Пока не погаснет последний фонарь - Ангелина Шэн

последнее время. Раньше и у меня перехватывало дыхание от красоты видов природы, мне нравилось, как наша семья устраивала пикники на о-ханами[72] или вместе выходила на улицу во время о-цукими[73].

– Наверное, там будет еще красивее. Или так же, но уже без всех этих ужасных людей, – продолжила женщина, и голос ее звучал отстраненно, словно она говорила сама с собой.

Мне стало не по себе, но ее слова меня зацепили.

– Где там? – спросила я.

Неужели она нашла выход?

– Нашла, – спокойно отозвалась женщина, посмотрев на меня. Видимо, я задала этот вопрос вслух.

Я вздрогнула, не веря своим ушам. И не поверила.

– Как? Где? – напряженно уточнила я, и женщина, мягко улыбнувшись, закрыла глаза.

– В другом мире. В мире, который ждет после смерти.

Я подавила тяжелый вздох, а женщина тихо рассмеялась, видимо прочитав разочарование на моем лице. Ее взгляд стал внимательнее.

– Ты выглядишь совсем юной… Но у тебя глубокий взгляд. Наверное, ты умная. И кажешься сильной. Надеюсь, ты выберешься отсюда… По-настоящему. Но я устала искать выход. Слишком долго.

Мне стало не по себе. Я понимала, к чему клонила эта женщина.

– Как долго? – спросила я.

Может, мое любопытство было невежливым или циничным, но я не сдержалась. А незнакомка, судя по всему, не возражала против этого вопроса.

– Пять.

Я распахнула глаза. Ничего себе… так много. Я прошла всего два кайдана, однако уже чувствовала себя выжатой и опустошенной.

– Дальше становится немного проще, – пожала женщина плечами в ответ на мое изумление. – Проще наблюдать за смертью, проще находить отгадки. Становится не так страшно, потому что привыкаешь к существованию ёкаев и демонов. Но… это не значит, что мне совсем не страшно. И что я хочу быть такой.

Слова незнакомки покоробили меня. Я жалела эту женщину, но понимала, что она решила сдаться. Сама же я, несмотря на всю боль, была полна решимости бороться. По крайней мере пока мне так казалось.

– Я решила, что если переживу пятую историю и ничего не изменится… Это будет значить, что мне пора вновь умереть.

– Вновь умереть? – прошептала я, почувствовав, как по телу пробежала дрожь, и женщина криво улыбнулась.

– Я не знаю, где мы. Но что это, если не преисподняя?.. Ёми… Как мы тут оказались, если мы живы? Даже если мы не умерли, это не лучше смерти.

Какое-то время мы стояли молча. Я смотрела на незнакомку, а она рассматривала небо.

– Зато я увижу их… Наверное, они меня отругают. – Женщина тихо рассмеялась. На ее губах появилась улыбка, но она была лишь тенью настоящей. Лицо застыло, но взгляд становился все более решительным. – Мои друзья. Те, кто уже погибли здесь.

Я закусила губу. Пожалела, что вообще спросила хоть что-то. Разговор с незнакомкой вогнал меня в еще большее уныние… Но, если задуматься, я ощутила и прилив сил. Решимости. Эта женщина казалась призраком. Словно жизнь заранее покинула ее. И я не хотела стать такой. Не хотела стать выцветшей версией себя. Не хотела ставить никаких условий, пусть даже это будет число двадцать четыре, которое можно прочесть как «двойная смерть». Я не сдамся.

Нет, не сдамся. Я выберусь.

Я заметила, что женщина уже не разглядывает небо, – она наблюдала за мной, и на губах ее вновь появилась бесцветная улыбка.

– Надеюсь, ты справишься.

Она вытащила темно-зеленый омамори из кармана и, сцепив зубы, сжала оберег в руках.

– Ваша защита заканчивается сегодня? – с тревогой уточнила я, но женщина, не отрывая взгляда от омамори, покачала головой:

– Завтра. Но я не хочу больше ждать.

Она размахнулась и кинула оберег куда-то далеко, в сторону синих фонарей, и тот утонул в тенях. Я следила за ним взглядом, пока не потеряла из виду.

– Удачи, – проговорила женщина.

Я обернулась и замерла: незнакомка держала в руке бутылку воды. Я сразу поняла, что та была получена не после азартной игры.

Первым моим порывом было остановить женщину, забрать у нее воду… Однако я не стала этого делать. Кто я была такая, чтобы мешать ее давнему решению? И смогла бы я, даже захотев?

– Вы уверены? – спросила я, когда женщина поднесла бутылку к губам.

Незнакомка не ответила и, прикрыв глаза, сделала небольшой глоток.

Всего мгновение ничего не происходило, но потом женщина закашлялась, судорожно вздохнула, но впустую – ей не удалось сделать ни глотка воздуха. По ее лицу и рукам, не прикрытым одеждой, побежали черные змеи вен, словно трещины. Пару секунд женщина простояла, схватившись за горло, и, упав на землю, рассыпалась, словно ее и не было.

Грудь сдавило от боли, в ушах зазвенело, хотя я не знала эту женщину. Не знала даже ее имени.

Несколько минут я простояла, застыв на окраине этого проклятого города. А когда поняла, что продрогла, медленно двинулась прочь от окутанного туманом поля с фонарями.

Нужно было найти укрытие. И подготовиться к следующей страшной истории. Я твердо намеревалась бороться за жизнь.

Глава 8

生は難しく、死は安い

Жизнь прожить трудно, а умереть легко

Ночь вновь была наполнена кошмарами. Я вырвалась из их цепких лап, тянувших меня к жутким картинкам из прошлого, еще до первых лучей солнца, и хоть голова была тяжелой, в сон меня совершенно не тянуло.

Осторожно умывшись водой из бутылки, найденной в одном из комбини, я постаралась привести в порядок волосы и заплела их в высокий хвост. Вчерашний день, второй после кэйдоро, прошел как в тумане. Я балансировала где-то на грани между страшной реальностью и тяжелыми мыслями, пытаясь разобраться в себе, взять себя в руки, не рассыпаться на части. И приготовиться выжить. Еда, выигранная в день после второго кайдана, закончилась быстро, и мне пришлось вновь искать домик для азартных игр, вновь рисковать частичкой самой себя.

Я съела тайяки[74] и выпила половину бутылки воды, отметив, что из новых запасов осталась всего одна бутылка, пачка нори и упаковка сэнбэй[75]. Кинув все это в рюкзак, я вышла из магазинчика, в котором провела последнюю ночь. Оставаться в нем дольше я не планировала.

Сегодня ночью я собиралась вновь пройти кайдан. Еще вчера мое сердце кровоточило, но сейчас рана покрылась грубой коркой. Она все еще саднила, но я почти привыкла к постоянному ощущению боли. В голове даже мелькнула мысль, что в горе кайдан был уже не так страшен… Смерть, обещающая забрать боль, пугала немного меньше.

Я