Двойной без сахара (СИ) - Горышина Ольга

Чем ее так разозлил мой ответ? Я просто пыталась пошутить по поводу статистики. На что она умудрилась обидеться? Настолько, что даже не поблагодарила кассиршу за вводный фильм. С таким каменным лицом Лиззи смотрела лишь новости. Небо, море, холмы, дольмены, монастыри на островах, кельтские кресты… За считанные минуты мы проскакали от доисторических времен Ирландии до современных туристических мест.

— И что гостья из России желает посмотреть из всего этого изобилия старых камней? — с фунтом сарказма спросила Лиззи, и ее бледные от злости губы слились с кожей.

Ни молчание, ни мой нейтральный ответ не могли спасти положение. Что-то грызло Лиззи, и сейчас я просто попалась под руку, и потому, чтобы не портить миниотпуск, мне следует связать узлом все обиды и улыбнуться:

— Парк. Я хочу посмотреть парк, пока не набежали толпы туристов.

Лиззи вскочила со скамейки и метнулась к двери со скоростью несчастного, спасающегося от пожара. Я неслась следом, размахивая зонтиком, словно дубинкой. Надо было бросить его в машину, но просить бешеную мисс Брукнэлл остановиться не хотелось. Переживу, я ж из Питера!

Запах костра портил утреннюю свежесть. Неужто мусор жгут? Но нет, на первой же поляне подле доисторических шалашей мы отыскали дымящееся полено. Хижины напоминали своих финских собратьев, хотя, возможно, ветки были связаны как-то иначе, но зазоров, как в индейских шалашах, я не заметила. Может, тут действительно можно было укрыться от дождя, но явно не от гари и злобного взгляда Лиззи. Я позвала ее внутрь. Теснота и темнота располагала к объятиям, но она, кажется, догадалась о моих намерениях и нарочно подперла спиной стену, чтобы я не поцеловала ее. Хорошо, раз простого примирения не получилось, будем ждать следующей возможности поговорить.

Я попыталась прочитать вслух историческую справку на стенде в надежде, что Лиззи как-то ее прокомментирует, но мисс Брукнэлл продолжала играть в немую и даже не пробегала тексты глазами. Обида и волнение превратили английский в ирландский — я ничего не понимала из написанного и пару раз действительно проверяла с той ли стороны читаю табличку. Лиззи сунула руки в карманы джинсов, неряшливо оттопырив кофту. Похоже, прятала от меня пальцы, наплевав на внешний вид. Что с ней? Что с ней? Что с ней? Слышалось мне в шумовом фоне тоннеля, выведшего нас к озеру, где красовался поселок викингов, пришедших пограбить изумрудный остров, и оставшихся навсегда.

Лиззи забралась в драккар, спрятанный под деревянным навесом, и уселась на тонкую планку, вытянув ноги.

— У тебя что-то болит? Ноги? — решилась я на начало разговора. Вдруг она молчит, чтобы я не нервничала? Но я наоборот сойду с ума, придумывая несуществующую правду.

Лиззи сильнее оперлась руками о планку.

— Я просто пытаюсь удержать равновесие. Как верзилы-викинги сидели на них в шторм? И как вообще такая палка не переламывалась под их весом?

Это вопросы для меня? Нет, Лиззи поднялась и спрыгнула на землю подле викингской ладьи с явным намерением продолжить путь вдоль озера. Мне тоже хотелось уйти подальше от тлеющих поленьев, которыми были усеяны поляны парка.

— Мы все знаем, что ирландцы жгут торф. Во всех книжках написано, так ведь? И, что мы видим в музее исторической реконструкции? Везде горит дерево!

Лиззи вдруг начала разговаривать сама с собой? Ко мне она даже не обернулась. Я плелась от нее на приличном расстоянии, чтобы не досаждать своим видом. По левую руку простиралась водная гладь, а по правую шла почти отвесная земляная насыпь, на которую предлагалось залезть по веревочной лестнице в поисках других препятствий.

— Мы, получается, ничего не знаем про ирландцев, как впрочем и о себе самих, — наконец обернулась ко мне Лиззи.

Кого она имела в виду — американцев или лично нас, я не стала уточнять. Уверенность, что тирада адресована мне и Шону только подкрепилась, когда мы вскарабкались по шатающимся мосткам наверх и обнаружили обычную тропу.

— Это нечестно! — воскликнула Лиззи, встав в позу обиженного ребенка. — Обещали веревочный город и что, это все? Лгуны, просто лгуны! И после этого можно им в чем-то доверять?

— О ком ты говоришь?

Если она не начнет говорить со мной человеческим языком без намеков, я на эту стену без веревки полезу!

— Да так… Об обещанной тихой ирландской деревне!

Кто о чем, а ей не помешало бы отправить своих тараканов в русскую баню. Почти без тяжелого вздоха я выдала:

— Зачем ты поехала на ярмарку, если не хочешь?

Я тоже спрятала руки в карманы джинсов, но только для важности. Однако быстро вытащила, ощутив запястьем тяжесть зонтика.

— Потому что здесь больше спокойствия, чем на озере! — все так же полукриком продолжала Лиззи. — Мне нужен покой, чтобы работать, а ты отбираешь у меня последние нервные клетки…

— Ты сама толкнула меня к Шону! В чем моя вина? — выпалила я голосом разъяренного подростка, и Лиззи расхохоталась.

— Это не я, это ты не можешь перестать думать о мистере Муре даже в его отсутствие! Я говорила о тебе и только о тебе! Ты спала ради американского гражданства со старым импотентом, а теперь швыряешься паспортом, будто тебе его аист принес! При таком раскладе могла бы сидеть в своей России и хотя бы получать удовольствие от секса!

Хотя мы так и не встретили никого в парке, сейчас я почувствовала себя в окружении любопытной толпы. Лиззи орала, и при нынешнем ветерке ее спокойно могли услышать на соседней полянке.

— Лиззи, ты о чем? При чем тут Пол? Мы пять лет как в разводе! И каким паспортом я швыряюсь? Ты что? — И тут до моего жирафа дошло: — Почему тебя так разозлила моя фраза про Россию?

— А потому что я приложила столько сил, чтобы воплотить в жизнь твою мечту стать американкой. А теперь ты, оказывается, снова девушка из России…

И это говорила умная мисс Брукнэлл… О, мама миа!

— Я всегда буду русской хотя бы по акценту. Что в этом плохого?

— Ничего, — бросила Лиззи и почти бегом спустилась к пустой детской площадке, то ли сдерживая злость на сказанное мной, то ли скрывая стыд за сказанное мне.

Настаивать на продолжении подобного разговора в любом случае было глупо. Мисс Брукнэлл нынче явно не в ладах с логикой. Может, прогулка по монастырям подарит ей необходимое душевное равновесие?

Бодрым шагом мы добрались до монастырской поляны и в серой церквушке уселись смотреть видео про создание знаменитой келлской рукописной книги.

— Жаль, мы не успели зайти в Тринити Колледж взглянуть на нее живьем.

И не успела я вздохнуть, как Лиззи бросила:

— Мы улетаем тоже из Дублина. Или ты решила остаться в Ирландии навсегда?

Намек на Шона или еще что похуже? Лучше не уточнять. Сегодня ее женская логика цветет пышным цветом.

— Сфотографируй меня с кельтским крестом, и мне больше нечего будет делать в Ирландии, — буркнула я и действительно вышла во двор к кресту, с кирпичным цветом которого, скорее всего, сравнялись сейчас мои щеки.

Лиззи демонстративно сделала лишь одну фотографию, потому я поспешила укрыться от ее злости в монастырскую келью, представляющую собой сложенный из камней круглый колодец с соломенной крышей, и улеглась на каменное ложе, которое в купе с чурбанчиком вместо подушки показалось мне мягче сказочных перин. Лиззи подарила мне лишь минуту одиночества, но и в ее присутствии я предпочла глядеть в потолок и гадать, как же они возвели из мелких камней купол и зачем нужна крыша при такой плотной кладке? Наверное, чтобы монахам не было скучно… Хотя, когда им было скучать — днем переписывали книги, а ночью каждый три часа поднимались для молитвы. Интересно, как долго они учились расчерчивать пергамент на линейки и выводить буковку к буковке, ведь если все ошибки они зарисовывали рисуночками, то они почти их не совершали. Возможно, моя книга жизни намного больше усеяна цветочками и листочками, чтобы скрыть все, что я, по мнению Лиззи, сделала не так. Но если прошлое не переписать, то в будущем я не планировала совершать непоправимых ошибок, и самой большой стала бы сейчас ссора с Лиззи. Что бы она ни сказала, какую бы глупость ни выдала, я не отреагирую гневом. Точка!