Наши беседы - Юрий Фёдорович Куксенко

Церквей. Я хотел бы задать вопрос: отчитывается ли Совет Церквей перед церквами в своих материальных расходах и в своих приходах? Можем ли мы, наша миссия или какая-нибудь другая, сказать: да, Совет Церквей представляет свои отчеты и жертвователи знают, что происходит с финансами? Я думаю, что нет. Некоторые члены Совета сказали, что в отношении поступающих валютных средств Совет Церквей не делает отчета.

Четвертый пункт вообще говорит: не поручать сестрам и членам миссии проводить организационную и духовную работу в церквах. Это, фактически, закрытие нашей миссии. Ни организационную, ни духовную работу, – а что же тогда делать? Это запрет всякого вида служения. Поэтому документ, который дал Совет Церквей, находится в противоречии с нашим основным принципом – независимости наших церквей. Совет Церквей присвоил себе те права, которые принадлежат поместным церквам.

Может быть, после вашего решения я буду выброшен за борт братства, не знаю – это ваше дело. В настоящее время я являюсь частью братства евангельских христиан-баптистов. Вместе с вами я прошел тот путь, на который поставил Господь все наше братство. Подвергался всяким поношениям, отлучениям вместе с блудниками из Киевской центральной регистрированной церкви, когда шесть человек-блудников и нас, четверых, включили в один список и выбросили. И всевозможные другие поношения со стороны властей претерпел. Они продолжались даже в Америке, когда я представлял наше братство по вашему поручению.

Поэтому я хочу говорить как часть братства и являюсь таковым. И какие бы вы не принимали решения, я вам хочу сказать о том, что я не пойду ни во ВСЕХБ, ни к автономным. А если Господь позволит и даст мне силы и здоровья вернуться сюда, то я буду вместе с нашим братством. Я верю в то, что Господь Свое слово скажет в отношении всех этих вопросов».

Далее Г. П. Винс сказал: «Мы стоим на авторитете Библии во всех вопросах веры и жизни. Когда ВСЕХБ отказался от этого и других принципов вероучения евангельских христиан-баптистов, мы говорили, что они отступники. Мы говорили им: «Для этой цели вы пошли на подделку семи евангельско-баптистских принципов, принятых нашим братством во всем мире». То есть мы рассматривали себя не как отдельное, уникальное, неповторимое братство. Мы понимали себя как часть всемирного братства.

Теперь мы берем документ, который мне передали от имени Совета Церквей Центра России. В нем говорится, что Русская миссия благовестия утверждает чуждые Евангелию принципы автономии поместной церкви. Что же получается? Мы когда-то признавали, что над церковью нет никакого главы, кроме Иисуса Христа. Никакой союз, никакой совет не может стоять над поместной церковью – это принцип евангельских христиан-баптистов. В документе Центра России этого принципа уже нет. Здесь принцип независимости и автономии каждой поместной церкви объявлен «чуждым» Евангелию и нашему братству Совета Церквей. Тогда возникает вопрос: кто мы сегодня такие? Я знаю, что мы раньше были евангельскими христианами-баптистами. Эти принципы мы не с потолка взяли, мы взяли их из предыдущей литературы, которая была признана нашим евангельско-баптистским братством в России, а также за границей. Пятый принцип говорит о независимости поместной церкви, и что мы под этим подразумеваем?

Когда мы в свое время решали вопрос, как переименовать Оргкомитет, мы много думали. И были разные предложения: назвать «Центр» или «Центральный Совет», а потом пришли к решению: назвать его Советом Церквей, т. е. это советники. Не руководители, не те, которые стоят над церковью, а те, которые могут советовать церквам.

Вот здесь, в нашем журнале, написано, что это не значит, что каждая поместная церковь должна вырваться куда-то в сторону, не иметь объединения с другими церквами и не иметь никакого Совета Церквей. Нет. Это нужно для нашего успешного служения в деле евангелизации, благотворительности, в деле подготовки служителей, их обучения. Но мы писали: «Такой союз может через избранников церквей, съезжающихся на очередные съезды и совещания, давать самостоятельным поместным церквам, входящим в его состав, свои советы и высказывать собственное мнение, но он не имеет права самостоятельно, без согласия общины, вникать в их внутреннюю жизнь и наводить там порядок по своему усмотрению. Такое право принадлежит исключительно церкви».

Поэтому, если наша миссия подняла вопрос о независимости поместной церкви, контактов с поместной церковью, почему этот вопрос должен решаться в Москве? Получается какая-то административная структура, канцелярщина. Если вы видите, что какая-то миссия или группа приносит зло, вы имеете полное право, как Совет Церквей, посоветовать церквам: «Берегитесь, это опасное лжеучение или опасные методы служения». Но решать за поместные церкви Совет Церквей никак не может. Иначе мы превращаемся в епископальную систему неевангельских христиан-баптистов, у нас есть центр и там есть епископ или группа епископов, которые решают все вопросы. Тогда мы уходим далеко от евангельско-баптистских принципов. Мы ВСЕХБ осуждали за то, что он отступил от этих принципов, отмечали, что эти принципы исповедуются всемирным братством баптистов, т. е. нашими братьями. Так давайте же придерживаться того, с чего мы начали свое служение. Что же сейчас происходит? Это епископальная система. И если она дальше будет утверждаться, увидите, к чему это приведет. Не может какой-то центр брать на себя право, которое принадлежит поместной церкви: он может советовать, но не может господствовать над нею. Как это осуществляется практически?

Когда я во второй раз приехал в Советский Союз, меня встретил в Киеве П. Д. Петерс. Мы с ним беседовали в скверике, и он мне сказал, что есть решение, чтобы я больше не приезжал, – ни я, ни Наташа (дочь), потому что, мол, это дестабилизирует обстановку внутри братства. Я сказал, что не могу принять устное заявление.

Потом я встретил Ивана Яковлевича Антонова и спросил его: «Ты знаешь о решении, чтобы я больше не приезжал?» – «Не знаю», – ответил он. Потом спросил у Якова Ефремовича Иващенко. Он тоже говорит: «Не знаю». В Минске я встретил Михаила Ивановича Хорева, у него спросил, и он говорит: «Не знаю». Когда Петр Данилович в Минск приехал, я спросил: «Кто же принимал решение?» Он ответил: «Три брата принимали решение». Значит, это не было решением Совета Церквей…

Потом последовала телеграмма о запрете деятельности русской миссии «Благовестие». Знал ли Совет Церквей об этой телеграмме? Думаю, что тоже не знал. Иными словами, это в чистом виде епископальная система, когда один брат-служитель или два брата решают от имени Совета Церквей. Это уже не евангельско-баптистские принципы, а католические, епископальные или какие хотите.

Теперь, дорогие братья, в отношении закрытия Зарубежного представительства (ЗП) в 1988 году. ЗП было закрыто, и мы получили документ через полгода после его закрытия. И там было написано, что