Двойной без сахара (СИ) - Горышина Ольга

— Потому что это большой по местным меркам город. Здесь никто не сдает и не снимает целые дома.

— Можно же было снять номер в гостинице.

— Я не снимаю гостиницы без надобности, — окончательно разозлилась Лиззи. — Ты прекрасно знаешь, что я не поддерживаю бизнесы. Я поддерживаю людей. В Ирландии мне и цента не хочется давать правительству, доведшему народ до такой нищеты. Этот Джон нормальный дядька. Поверь, не от большого достатка открываешь свой дом для посторонних. Ты на стены смотрела? Там семейные фотографии.

Я кивнула. Только на самом деле взгляд мой задержался совсем не на них, а на картине, висевшей в изголовье кровати — достаточно небрежный набросок маслом двух целующихся девушек. В ирландской доме!

— Поехали!

Я подчинилась приказу и молила теперь, чтобы Лиззи не подумала остановиться подле какого-нибудь ночного клуба, которые шли один за другим вдоль набережной. Наконец показалось какое-то подобие паба, пусть такого же темного, но хотя бы с окнами, не заклеенными дебильными картинками. Только сколько бы мы ни крутились по узеньким улочкам, не могли найти парковку, пока не отъехали на довольно приличное расстояние к частным домам.

В пабе, к нашей великой радости, оказалось довольно тихо и немноголюдно. Полумрак разбавлял свет крохотных свечей, украшавших каждый столик. Нам безумно необходим этот чуток романтизма, чтобы оставить позади треволнения дня и настроиться на рабочий лад. Хотя бы мне. Шаржи на Бреннона О'Диа мне помогала рисовать злость, а вот на чужие лица мне был необходим особый настрой. Однако даже салату с морепродуктами не удалось мне его подарить — я даже не успела нарушить прекрасную горку из скрученного трубочкой соленого лосося, как Лиззи отбросила в сторону свою вилку.

— Бекон! Они положили в «Цезаря» бекон!

Сейчас она устроит разборки с официанткой и окончательно испортит вечер, но Лиззи вдруг выдохнула:

— Совершенно забыла, что в Ирландии везде пихают жареный бекон!

— Хочешь поменяться со мной? — спросила я, заметив, как она судорожно начала выкладывать на салфетку крохотные кусочки бекона.

— Зачем? — удивление ее было искренним. — Это твой заказ, а это мой. Почему ты не должна есть то, что тебе хочется? Я могу заказать себе другое, но не буду. Как и пиво. Ты не получишь пиво, поняла?

Я даже не заикалась про него. Мне действительно совершенно не хотелось пить. Я бы от горячего чая не отказалась, с молоком и медом, и он нам помог, когда мы полчаса крутились по кварталу в поисках машины. Улицы и дома казались абсолютно одинаковыми. Как мы на название улицы-то не посмотрели? Лиззи молчала, наверное, сдерживая ругательства, а я не могла. Меня вдруг разобрал жуткий смех, безудержный, пьяный… Я не могла объяснить его причину. Нет, могла бы, но не хотела: мисс Брукнэлл, такая правильная мисс Брукнэлл со списком дел на каждый день, заблудилась в трех березах.

— What's up? — спросила Лиззи совсем зло, и я сумела замолчать.

— Жаль, что мы обе трезвые. Не спишешь забывчивость на пиво! Наверное, поэтому ирландцы и пьют, чтобы прощать себе все ошибки.

Лиззи промолчала и пошла дальше. На соседней улице, которую мы, кажется, уже проходили, мы вдруг увидели нашу машину. Хозяин, обещавший нас не ждать, не спал. Мы это поняли по щелчку дальней двери, когда мы повернули задвижку на входной. Дом наполнял запах шоколадной выпечки. Нас ждали к чаю. Как же неловко получилось! Тут уж я согласилась с Лиззи, что ирландцы способны заколебать своим гостеприимством. Собака в этот раз прибежала встречать нас без лая, попрыгала, покрутилась и исчезла в глубине дома. На часах было почти одиннадцать.

— В душ не пойдем. Пусть Джон поспит. Небось, с собакой рано гулять.

Я скинула одежду и забралась в белоснежную постель под пуховое одеяло. В одеялах ирландцы знают толк. Как, наверное, и в картошке. Только вот в выборе картин для спален не разбираются вообще. Я попыталась сделать то, что делали масляные девушки на холсте, но получила в ответ грубое: — It’s almost midnight. (Почти полночь.)

Глава 21 "Головная боль"

— It‘s delicious! (Как вкусно!) — продолжила я следом за Лиззи воспевать кулинарные таланты жены нашего хозяина, и в моих устах комплименты звучали куда более искренними: Лиззи лишь надломила кусок пирога, а я умяла два и сейчас заглядывалась на третий. Плевать на талию. Всяко лучше тоста с вареньем. Вот от него одно место точно слипается.

К сожалению или к счастью, с автором шоколадного шедевра познакомиться нам не довелось. Когда мы поднялись в кухню, хозяйка уже отбыла на теннисный турнир. Вся лестница до самого потолка была увешана фотографиями спортсменки. Еще молодой, дородной и рыжей. Прямо настоящая дочь изумрудного острова.

— Моя жена раньше играла за Вотерфорд, за все графство! — восхищенно вещал ее муж, подливая мне в чай молока. — Сейчас она тренирует детей. Было сказано еще многое, но подробности потонули в скрежете зубов Лиззи.

Мы слышали, как теннисистка гуляла с собакой — пес выдал ее радостным повизгиванием, сама же хозяйка ходила на цыпочках, чтобы не разбудить гостей. Но мы не спали. Пуховое одеяло оказалось слишком теплым, чтобы спать под ним, а воздух слишком холодным, чтобы спать без него. Так и промучились, то раскрываясь, то натягивая одеяло по самый нос. Невыспавшейся мисс Брукнэлл не помогла бы и йога, а ее полное отсутствие вело нас к ядерному взрыву. Необходимо было прервать излияния хозяина, пока с жены он не перешел на детей. А их, судя по фотографиям, было трое.

— У нас есть пара часов до начала ярмарки, и мы хотим успеть прогуляться по городу, — почти вскочила я со стула. Почти, потому что рука хозяина преградила моему плечу путь вверх.

— Вы можете успеть на экскурсию с Джеком. Он собирает группу около Туристического бюро. Это дальше по набережной, не заблудитесь, — затараторил он мне в мокрый после душа затылок, глядя, видно, на Лиззи. Та поспешила встать и еще раз многословно поблагодарила за совет и прекрасный ночлег. Хорошо, что красных глаз от бессонницы не было. Только красные уши от вранья и слишком горячего чая, которым я безрезультатно пыталась смыть с зубов шоколад.

— Я начинаю подумывать про гостиницы, — то ли пошутила Лиззи, то ли констатировала факт, отъезжая от гостеприимного ирландского домика.

Настроение у нее уже испорчено, а впереди долгие часы в обществе господина Гончара. Я-то спрячусь за мольберт, а вот как будет спасаться Лиззи, только чертям известно. Тем самым, что погнали ее в эту дыру, которая по совместительству еще и старейший город страны. По левую руку вдоль реки тянулись огромные парковки, а с другой стороны дороги раскинулся центр города со стандартными цветными домиками. Покрутившись минут пять, мы наконец-то отыскали дырку, куда «Вольво» влезала с открытыми зеркалами. На горизонте маячили карусели — теперь мы знали, где откроется ярмарка, а пока надо было отыскать Джека и зарядиться от него положительной энергией. Хотя, разумнее купить кофе, что мы и сделали. Теперь стоило спросить у «Гугла» дорогу, но, о черт, я не вспомнила про зарядку, а телефон Лиззи остался в машине. Даже не поснимаешь город. Обидно, но куда обиднее опоздать на экскурсию. Мы спросили, как пройти к туристическому офису, и нас отправили в противоположную сторону. Кофе закончился, а мы так и не дошли никуда. Пришлось заглянуть в ресторанчик. Еще закрытый, но с официанткой в накрахмаленном чепчике.

— Это где-то на набережной, — улыбнулась она в полный рот.

Это мы и сами знали, но умудрились поблагодарить ее с такой же искренней улыбкой. Заблудиться второй раз за сутки — этого даже мои нервы не выдержат, не то что невыспавшейся мисс Брукнэлл. Я просканировала оценивающим взглядом толпу и выудила из нее девушку — ни пакетов в руках, ни фотоаппарата, никаких иных туристических признаков в ней обнаружено не было.

— Я это где-то видела, — пожала она плечами. — Где-то совсем рядом.

Потом она достала телефон и открыла желанную гугловскую карту. Стрелка четко обозначила направление нашего движения, и мы пошли. И прошли ровно три дома.