Пока не погаснет последний фонарь - Ангелина Шэн

class="p1">– У меня тоже хорошая память, поэтому я все хотела спросить: как там Акагэ?..[82] Передавайте ему привет.

Тора усмехнулся уже весело и, казалось, хотел сказать что-то еще, но решил промолчать и, вновь кинув на Кандзаки предупреждающий взгляд, отвернулся. Кадзуо перевел заинтересованный взгляд с него на Кандзаки.

Этот обмен фразами лишь убедил меня, что Кандзаки, как и Кадзуо, уже встречалась с Торой. И встреча эта явно не задалась.

– Пойдемте, нужно выбираться из этого места, – бросил Тора, обращаясь к своим союзникам, и через мгновение, словно в подтверждение его слов, в одну из дверей с обратной стороны что-то ударилось, а где-то в глубине дома раздался мелодичный женский смех.

– Я ненавижу фильмы ужасов… – прошептала Тамура и зябко поежилась, хотя была одета в вязаную кофту.

– Увидимся снаружи… Может быть. – Коротко кивнув, Кадзуо прошагал к двери на первом этаже и уверенно зашел в нее.

Я хотела увидеть, что за ней, но ничего не сумела разглядеть.

– Тогда мы туда. – Тора отправился к лестнице. – Не думаю, что выход на первом этаже.

– Да-да, пойдемте наверх, – засуетилась Ёсида, поправляя очки.

– Пожалуй, – согласилась я. – Но с теми нам нужно разделиться…

– Запомним, куда они зайдут, – предложила Кандзаки и первая зашагала по левой лестнице. По правой уже почти поднялась четверка во главе с Торой. – А пока пойдем налево.

Мы поднялись на второй этаж. От атмосферы этого дома мне было не по себе. Я никогда не боялась фильмов ужасов, но и не разделяла той любви к ним, которую питала Минори. Ей нравилось включать хорроры и смотреть на экран с полузакрытыми глазами, периодически вскрикивая и смеясь. Мне же всегда было скучно. Но оказаться в фильме ужасов самой – совсем другое дело.

В прохладных коридорах царил полумрак, а темные стены и мрачные картины не придавали уверенности. Не хватало только пугающей музыки на фоне, но и тишина казалась зловещей.

– Мне кажется или она следит за мной? – Кандзаки покосилась на женщину на картине, одетую в пышное бальное платье и парик. – Я почти уверена, что ее зрачки двигались.

– Не смотрите на нее, – посоветовала Тамура. Сама она смотрела себе под ноги. – Мало ли что.

– Да что нам могут сделать картины, – фыркнула незнакомка в офисной одежде. – Нужно бояться того, что за этими дверьми.

Мы остановились в коридоре – нужно было начинать искать выход. А сделать это было невозможно, не зайдя в одну из комнат.

– Нас пятеро, можем разделиться, – предложила Кандзаки.

– Нет! – воскликнула Ран. – Так у нас будет меньше шансов. Если за дверьми что-то страшное, лучше будет противостоять этому впятером.

– Думаю, вы правы, – кивнула Ёсида. – Тогда туда? – Она наугад ткнула пальцем в одну из дверей.

– Только не туда! – встревоженно воскликнула Ран. Я удивленно покосилась на нее, и она пояснила: – Эта дверь четвертая[83] по счету в коридоре!

– Точно, – ахнула Ёсида и опустила руку. Она даже побледнела. – Тогда лучше зайдем в третью.

– Хорошо, – пожала плечами я, а Кандзаки и Тамура кивнули.

– Лучше поторопиться, – добавила Кандзаки и, покрутив круглую ручку, слегка приоткрыла дверь. – Ничего не вижу. Сплошная темнота.

– Не думаю, что нам позволят так подглядывать, – отозвалась я. – Когда Кадзуо открыл дверь, там тоже был мрак.

– Ты про того парня? – уточнила Кандзаки. – Хм… Логично. Тогда пойдем.

Она полностью открыла тяжелую дверь, и та тихо скрипнула. Изнутри веяло холодом, а в проеме зияла густая темнота, от вида которой мое сердце забилось чуть быстрее.

– Иди уже, – пробормотала Кандзаки себе под нос и шагнула внутрь, буквально исчезая в темноте.

Офисная работница ахнула, и мне стало еще больше не по себе, но я, приказав себе собраться, тоже шагнула в темноту.

Стоило переступить порог, как мрак исчез, словно кто-то тут же включил свет. Но лучше бы не включал.

– Это… это… – услышала я испуганный шепот Кандзаки.

Рядом с нами появились остальные, и я услышала, как дверь со скрипом захлопнулась. В скважине повернулся ключ, щелкнул замок.

Мы оказались заперты.

– А-а-а… – начала было свой крик Ёсида, но Тамура зажала ей рот рукой, хотя и ее глаза выражали ужас.

– Тихо! – зло прошипела она.

Я же в немом ужасе замерла перед дверью. А потом кинулась назад, пытаясь открыть ее.

– Заперто! – прошептала я. Моя догадка подтвердилась. – Нас заперли.

– Не может быть, – ахнула Кандзаки и тут же оказалась рядом. Она дернула ручку, нервно покрутила ее с большей силой, словно могла сломать, и лицо Кандзаки выражало отчаяние. – Что же делать?..

– Вон там, – тихо проговорила Ран, указывая куда-то рукой.

Сглотнув, я медленно обернулась, вновь посмотрев на ужасающую картину.

Мы очутились в васитсу, комнате в традиционном стиле: пол был застелен татами, а на стене висело какэмоно, изображающее хризантемы.

На татами сидела женщина, подогнув под себя ноги и склонив голову к коленям. Вокруг нее то тут, то там стояли разнообразные тарелки, миски, кувшинчики, наполненные едой или ее остатками, некоторые блюда лежали прямо на полу.

Длинные темно-синие волосы женщины двигались, как живые, и словно щупальца скользили по татами, стенам и сёдзи. Они хватали еду с тарелок, переворачивали посуду… и тащили ее в пасть с острыми мелкими зубами. Пасть, распахнувшуюся прямо на затылке склонившейся к коленям женщины.

– Футакути-онна… – прошептала Тамура и закрыла пальцами глаза. Ее трясло. – Что за ужас, за что это все…

Она продолжила что-то бормотать себе под нос и всхлипывать.

– А-а-а! – взвизгнула Ёсида, когда мимо нее пронеслась прядь волос, прошлась по стене и схватила онигири с тарелки у ног офисной работницы.

Я с ужасом и отвращением проследила за тем, как онигири исчезло в жуткой пасти ёкая.

– Что… ч-то с ее черепом? – прошептала Кандзаки. – Он словно расколот… А там… там рот… зубы…

– Это… – начала было объяснять Тамура, как Ран перебила ее и вновь указала на что-то:

– Смотрите, там!

Я проследила взглядом за ее рукой. На шее Футакути-онны висела цепочка, а на цепочке – ключ.

– Здесь нет выхода, – заключила я. – Это не та комната. Но чтобы выбраться из нее, нам надо достать ключ.

– Я не пойду! – закричала Ёсида.

– Еды… – прогремел на всю комнату противный голос, который то переходил на высокие ноты, то хрипел. – Еды… Еще еды!

Меня передернуло, а Футакути-онна застонала. В пасти на ее затылке исчезла тарелка мисо[84], причем зубы раскусили миску, выплюнув часть осколков. Часть бульона потекла по волосам и шее женщины, телом которой овладел ёкай.

– Что же делать? – шепотом спросила Кандзаки, прижавшись к стене, как и все остальные, кроме разве что Ран.

Она стояла перед Кандзаки