Даруй им покой - Валерия Вэл

Остальные тоже только дров наломают… Лишь бы ее отец меня послушал! Лишь бы послушал…

Дирхарт снова сделал глоток из фляги, заткнул горлышко, потом таким же машинальным жестом снова вытащил пробку и подошел к окну. Внизу, в тени свисающего с колонн галереи плюща, стояли две девушки, состоящие при леди Эрмине. Стоило Дирхарту появиться в окне, как обе мигом опустили лица и заспешили прочь. Выглянувший из-за плеча Дирхарта Джон хмыкнул.

– Господин, вы, конечно, очень красиво сложены. Но для благовоспитанных девиц это… В общем, смутили вы их, господин!

– Да?

Дирхарт усмехнулся и позволил Джону надеть на себя рубаху.

– А что эти благовоспитанные девицы под моим окном делали?

– Известная вы личность в замке, господин. То неприступную мистрис Маргарет соблазните, то с секретарем баронским подеретесь, то слуг самого сенешаля побьете… Опять же – мертвое тело нашли не без вашего участия… – Джон вздохнул и перекрестился.

– Много, значит, обо мне болтают?

– Не без того, господин.

– А скажи-ка мне, что в замке говорят о бароне Доноване?

– Ничего не говорят, господин.

– То есть? – Дирхарт снова заткнул флягу, потом открыл, повертел и вернул пробку обратно. – Про меня, значит, говорят черт-те что, а про самого лорда молчат? Не верю.

– Ну, понимаете, господин… Что господа между собой говорят, я знать не могу. А слуги любят обсуждать только не шибко опасные вещи. Кто что ест, кто сколько пьет, кто с кем дерется или любовь крутит… Но только если знают, что это не особая тайна. Чем выгоднее место, тем молчаливее слуги. А если есть шанс не просто места лишиться, а еще и похуже что на себя навлечь, так все становятся слепыми, глухими и немыми.

– Про других ясно. Но ты что думаешь о бароне?

Джон едва не присвистнул.

– Разве ж я могу что-то думать о самом бароне, господин!

– Про сенешаля ты, между прочим, только что очень дельно рассуждал.

– Вырвалось, господин. – Джон чуть притворно опустил глаза. – Но про барона – это чересчур. Чем я от других слуг отличаюсь? Я ж только что объяснял вам…

– Джон, ты от других слуг очень отличаешься хотя бы тем, что ты мой слуга. И ты вовсе не простой слуга. Ты больше чем слуга. Гораздо больше. Ты… – Дирхарт опять открыл флягу и сделал глоток. – Джон, чума тебя забери! Сейчас оплеуху схлопочешь. Я ж помощи у тебя прошу. Соловьем тут перед тобой заливаюсь, а ты молчишь, как будто тебе черти в…

– Понял, господин, понял! Что я думаю о бароне Доноване? Думаю, что с ним странное творится. Слышал я о нем много, еще когда вы у него не служили. Он личность известная. Блестящий такой кавалер, отчаянный дуэлянт, любимец дам… Это я о нем слышал. А вижу я совсем другого человека. Ко всему равнодушного, замкнутого, блеклого. Будто тот, о ком я баек наслушался, и тот, которому вы сейчас служите, – вообще разные люди. – Джон помолчал, потом поднял на Дирхарта вдохновенный взгляд: – Знаете, господин, а вдруг у него брат-близнец есть? Нет, ну почему вы усмехаетесь? Может же такое быть. Родятся иногда близнецы. Только все равно непонятно, с чего этот как светильник прогоревший. Казалось бы, молодой, здоровый, а выглядит, будто могильной плитой задавленный…

– Ты умница, Джон! – Дирхарт отсалютовал ему флягой. – Что бы я без тебя делал?

– Не знаю, господин, что бы делали… Я впрямь помог вам?

– Да, Джон. И очень. Только если дело обстоит именно так, то… – Дирхарт снова глотнул виски и с безнадежным видом покачал головой. – То все очень и очень плохо.

– А что плохо-то, господин?

– Догадка твоя о плохом говорит.

– Какая догадка, господин?

– Твоя… Ну или моя… Наша, в общем. Если она верна, то все очень плохо.

Дирхарт поболтал флягу, выясняя, сколько в ней осталось, и отдал ее озадаченному Джону.

* * *

У ног сидящей в беседке леди Эрмины возились воробьи, отбирая друг у друга принесенные ею крошки. Самые смелые вспархивали на скамью, поднятые их крылышками пылинки оседали на шелке подола и атласных туфельках. Рядом раздалось отрывистое карканье, и стайка с возмущенным чириканьем унеслась прочь, а на каменную спинку опустилась крупная ворона. Искоса поглядывая черным глазом на неподвижно сидящую девушку, птица стала боком подбираться к ее склоненной голове.

– Миледи!

В просвете между колоннами беседки возник женский силуэт. Ворона вздрогнула, но не прекратила мелких неспешных скачков.

– Миледи! Господи, что с вами?.. Кыш, нечисть! Господи, миледи!..

Нехотя ворона перепорхнула на крышу беседки. От взмаха широких крыльев светлый локон девушки шевельнулся, упав на щеку и смазав кровавую каплю, вытекшую из приоткрытых губ.

– Миледи, очнитесь… Господи… Господи!..

* * *

Посреди стола на испачканном кровью платке лежал длинный кинжал с загнутым к навершию щитком. Возле рукояти тоже были заметны высохшие кровавые следы.

– Благодари бога, что тебя допрашиваю я и что здесь нет сэра Роберта.

Барон говорил спокойно, едва ли не доброжелательно, но Дэмьен слишком хорошо знал своего господина, чтобы обмануться.

– Милорд! Как бы я смог?.. Ее…

Голос секретаря упал до шепота, но на его лице не было страха. Скорее недоумение, вот-вот готовое перейти в отчаяние.

– Кто-то смог. Почему я должен поверить, что это не ты?

– Но, милорд… – Дэмьен глубоко вдохнул и выровнял голос. – Милорд, это же мой кинжал. Разве я… если вам угодно считать, что это я… разве я оставил бы его… там?

Последнее слово он снова произнес с трудом, но это могло быть как осознанием вины, так и осознанием потери.

– Допустим, причин оставить его в ране могло быть достаточно. Например, боялся испачкаться кровью.

– Но я бы не стал брать кинжал, который легко узнать. Это же… это очевидно.

– Возможно, ты хотел, чтобы я так и подумал?

– Милорд… Я вообще не мог взять этот кинжал. Его у меня уже не было.

Теперь в голосе Дэмьена слышалась безнадежная усталость, и барону действительно было его почти жаль.

– Да? И где он был?

– Я не знаю. Наверное, где-то в камышах на берегу рва. Я думал, что он упал в ров и искать бесполезно… – Он помолчал и добавил упавшим, но спокойным голосом: – А оказалось, что кто-то нашел.

Барон с сомнением покачал головой.

– Дэмьен, ты понимаешь, как звучат твои слова? Как спонтанная и неумелая ложь. Или изволь объясниться, или признайся в очевидном. И покончим с этим.

– Покончим со мной, вы это хотели сказать, милорд?

– Я предложил тебе объясниться. Ты же видишь, я до сих пор готов тебя слушать. Но я прекращу это, если твои объяснения снова будут такими же невразумительными.

– Милорд, я потерял кинжал, когда дрался на дуэли.

– Ты? – Во взгляде барона проскользнуло слабое удивление. – Впрочем, это легко проверить. С кем ты дрался? И когда?

– Сегодня на рассвете. Возле причала.

– На рассвете возле причала нашли тело служанки.

– Так ведь это я его и нашел. Искал кинжал, а нашел…

– Ты? Мне доложили, что тело нашел Дирхарт.

– Мессир