В начале было слово. Авторская методика по обучению речи детей с трудностями развития - Ромена Августова

М.: Девочка считает на руке пальцы.

Я: Девочка считает на руке пальцы и говорит… (Повышаю интонацию.)

М.: Девочка считает на руке пальцы и говорит: «У меня пять пальцев»

Целиком фразу повторять не обязательно. Ребенок может продолжить ее с любого места. Слишком длинной она быть не должна.

В случае если фраза, которую он должен сказать, не слишком замысловата, если она ему вполне по силам, то вам очень скоро не придется подсказывать начальные слоги каждого последующего слова – об этих словах ребенок догадается по контексту. Нашей единственной подсказкой служит в таком случае упомянутая мной восходящая интонация, заключающая в себе вопрос – что дальше?

Усвоить этот прием нужно обязательно. На монотонную интонацию, интонацию, в которой нет призыва, ребенок не реагирует. Точка поставлена, продолжения не требуется.

Мы хотим, чтобы ребенок говорил связно? В таком случае не следует прерывать фразу, задавая вопросы перед каждым последующим словом: фраза должна представлять собой цельную непрерывную линию. Точно так же, как до этого было трудно, задав ребенку вопрос, не спешить с подсказкой, теперь трудно вопрос не задавать вообще, а нужное слово именно подсказывать. Неисчислимое количество раз я отмечала: трудно приучить себя к тому, чтобы не просто слушать, что говорит ребенок, но и не пропустить момент, когда следует вмешаться. Выражением лица, мимикой, интонацией (восходящей) мы даем ребенку понять, что ждем от него продолжения как слова, которое по слогам подсказываем, так и фразы в целом. Повторяя за вами слова, ребенку нужно быть очень собранным, внимательно вас слушать, искать слово самому, не дожидаясь дальнейших подсказок. Говорить вы должны медленно, спокойно, очень четко, на первых порах следует внимательно смотреть ребенку в глаза, взглядом показывая, что он должен быть полностью сосредоточен. Убедившись в том, что ребенок владеет достаточным запасом слов, позволяющим ему нормально разговаривать, мы окончательно переходим с ним на новые рельсы. В нашем диалоге ребенок не должен обходиться одним-двумя словами. «Одно слово? Одного слова мало! Много слов скажи! Предложение!» Что такое «слово» и что такое «предложение», ребенку ясно: предложение – это когда он говорит длинно.

Все это не так уж сложно, бытовой разговорный язык вообще-то достаточно прост. Мы не употребляем фраз длиной с километр. И если я говорю «длинная фраза», то в этой «длинной фразе» всего-то четыре-пять слов.

Ребенок, который уже достаточно уверенно распоряжается накопленным материалом, вполне может приступить к употреблению в своей речи придаточных предложений, вводимых при помощи союзов потому что, который, чтобы. Первые предлагаемые ему образцы должны быть как можно проще и понятнее:

Мама держит зонтик, потому что на улице идет дождь.

Петя лежит в кровати, потому что заболел.

Мама моет посуду, потому что посуда грязная.

Машинка не едет, потому что Коля ее сломал.

Это делается для того, чтобы ребенок без особого труда на доступном ему материале уловил смысл союзного слова. В противном случае на вопрос «почему заяц испуганно смотрит на волка?» он вполне может ответить «потому что идет дождь», механически используя готовую формулировку.

Целый ряд предметов существует для того, чтобы выполнять определенные действия:

книга существует, чтобы читать;

ручка – – – – —писать;

карандаш – – – рисовать;

мыло – – – – – мыть руки, ноги, лицо, шею и т. д.;

метла – – – – – подметать пол, двор, дорожку и т. д.

Для чего существуют чашка, ложка, сковорода, кастрюля, расческа? Список подобного рода существительных постепенно удлиняется.

Достаточно легко и непринужденно ребенок начинает употреблять союз который:

Девочка держит шарик, который надо повесить на елку.

Маша отдала Коле мячик, который нашла на улице.

Зачем, казалось бы, ребенку биться над распространенными фразами, которые в дальнейшем будут включать в себя в том числе и придаточные предложения? Ребенок достаточно грамотно объясняется с нами, без труда выражает свои просьбы, мы его понимаем. В быту мы и сами очень часто обходимся фразами, в которых нет то прилагательных, то существительных, и нас прекрасно понимают. Дело в том, что своего ученика мы готовим к тому, чтобы он мог пересказать нам увиденный в театре спектакль, подробности телевизионной передачи, вообще беседовать с нами, делиться впечатлениями и наблюдениями.

Идет ли ребенок гулять, садится ли обедать, хочет ли посмотреть мультфильм – пусть вам об этом скажет. Ему не хватает практики говорения длинными фразами – обеспечьте ему эту практику.

Конечно, нелегко поглощенной хозяйственными заботами маме стараться не упускать подходящие моменты и напоминать ребенку то, что он может и должен в данной ситуации сказать. Раздваиваться совсем непросто. Голова занята вечными проблемами; одеваешь ребенка, чтобы идти с ним на прогулку, механически натягиваешь сапожки, застегиваешь куртку, завязываешь шарф, а в это время думаешь о том, что попутно надо зайти в магазин, заплатить за квартиру, купить лекарство бабушке.

Безусловно, вы не должны двадцать четыре часа в сутки быть во всеоружии, готовыми каждую минуту либо задать вопрос, либо подсказать на него ответ, либо разложить слово на слоги, либо эти слоги соединить. В зоопарке, на детском утреннике, где-нибудь в гостях, в момент, когда ребенок, не нуждаясь в вашем присутствии, сосредоточен на игре, расслабьтесь сами и оставьте его в покое. Но если есть возможность, если ваше вмешательство оказывается кстати, не упускайте случая лишний раз потренировать ребенка. В дальнейшем, когда это войдет в привычку, подсказывать можно будет на ходу, чересчур напрягаться ни вам, ни ребенку уже не придется.

Чем дальше, тем увереннее ребенок овладевает фразовой речью. Но говорить длинно совсем не означает говорить правильно. Как накопленный им словарь встраивается в нарабатываемую систему, находят ли слова свое строго определенное место? Ошибается ли ребенок в окончаниях, правильно ли склоняет существительные и спрягает глаголы, не путает ли единственное и множественное число? И я убеждаюсь в том, что предварительная работа, все эти наши звенья цепочек и сами цепочки, все, что создавалось искусственно, действительно открыли ребенку возможность овладения грамматическим строем родного языка, его предложно-падежной системой в частности.

В своей книге «Говори! Ты это можешь» я писала: «Мы открываем путь к естественной, заложенной природой поразительной способности, какой обладают все дети и ребенок с синдромом Дауна в том числе: способности к самостоятельному постижению законов языка, систематизации, спонтанному восприятию и усвоению. Фигурально выражаясь, мы подбираем ключи, прокладываем туннель, даем направление – все остальное со временем сделает за нас природа».

Я приводила цитату из книги профессора Н. Н. Гвоздева:

«Нормальный ребенок овладевает всей сложной системой грамматики, постигает закономерности синтаксического и морфологического порядка, а также твердое и безошибочное использование множества стоящих особняком единых явлений».[11] Все перечисленное с определенного момента начинает относиться к ребенку с синдромом Дауна. И чем дальше, тем больше я убеждаюсь в том, что это действительно так.

Конечно, фразовая речь ребенка стилистически далеко не безупречна, конечно, он делает ошибки, часто не согласует времена употребляемых глаголов (таких ошибок поначалу больше всего), но это только на первых порах; с каждым днем он говорит все увереннее, все чище. Мы его не торопим. Все идет своим естественным путем. И мысль свою он выражает пусть пока не совсем грамотно, но достаточно определенно.

Ребенок уже не ждет, чтобы ему подсказывали нужные слова, он подыскивает и находит их сам. Конечно, мы ему помогаем, но цепочки слогов и отдельных слов, которые он вслед за нами договаривал, составляя фразу, – это уже пройденный этап. Мы продолжаем вносить в его речь поправки, корректировать ее (не упуская, кстати, ошибок в произношении), обращаем внимание на то, чего он не заметил: посмотри внимательно на картинку, о чем ты еще не сказал?

На картинке большой гриб, на грибе сидит улитка. Рядом свернутый в трубочку сухой лист.

Максим: Идет дождь. Наливает. Улитка сидит на грибе. Улитка, идет дождь! Лезь под лист!

Я (поправляю): Дождь льет, поливает цветы.

Максим: Нет. Наливает.

Я: Что наливает?

Максим: Лужу.

Следующая картинка.

Максим: Фонарь висит на березе, а белка сидит рядом на ветке. Белка, лезь в дырку, в дупло. Там темно. Здесь на траве стоят грибы. Жаба сидит в воде и говорит: «Я буду нырять. Я люблю дождь. А ты лезь в дупло и сиди там. А грибы сорвем».