Мы воплотим богов - Девин Мэдсон

кусал каждый участок открытой кожи. Несомненно, по приказу Лео шатры левантийцев поставили перед моей маленькой часовней, чтобы их видели все чилтейцы, пришедшие за благословением. Я испытала смешанные чувства – благодарность за то, что я не одна и рядом мои соплеменники, и тревогу из-за планов Лео.

– Кругом враги, – пробормотал из-под маски Ошар, когда мы миновали левантийские шатры и вошли в лагерь. – Теперь я понимаю, как чувствуют себя звери в клетках.

– Просто иди, а лучше держись на шаг позади, чтобы выглядело более почтительно.

Я не хотела просить, но он послушался без разговоров. Однако, когда мы шли к ближайшему костру, солдаты все равно вытаращились на нас. Они раздавали завтрак – по черпаку рисовой каши и плоские хрустящие кусочки соленого хлеба. В животе у Ошара заурчало.

– Прости, но мы пока не можем есть. Для этого нужно снять маски, а мы не можем сделать этого здесь.

– Надо было предупредить, что желудку придется несладко от этой работы, капитан, – проворчал Ошар.

– Мы быстро, просто пройдемся по лагерю и поговорим с людьми, стараясь как можно сильнее походить на предводителей. А потом вернемся внутрь, и можешь есть, сколько влезет.

Поприветствовав людей, собравшихся у костра, мы пошли дальше вдоль ряда больших и важных шатров в центре к солдатским палаткам на краю лагеря. Так же, как в кисианской армии, в них размещалось по две циновки для двух человек, и это гораздо больше напоминало то, к чему привыкли левантийцы.

Хотя им нечем было заняться, никто из солдат уже не спал, но некоторые еще сидели в своих палатках. Один из них, похоже, был занят дружеской перепалкой со своим напарником, бреющимся снаружи. При виде нас бреющийся солдат поспешно поднялся на ноги, натягивая рубаху, и выронил бритву. Ошар нагнулся, повертел бритву в руках и вернул хозяину. «Спасибо» – одно из немногих известных мне чилтейских слов, так что я предположила, что Ошар ответил «пожалуйста». Более удивительным мне показалось, что он продолжил говорить, указывая на бритву в руке солдата и касаясь собственного подбородка под тканью маски. Солдат рассмеялся, и они поболтали еще несколько минут, будто меня там и не было.

– Кажется, это первый чилтеец, с которым я разговаривал, не имея на то… особых причин, – заметил Ошар, когда мы пошли дальше. – И вроде бы он совершенно нормальный.

– А ты ожидал увидеть чудовище?

Ошар пожал плечами.

– Те, которые учили нас чилтейскому, были чудовищами. Наверное, разница в том, что они считали нас ниже себя, а этот человек видел равного. – Он потрогал маску. – Удобная штука этот кусок белой тряпки.

Мы шли дальше, разговаривая с солдатами, расспрашивая их и раздавая благословения. Ошар был не просто переводчиком, он стал посредником, уменьшавшим страх передо мной и облегчавшим общение, зачастую и вовсе не вовлекая меня в разговор. Он мог шутить с молодыми солдатами, пока я благословляла их снова и снова, а они один за другим становились передо мной на колени. Когда мы наконец повернули обратно к часовне, то оба были голодны, но торжествовали.

– Хорошо поработали, – сказала я. – Не то, к чему я привыкла на посту капитана, но и не так уж сильно отличается. А из тебя вышел хороший заместитель.

– Из меня? Да я просто… – Он остановился, глядя прямо перед собой. – Ладно, это должно быть неплохо.

Лео ждал нас у часовни, сцепив руки за спиной. Выражение его лица тоже скрывала маска.

– А, Дишива, – сказал он, когда мы подошли. – Вся в трудах.

Я не клюнула на наживку и остановилась, так же спрятав руки за спину.

– Я всего лишь выполняю работу, которую вы мне поручили, лорд Виллиус.

– Как мило с твоей стороны думать, что ты можешь что-то изменить. Ты не доживешь до дня, когда эти семена дадут плоды.

– Я иеромонах, а ты никто, – огрызнулась я, и сердце забилось от собственной дерзости. – И ты не можешь этого отменить, не разрушив веру в церковь и ее бога.

Он сухо и бесстрастно рассмеялся.

– Правда? Думаешь, ты за последние несколько дней стала разбираться в наших законах и обычаях, Дишива? Церковь принадлежит моей семье, а значит, мне. Я избранный богом, я Вельд, и никакие выскочки-лошадники не помешают мне построить империю. – Он подошел вплотную, угрожая мне не только словами. – Ты назовешь меня Защитником, – прошипел он, – или я покажу, кто ты есть на самом деле, сдеру все слои приличий, в которые ты завернула слабую, дикую, презренную женщину под этой маской. – Он наклонился еще ближе, наши маски почти соприкасались. – Ну, что скажешь?

– Да пошел ты, – прошипела я в ответ. – Угрожай чем хочешь, я никогда не назову тебя Защитником. Найди себе другую марионетку.

Я отступила на шаг и, жалея, что из-за маски не могу плюнуть ему под ноги, обошла его и зашагала к входу в часовню. Ошар поспешил за мной.

– Надеюсь, тебе не придется пожалеть о своих словах, Дишива, – крикнул мне вслед Лео, когда я оказалась у дверей. – Это было бы так… некстати для твоих товарищей.

Сердце заколотилось, в крови запылал пожар, и я шагнула с яркого солнечного света в сумрачный и пыльный воздух своего убежища. Я не оглянулась и не доставила Лео удовольствия лицезреть мои дрожащие руки и злые горючие слезы, застилавшие глаза. Только когда Ошар заверил меня, что доминус Виллиус ушел, я позволила себе рухнуть на пол, сорвать маску и дать волю страху и паническим рыданиям.

Несмотря на стычку с Лео, я шла на вечерний Совет гораздо увереннее, чем днем раньше. Позади меня Ошар ворчал по поводу маски. Солдаты кивали, когда мы проходили мимо, и я надеялась, что мне не показалось и голосов, произносящих «ваше святейшество» и какие-то короткие приветственные молитвы, действительно стало больше.

Войдя в шатер для собраний, я снова остановилась на пороге, чтобы привыкнуть к яркому свету ламп. Шелестела ткань, скрипели кресла, негромкие голоса выражали мне почтение, но на лицах, медленно появлявшихся из темноты, отражалась настороженная растерянность, взгляды метались между мной, Аурусом и Лео, который на этот раз не сел на мое место, а занял другое и смотрел на меня.

– Я сообщил всем, что вы просили меня присутствовать, ваше святейшество, – радостно сказал он. – Чтобы мы могли обсудить настоятельную необходимость назначить Защитника. Как вы понимаете, во время войны такие вопросы нельзя откладывать. Мало ли что может случиться.

– Действительно, мало ли что, – согласился секретарь Аурус с такой поспешностью, будто испугался, что я прикажу выволочь Лео вон. – Присоединяйтесь к нам, ваше святейшество, мы как раз собирались начать.

Ошару