Пока не погаснет последний фонарь - Ангелина Шэн

медленно перешагнул через границу тюрьмы. – Один… – Кадзуо прислонился к световой камере одного из фонарей. С внешней стороны тюрьмы. – Ноль. – Кадзуо приподнял уголок губ. Но даже эта его полуулыбка выглядела хищной.

Что воры, что полицейские в недоумении смотрели на Кадзуо. Тишина длилась всего мгновение, но, казалось, растянулась на гораздо больший срок.

– Время вышло. Победу одержала команда доро.

Эти слова разбили не только тишину, но и ступор участников, а по внутреннему двору прошелся порыв ветра, резко погасив огонь в фонаре из синей бумаги.

– Что? Как? – истерично закричал один из полицейских. В его глазах застыл ужас вперемешку с недоверием.

– Как ты это сделал? – прошипел Китано. Его лицо перекосило от гнева.

Никто из нашей команды не проронил ни слова. Надежда, вспыхнувшая в каждом, была все еще слишком хрупкой. Мы все оказалась слишком близки к смерти и теперь не могли поверить, что больше не балансируем на лезвии ножа.

Облегчение пришло болезненной волной, отозвавшись жжением в груди и слабостью в руках. Воздуха не хватало. Страх и разочарование, растворявшиеся внутри, будто хотели успеть еще хоть немного помучить меня. Я едва не рассмеялась, но смех явно не был бы веселым. Всего минуту назад я была уверена, что умру, а теперь мне сказали, что я продолжу жить?

Это не могло не радовать, не приносить облегчения. Но почему тогда мне было настолько плохо?

Один из полицейских с яростным криком бросился к Кадзуо, но тот легким движением увернулся и, ловко ухватившись за одежду нападавшего и выставив ногу, повалил того на землю.

– Не советую так делать, – холодным тоном произнес Кадзуо. – Все по-честному, мы победили. Умейте проигрывать достойно.

– Но как? – подала голос Эмири.

Она смотрела на Кадзуо с невинным любопытством, почти без удивления.

Хасэгава улыбнулся:

– Не знаю, чем все так поражены. Это был самый логичный и даже детский шаг.

Кадзуо, усмехнувшись, кивнул.

И тут до меня наконец дошло:

– Когда я освободила тебя… ты остался в тюрьме? И просто ждал конца игры?

Кадзуо слегка наклонил голову, подтверждая мои слова:

– В правилах не было ни слова о том, что это запрещено.

Я не знала, смеяться мне или злиться. Это действительно была настолько детская уловка, что я не понимала, почему не догадалась сама.

И я выжила. Благодаря ему.

Мы победили. Я знала, что Кадзуо в первую очередь спасал себя, но все равно почувствовала благодарность.

– Почему ты не сказал нам? – простонал тощий парень.

Кадзуо презрительно посмотрел на него:

– Чтобы вы своими довольными и спокойными лицами всё испортили?

– Поздравляем команду доро с победой. Они успешно завершили кайдан. Команда кэй проиграла и останется на страницах этой страшной истории.

Ледяной волной меня накрыло осознание того, что сейчас произойдет. В тело впились тысячи иголок, а сердце, на мгновение остановившись, бешено забилось вновь.

Я резко обернулась и посмотрела в глаза Минори.

Я не могла сделать и шага. Застыла. И не видела никого, кроме Минори.

Лицо ее было похоже на лицо мраморной статуи. Прекрасной, но безжизненной. Черты застыли, но глаза… Глаза выдавали с головой.

В них горели обреченность, ужас и боль. А я не могла заставить себя сделать и шагу.

И тут мрамор треснул. Минори криво улыбнулась, в ее глазах заблестели слезы.

– Теперь моя очередь сказать это, Хината. Только попробуй умереть…

Слова закончились хрипом. Я очнулась. И рванула к Минори.

Я успела как раз вовремя, чтобы подхватить ее, но была истощена, а потому мы вместе повалились на землю.

Я сидела, а голова Минори лежала на моих коленях. Минори захрипела громче, выгнула спину и, забив ногой по земле, схватилась за горло, едва не расцарапав его. Я сжала ее ладони в своих руках. Минори попыталась вырваться, а я, не отпуская ее рук, бормотала что-то. Не помню что. Наверное, какие-то бессмысленные и пустые слова утешения.

Высвободив руку, Минори вложила что-то в мою ладонь.

Она посмотрела мне в глаза, по ее щеке прокатилась слеза, и Минори затихла. Ее глаза остекленели.

И я тоже застыла. Грудь сдавило, но рыдания никак не могли вырваться наружу. Глаза горели, но слез все не было.

Зажмурившись, я дрожащей рукой закрыла глаза Минори. Навсегда.

Я не могла заставить себя встать. Не было ни сил, ни желания.

Победа? Это победа? Была ли она мне нужна такой ценой?

Если бы только Минори не проявила слабость, если бы только не оставила меня в начале игры… то не оставила бы и сейчас. Но она испугалась уйти вместе в мир мертвых, поэтому теперь мы не смогли вместе вернуться в мир живых.

Не знаю, сколько я просидела вот так, но в какой-то момент почувствовала легкость и, подняв глаза, поняла, что Минори больше не было. В буквальном смысле этого слова. Я огляделась, но не увидела вокруг ни одного тела. Судорожно вздохнув, я раскрыла ладонь, в которой до боли сжимала последний подарок Минори. И увидела ее кольцо. Ее любимое кольцо, простой серебряный ободок, внутри которого было выгравировано: «Карп, плывущий против течения, может стать драконом». Минори очень нравились эти слова…

Просидев на месте еще несколько минут, я встала, чтобы как можно скорее покинуть это проклятое место. Кадзуо стоял чуть поодаль, прислонившись к потухшему фонарю торо и опустив взгляд на носки своих ботинок. До этого я не смотрела по сторонам и не обращала внимания на происходящее вокруг, но, насколько помнила, выжившие участники быстро покинули место страшной истории, стремясь убраться подальше от многочисленных смертей.

Я пошла вперед, испытывая лишь одно желание – тоже поскорее убраться оттуда. Когда я проходила мимо Кадзуо, он внезапно заговорил:

– Когда я сказал, что посмотрю, как вы погибнете в следующем кайдане, то не думал, что это действительно произойдет.

Я остановилась. Меня словно ударили по голове, и я плохо соображала. Кружилась голова, земля качалась. Казалось, будто всё вокруг было нереальным.

Я посмотрела на Кадзуо и поняла: я не знала, что ему сказать. «Спасибо» никак не хотело срываться с губ. Кадзуо спасал не меня, а себя. Он спас нашу команду, но погибла Минори. Хотя вины Кадзуо в этом не было. Я тоже пыталась спасти себя, зная, что наша победа была приговором для второй команды.

Кадзуо смотрел на меня без привычной для него холодной улыбки. Но и жалости я не увидела. Его лицо было как будто… печальным.

– Вы теряли здесь кого-то? – спросила я наконец.

Голос прозвучал хрипло. Не знаю, почему вдруг спросила об этом, но этот вопрос словно поднялся из глубины души.