Наши беседы - Юрий Фёдорович Куксенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Примерно с таким открытием я ушел в узы. Но я выбросил это все и стоял и за Совет Церквей, и за Геннадия Константиновича, хотя КГБ хотело что-то выиграть на этом. Но Господь дал мне силы отбросить личные обиды и выстоять. Таким же образом я стоял все годы. Но эти души, сестры, были в критическом состоянии, да и есть в настоящее время. Я уверен, что вы, Совет Церквей, кто-нибудь из братьев сталкивались и, возможно, рассуждали об этих сестрах. Они наделены чрезвычайно высокими полномочиями.
И этот дух поношения распространяется дальше.
Я. Г. Скорняков беседовал с моей дочерью. Если она мне неправильно передала, то останови меня, и тогда извинюсь. Она сказала: «Яков Григорьевич сказал в отношении нашей семьи, что мы – семья изменников. Что мы испугались гонений и удрали в Америку. Было такое?»
Я. Г. Скорняков: «Я сказал, что лично для меня ваш отъезд в Америку был настоящим предательством. И вы для меня перестали быть членом Совета Церквей с тех пор, как я узнал, что вы пожелали уехать в Америку».
Г. П. Винс: «Так вот, – это ложь, что мы согласились с женой и с матерью. Для того, чтобы выехать за границу, нужно письменное обращение или к Советскому Союзу или к Соединенным Штатам в отношении выезда. Или устное обращение, чтобы выпустили нас. Я не писал, и не писали мои родные. Устного обращения тоже не было ни к американцам, ни к Советам.
Но я хочу сказать, что Совет Церквей нуждается в освобождении от этой скверны злословия и нуждается, чтобы он очистился от всякой нечистоты. На прошлом совещании я поднял вопрос в отношении одного служителя, который был в блуде (П. Д. Петерс). Потом двое братьев из Совета Церквей беседовали, и тот служитель признался, что действительно был в блуде 17 лет тому назад. Однако потом, когда все зашли, Крючков сказал, что этот вопрос закрыт, и что там ничего такого не было. И если СЦ в своих рядах будет иметь человека, который был в блуде, причем это худший вид блуда, то дело у нас не пойдет.
Я помню, когда подобное случилось с А. Ф. Прокофьевым, и он был уличен в блуде, то некоторые его сторонники сказали: «Не троньте Алексея Федоровича, а то братство развалится и враги нас будут всячески поносить. Геннадий Константинович сказал: «Вы считаете, что есть святой блуд?» И ничего не произошло, когда Совет Церквей скромно написал, что у Алексея Федоровича было падение, и пошли дальше, а Алексей Федорович остался совершенно в стороне.
Геннадий Константинович знал, что этот брат был в таком состоянии, в блуде, однако же продвинул его до полноправного члена Совета Церквей. Чистоты и святости не будет, если не будет очищения и освящения. А что прошло уже 17 лет, не имеет никакого значения. Здесь, в Дедовске, у одного служителя 40 лет тому назад было падение, и с него сняли служение. Во ВСЕХБ, в Новосибирске, когда открылось, брата не только сняли со служения, его даже отлучили.
Если мы стоим за то, чтобы очищение и освящение проводить во всем мире, в Америке, Германии, то мы должны начать освящение со своих структур, чтобы эти структуры были очищены.
Я заканчиваю, братья. Благодарю вас, что вы дали мне возможность сказать все, что было у меня на сердце. Я считаю, что Совет Церквей должен отменить свое решение, отменить телеграмму, которую прислал, причем это не весь Совет Церквей принимал решение. И Совет Церквей должен извиниться перед ЗП и всеми братьями за то, что представительство было закрыто в одностороннем порядке. Не для того, чтобы его восстанавливать, а для того, чтобы принести достойный плод покаяния.
Я люблю братство, это мое братство, и я болею за него не меньше, чем, может быть, другие братья. Мне оно дорого, и я всегда был вместе с братством и сейчас буду вместе с ним, несмотря на то, какое вы примете решение. Я буду стоять на защите евангельско-баптистских принципов.
Когда меня судили в Киеве, то я отказался от последнего слова. Я сказал: «Последнее слово об этом процессе скажет мой Бог!» Судьи смеялись надо мной.
Я сегодня тоже хочу сказать, что последнее слово обо всем, что происходит здесь сейчас, скажет Господь.
Благодарю вас за то, что дали возможность мне высказаться». (Фонограмма записи совещания Совета Церквей от 17 декабря 1991 года).
Петерс Петр Данилович и Скорняков Яков Григорьевич. Молодежное общение в горах – 1977 г.
В чем же конкретно обвиняли Г. П. Винса?
– Во-первых, в том, что ЗП, якобы, занималось политикой. Во-вторых, в том, что Русская миссия благовестия самостоятельно вступала в контакты с поместными церквами и оказывала им материальную помощь – не через Совет Церквей, а непосредственно. В-третьих, в том, что Винс не искал, в первую очередь, встречи с Советом Церквей. В-четвертых, в том, что действовал под влиянием обиды.
Теперь, когда Георгия Петровича не стало, мы можем детально рассмотреть, виновен ли он был в том, в чем его обвиняли?
1. О действиях Зарубежного представительства
В своей защитной речи Георгий Петрович обстоятельно доказал, что никакой политикой он не занимался. Встреча с президентами по вопросу защиты гонимого братства в России не была политикой. Иначе Моисей и другие, и в том числе и сам Совет Церквей, тоже занимались политикой.
Если уж по причине прекращения гонений в России отпала необходимость в защитной деятельности ЗП, как и в работе Совета родственников узников в СНГ, то надо было так прямо и сказать, а не марать имя столько потрудившегося и пострадавшего своего сотрудника.
2. О работе Русской миссии благовестия
Миссия считала, что на основании принципа о независимости каждой отдельной поместной церкви общины имели полное право вступать в непосредственные контакты с Г. П. Винсом как с официально признанным Советом Церквей заграничным представителем, получать от миссии материальную и духовную помощь. В 20-е годы XX века таким представителем в Союзе баптистов был И. Н. Непраш. Кроме того, Дальневосточное братство баптистов получало помощь и от своих заграничных представителей Я. Я. Винса и А. А. Линцстедта. Тогда тоже бывали неувязки в этом вопросе между ФСБ и ДВСБ, но они разрешались мирным путем. (См. Записи заседаний Совета ФСБ и особое мнение представителя ДВСБ В. Н. Перцева. Москва, 1927 г.).
3. Нарушение субординации
Г. П. Винса обвинили в том, что он не искал, прежде всего, встреч с Советом Церквей. Получив через 15 лет возможность посетить Россию, он проехал на Дальний Восток, на свою
