Даруй им покой - Валерия Вэл

пойду и доложу сэру Уильяму обо всем. Разумеется, твои выводы присваивать не буду, я человек честный.

Возле самой двери Дэмьен вдруг остановил его:

– Дирхарт…

Голос звучал неожиданно мягко. Уже взявшийся за ручку двери, Дирхарт обернулся.

– Скажи, а ты в ночь перед своим первым поединком спал?

– Я-то? – Дирхарт вздохнул и честно ответил: – Я спал.

Дирхарт медленно шел, слушая, как эхом отдается под аркой звук его шагов. Он почти ругал себя за то, что не испытывал к Дэмьену ни капли сочувствия. Даже надменный и вспыльчивый Коул успел, пожалуй, остыть, вернувшись к обычному снисхождению. А вот Дирхарт не мог. Кажется, он наконец понял, что в Дэмьене его так злило. Мысль заставила болезненно поморщиться. Дворянство. Пусть недавно полученное, пусть игнорируемое гордыми отпрысками древних фамилий, но законное. Не фальшивое. Не присвоенное на короткий срок. Окажись Дирхарт на месте этого бумажного червя, он бы смог распорядиться таким даром судьбы. А Дэмьен… Дирхарт снова невольно скривился. Да он даже шпагу не носит, так, будто остается всего лишь писарем! Кичится умом и ученостью, а умозаключения его – курам на смех, как говорили в деревне, где вырос Дирхарт.

Арка закончилась. Теперь Дирхарт шел по широкому, похожему на улицу, двору… Интересно, узнали бы его сейчас в родной деревне, которую он только что так некстати вспомнил? Он взглянул на свою тень, скользящую по булыжнику. С полей шляпы на плечо спускались пышные перья, из-под них выглядывали изящные завитки локонов, сильно зауженный в талии камзол делал фигуру горделиво стройной, сбоку виднелась тонкая тень шпаги… Нет, не узнали бы. Да и узнавать бы не стали. Для них он погиб уже несколько лет назад. Погиб, и не жаль…

Отогнав ненужные воспоминания, Дирхарт подошел к конюшне. После сырого, отдающего плесенью застенка запах конского пота, сена и навоза казался чуть ли не амброзией. Впрочем, любящему лошадей Дирхарту эти запахи нравились всегда. Войдя в конюшню, кажущуюся после яркого солнца сумрачной, но от этого еще более уютной, он подошел к стойлу вытянувшего ему навстречу морду Гнедого и ласково потрепал коня между ушами.

– Хороший ты мой… что, уже соскучился?

– Прикажете оседлать, господин?

Шел конюх, в котором Дирхарт узнал того самого, который получил от него монету за якобы едва не откушенную Гнедым руку.

– Пока нет. Но ты появился очень кстати.

И чтобы тот не усомнился в его словах, Дирхарт достал из кошелька на поясе монету, как бы машинально вертя ее в пальцах.

– К вашим услугам, господин! – с готовностью поклонился конюх.

– Покажи мне того коня, на котором уезжал из замка в последний раз лорд Холл. Того, которого наутро нашли пасущимся возле рва.

– Цезаря-то? Нет ничего проще, господин. Вот он стоит.

Дирхарт повернулся к стойлу, на которое указал конюх, и увидел крупного огненно-рыжего жеребца, нервно переступающего копытами по посыпанному соломой полу и косящего на Дирхарта любопытным глазом.

– Красавец! – искренне прищелкнул языком Дирхарт. – Видно, норовистый.

– Еще какой, господин! Впрочем, под седлом хорош.

– А кто на нем обычно ездит?

Дирхарт как бы невзначай подбросил монету в ладони.

– Даже сам барон не гнушается. Но чаще всего его берет…

Брови Дирхарта непроизвольно поползли вверх, едва конюх произнес имя.

– Цезарь уж так привык, – продолжал тот, не спуская глаз с монеты. – Всегда приветствует, едва только почует. Звонко так ржет!

Дирхарт подбросил монету повыше – так, что она едва не упала на пол, не успей конюх подхватить ее. Тут же достав из кошелька следующую, Дирхарт спросил:

– А скажи-ка мне, кто в ту ночь дежурил в конюшне?

– Так я и дежурил, господин.

– Тогда отвечай как есть, – тоном, спорить с которым не решался еще никто, проговорил Дирхарт, доставая еще пару монет. – Что бы ты ни ответил, они в любом случае твои.

– Да, господин. – Конюх разом посерьезнел. – Скажу как есть.

– У тебя сон крепкий?

– Чуткий, господин.

– Ты в ту ночь слышал, как Цезаря выводят из конюшни?

– Да, господин. Слышать слышал, но из своего угла не выходил. Ведь раз меня никто не кликнул… мало ли, какие у господ ночью дела, верно?

– Все верно, – кивнул Дирхарт. – И последний вопрос. Цезарь ржал?

– Ржал, господин.

* * *

– Собирайся, Джон. Скоро мы уезжаем. Думаю, завтра. – Дирхарт задумчиво покрутил в пальцах флягу и отдал слуге. – Ты что, не рад?

– Да как вам сказать, господин…

Джон впрямь уже не знал, что чувствует. С одной стороны, он готов был с облегчением покинуть это не просто чуждое, но и очень опасное место, но с другой… С другой – он видел, каким потухшим стал взгляд его господина, попробовавшего этой жизни, словно вкусившего от запретного плода, оказавшегося еще и отравленным.

Неуверенный ответ слуги заставил Дирхарта удивленно приподнять бровь.

– Правда не рад? Или тебе жаль кого-то оставлять?

И снова его господин оказался недалек от истины. Ведь была еще и Кэйт, девушка, прислуживающая в замке. Неунывающая и легкомысленная как птичка. Синица, которая, если удержишь ее в руке, будет стоить десятка журавлей…

– Да как вам сказать… – снова повторил Джон.

– Можешь не говорить. И так знаю… – Дирхарт махнул рукой и усмехнулся. – Думаешь, я не находил на своей подушке женских волосков, таких белокурых и вьющихся?

– Вы же сами велели поближе сойтись с местной прислугой. Выполнял ваш приказ, господин. А вот что я сказать-то вам не успел! Не знаю, важно это или нет… Кэйт недавно рассказала мне, как они с подругой стирали белье на следующий день после того, как исчез лорд Холл… слышите меня, господин?

– Да, Джон. Продолжай.

– Так вот, господин, они выловили из ручья возле замка сверток. Зацепился за мостки… Как она сказала – что-то нехорошее в нем было. Что – они смотреть не стали, испугались и пустили скорее его по течению. А испугались, потому что из него выглядывала тряпка в крови. Вот…

Дирхарт слабо улыбнулся.

– Я знаю, что это был за сверток, Джон.

– Знаете?.. – Собравшийся было заняться содержимым сундука с одеждой, Джон удивленно застыл. – Так вы что же, вправду докопались до того, что тут произошло? И знаете, кто совершил эти убийства?

– Да, Джон, знаю… Прав был твой мудрец – во многом знании нет ничего хорошего. А еще ты был прав, что зря я в это ввязался… Черт с ним со всем! – Дирхарт решительно поднялся. – Меня ждет последняя аудиенция.

Не глядя опустив руку в кошелек, он достал несколько серебряных монет и протянул Джону:

– Подари что-нибудь Кэйт. Она хорошая девушка.

Дирхарт шел вдоль крепостной стены, наблюдая, как солнце медленно заползает за ее зубцы, возятся в пыли беспечные воробьи, ветерок шевелит цепляющийся за камень плющ…

Сколько он прожил в замке барона Донована? Не так уж и много. Но никогда у него так не ныла душа. Он даже не представлял прежде, что с ним может быть подобное. Он без сожаления покинул родной дом. Быстро забывал случайных