из углубления и взял в руки.

Невозможно и придумать лучшего способа восстановить свою репутацию, чем войти в зал с недовольно фыркающей кошкой в руках!

Маркиза Хэмпшир пронеслась сквозь толпу с крейсерской скоростью, выхватила кошку у Тристана и прижала к груди, что-то сбивчиво восклицая. Их обступили многочисленные зрители, жаждущие осыпать спасителя похвалами.

– Говорите, в конюшне? – всхлипнула маркиза. – Ее же могли затоптать! Мало того, ведь и вас могли затоптать, лорд Баллентайн!

– Риск присутствовал, но я проявил упорство, – скромно промолвил Тристан, вызвав хор благодарных охов и ахов.

Леди Хэмпшир зашмыгала носом.

– Смею сказать, увечье в ходе этой вечеринки было вполне ожидаемым событием, учитывая происхождение хозяйки дома, – пробормотала она сквозь зубы, бросив негодующий взгляд в сторону новой герцогини, которая тактично предпочла сохранять дистанцию. – Кошка – крайне нежное создание! С ней могло случиться что угодно!

Едва леди Хэмпшир унесла недовольную питомицу в свою комнату, как герцогиня Монтгомери направилась к Тристану. Он с кривой улыбкой поклонился, чтобы засвидетельствовать свое почтение превосходящей по титулу особе. На момент их последней встречи Аннабель Арчер была сельской простушкой из Кента, и в тот раз Баллентайн решил с ней пообщаться исключительно от скуки. А она необыкновенно красива: высокая, излучающая скрытую чувственность, которую в женщинах из высшего класса подавляли насильственно…

Ледяной взгляд буквально пронзил его. Тристан обернулся. В противоположном конце зала стоял Монтгомери. Их глаза встретились. «Тронешь – убью!» – было написано на лице герцога. Тристан поклонился и его крайне озабоченной светлости тоже.

Герцогиня осторожно выразила ему признательность:

– Благодарю вас, милорд. Вы вернули животное хозяйке.

– На моем месте так поступил бы каждый.

– Мне доложили, кошка покусала нескольких лакеев и конюха. Но вы, как я понимаю, не пострадали?

– Ничуть. У меня наследственная способность подчинять себе любых животных.

– О да, – сказала Аннабель. Не будь она герцогиней, наверняка закатила бы глаза.

Добро пожаловать в мир фальши и неискренности, ваша светлость. Ставка на то, что эта домашняя вечеринка должна пройти гладко, чрезвычайно высока – почтенные матроны, подобные леди Хэмпшир, могут как создать, так и погубить репутацию герцогини.

– Милорд, – произнесла она. – Боюсь, я должна попросить вас еще об одной услуге.

Тристан отвесил любезный поклон:

– Можете на меня рассчитывать, герцогиня.

Аннабель наткнулась взглядом на группу дам, наблюдавших за их беседой сквозь бешено порхающие веера.

– Идя навстречу массовым пожеланиям публики, я вынуждена спросить: не согласитесь ли вы сегодня вечером в гостиной прочесть нам одну из ваших поэм?

Тристан ощутил, как где-то внутри вспыхнула искра неприятия. Юношеские стихи, вдохновленные ныне безвозвратно утраченным духом «Бури и натиска», были собраны в изданных несколько лет назад «Поэтических россыпях». Продавать книгу – одно дело, декламировать ее вслух – совершенно другое. Так бывшие вояки разглагольствуют о своих десятилетней давности приключениях в Крыму, потому что после не совершили ничего, достойного упоминания. Однако в тот же момент, когда он объявил себя автором, стало ясно, что званых вечеров и сольных выступлений не избежать.

– Если это доставит удовольствие хозяйке, я с радостью повинуюсь.

Он заслужил благодарный кивок.

– Особенно просят «Балладу о деве-воительнице».

– Я не сомневался.

Как раз в это время взгляд герцогини скользнул в сторону, и Тристан ощутил чье-то приближение.

– Лорд Баллентайн! – окликнул его нежный голосок.

Он упорно продолжал смотреть на герцогиню.

В последний раз, когда он говорил с молодой девушкой, которая сейчас замерла рядом с