Мой любимый негодяй - Эви Данмор

Пришел хозяин молодой,

Погладил, чтобы страх прогнать.

Свернувшись под его рукой,

Мурлычет кошечка опять.

Тристан внимательно изучил запрокинутое лицо девушки. Идеально бесхитростный взгляд.

Он слегка прищурился:

– Образ реальный или метафорический?

Сесиль захлопала глазами:

– Простите… Я не понимаю…

– В поэме говорится о настоящем котенке?

– Разумеется! Я обожаю кошек. А искусство обращаться с метафорами охотно уступлю джентльменам. Хотя я помню, как вам нравились кошки моей тети в Уиклифф-холле, и возможно, вы не сочтете их недостойными нескольких строф.

– Ну конечно, они достойны.

«Особенно одна, очень хитрая кошка», – мрачно подумал Тристан.

Сесиль просияла, приняв его согласие как комплимент. Правила этикета, а также пресловутая удавка на шее требовали, чтобы Тристан сделал настоящий комплимент непреднамеренно вульгарной и безобразной поэме. Комплимент не циничный и не высокомерный. Он не сразу мог подобрать слова и наконец сказал:

– Ритм хороший.

Сесиль изобразила умеренную радость:

– Ритм – это важно?

– Некоторые считают, что ритм – это все.

– А что думаете вы? – Она наклонила голову к плечу.

Что ты слишком умело разыгрываешь из себя соблазнительницу. Мужчина, сделанный из менее порочного теста, чем Тристан, мог бы под восторженным взглядом этих голубых девичьих глаз вообразить себя настоящим Геркулесом.

– Я всегда придерживался мнения: не так важно, что говорить, намного важнее – как говорить. И потому для достижения удовлетворительного результата я высказался бы в пользу четкого размеренного ритма.

– О-о-о, – выдохнула она. На щеках вспыхнул лихорадочный румянец.

А она почувствовала непристойность – хотя понять детали не сумела.

Тристан поднес к губам бокал и всмотрелся в ангельские черты девушки, представляя жизнь, в которой Сесиль была бы его женой. Она будет ожидать от мужа того, что ожидают все жены: красивых детей, модную одежду, к которой привыкла, комплименты. Сесиль не отличалась утонченностью, зато выглядела пластичной как масло – ведь ее воспитали такой, чтобы доставлять удовольствие мужу. Разумеется, втайне она может быть более сложной, однако Тристану никогда не узнать ее подлинных мыслей – конечно, если не задаться целью их выяснить; и она смирится, если он продолжит свои исследования где-то в другом месте. Их брак с Сесиль будет традиционным. Через неделю он ужасно заскучает, потом сделает несчастной ее. Заботиться о беспомощных созданиях, да и о созданиях в меру самостоятельных, – это не для него. Даже если бы они с Сесиль идеально дополняли друг друга, сам факт того, что невесту выбрал Рочестер, сделает ее последней, кого Тристан видел в роли будущей жены.

Сесиль заерзала на стуле, и он понял, что слишком пристально смотрит на девушку.

А до конца вечера еще ох как далеко…

Банкет у герцога получился выше всех похвал. В Клермонте придерживались уникального сочетания французской и деревенской кухни; в столь вкусной пище Люси отказывала себе много лет: идеально круглые золотистые пироги, отборные нежные куски дичи и рыбы, сдобренные специями соусы, тарелки разноцветных овощей. Вполне широкий выбор блюд, чтобы отвлечься от того, что едва не случилось в конюшне у Монтгомери несколько часов назад. Ну вот опять!.. А ведь дала себе слово не думать о конюшне, о мягких локонах между своих обнаженных пальцев, о крепком мужском теле.

Люси воткнула вилку в лежащий на тарелке пирог. Корочка с хрустом разломилась, поплыл теплый аппетитный запах. Глаза сами собой закрылись, шум голосов умолк. Люси давно позабыла, какое удовольствие получала раньше от вкусной еды.

Она откусила неприлично большой кусок. Боже… Ее экономка – просто чудо, но повариха из нее никакая; с другой стороны, она все равно в половине случаев ест не глядя – сама сидит на кухне, а мысли вертятся вокруг стола в гостиной, как жадные хищники.

– Повар превзошел сам себя, – сказала она лорду Мелвину, когда сообразила, что поглощает пирог в полном молчании, поставив своего партнера в неловкое положение.

Мелвин торопливо проглотил то, что было у него во рту.

– Определенно лучше, чем обеды, предоставляемые новым сервисом в Вестминстере, – проговорил он, промокая губы салфеткой. – Я бы не прочь, чтобы снова открылся «Беллами». На днях телятина была просто ужасна.

– Откуда мне знать, – саркастически усмехнулась Люси.

В «Беллами», буфет в Вестминстере, активисток феминистского движения не допускали, и она не удостоилась чести присоединиться к мужчинам-политикам за обедом.

Мелвин изумленно ахнул:

– А мне казалось, вы вездесущи; трудно представить, что в Вестминстерском дворце остались места, где леди Люсинда не может появиться неожиданно.

Она приподняла брови:

– Надо же! Звучит так, будто меня считают привидением.

– Довольно многие примерно так и говорят, – невозмутимо ответил он.

А вот это уже не соответствует плану – предполагалось, что дурная слава Люси не должна быть в Клермонте темой разговоров.

В умных глазах Мелвина сверкнуло любопытство. Со своим похожим на клюв носом он выглядел как сорока, намеревающаяся что-то украсть.

– Так, значит, вы не прочь занять место в парламенте и вынужденно питаться тамошними обедами?

– Разумеется, – без промедления ответила Люси. – И однажды это случится.

Мелвин кивнул:

– Тогда вам следует вплотную взяться за Гладстона.

Люси нахмурилась. А вот это уже неприкрытое подстрекательство. В ходе последней избирательной кампании премьер-министр Гладстон довольно часто заявлял о поддержке феминистского движения – даже Люси загорелась надеждой. Суфражистские ячейки по всей Британии искренне оказывали ему всевозможную поддержку – организовывали марши и петиции, направляли запросы, – однако прошло три месяца его пребывания у власти, а он не сказал ни слова в поддержку Дела. Вестминстер продолжал работать своим чередом на фоне пустых обещаний. А как только премьеру начинали надоедать, он советовал набраться терпения и ждать – как и все предыдущие администрации.

Люси положила вилку и потянулась к бокалу с вином. Совиньон с приятной кислинкой взбодрил ее, оставив во рту долгое послевкусие.

– Пока я не придумала способ находиться одновременно во всех местах.

– Подумайте над тем, чтобы поручать задания другим и не считать себя незаменимой. Делегирование – вид искусства.

– Блестящий совет, – вяло отмахнулась Люси. – Мне бы и в голову не пришло.

Он кивнул – то ли из вежливости, то ли из рассеянности.

– Понимаете, самое забавное свойство всякого дела состоит в том, что оно обычно продолжает делаться и без вас. Вопрос в том, сможете ли вы с таким же успехом обойтись без него. Кстати, вы уже прочли проект Монтгомери по внесению поправок? – Мелвин усмехнулся. – Ну конечно же, прочли. Поделитесь мнением.

В этот момент Монтгомери говорил что-то принцу Уэльскому, который в ответ оживленно кивал.

– Его проект не вызывает возражений по формулировкам и содержанию как у Миллисент Фосетт, так и у наших юристов. Некоторые возражения есть у меня.

– Иначе и быть не могло.

Она пожала плечами:

– Но если учесть их в проекте, поправки могут