Пока не погаснет последний фонарь - Ангелина Шэн

– Йоко! Помоги мне! – крикнула девочка.

– Это кто? – настороженно спросила я, но, глянув на Кандзаки, увидела, что та побледнела, а губы ее задрожали.

– Нанако-тян… – прошептала Кандзаки. – Что ты здесь делаешь?

– Йоко, мне страшно! Помоги! – Девочка заплакала и быстро скрылась за поворотом.

– Нет, стой! Нанако! – испуганно крикнула Кандзаки и побежала за ней.

– Кандзаки-сан, подождите! – воскликнула я, хватая ту за запястье.

Я не сомневалась, что это была ловушка, однако Кандзаки без труда вырвалась и оттолкнула меня так сильно, что я едва устояла на ногах.

Этот внезапно появившийся ребенок казался подозрительным… Нет, он был подозрительным. Я еще не видела в этом месте детей, да и среди участников в самом начале этой девочки не было.

Я собиралась броситься за Кандзаки, которая уже завернула за угол, как вдруг мне на плечо легла чья-то легкая рука. Я, вздрогнув, резко обернулась… и заледенела.

Передо мной стояла женщина в белом кимоно. Часть ее блестящих черных волос была распущена и спадала на плечи, а часть была заплетена в замысловатую прическу и украшена гребнем. Из-под тонких, изящных бровей на меня внимательно смотрели большие красивые глаза цвета кофе. Нижняя половина лица женщины скрывалась за марлевой повязкой. Руки незнакомка спрятала внутри широких рукавов кимоно.

– Привет, девочка, – произнесла женщина глубоким, красивым голосом. – Ответь мне, я красивая?

Глава 10

岩をも通す桑の弓

Лук из шелковицы способен пронзить даже скалы

Незнакомка опустила руки, и теперь широкие рукава не скрывали, что в правой руке женщина держала крупные ножницы с длинными и явно остро заточенными лезвиями.

Я испуганно отшатнулась и попятилась, собираясь уйти. Однако стоило мне повернуться, как я снова увидела женщину перед собой.

– Я красивая? – спросила незнакомка настойчивее, и, решив не обижать женщину, которая, я уверена, была ёкаем, я ответила:

– Да, красивая.

Незнакомка, судя по блеску в глазах, улыбнулась, и я едва сдержала вздох облегчения. Однако не успела я расслабиться, как женщина свободной рукой сняла марлевую повязку, открывая лицо. Я в ужасе отшатнулась, увидев, что, казавшаяся красивой в маске, женщина прятала под тканью жуткий рот, разрезанный почти от уха до уха. Шрамы и разрезы уродовали лицо, обнажали мышцы, а на щеках и губах виднелась запекшаяся кровь. Улыбнувшись, ёкай показала заостренные зубы и длинный тонкий язык.

Не в силах отвести взгляд от изуродованного лица, я почувствовала, как по телу пошла мелкая дрожь, и мне показалось, что освещение в коридоре стало еще тусклее, а воздух – холоднее.

– А теперь? – спросила женщина. – Считаешь ли ты меня красивой?

Я хотела было ответить «да», чтобы не злить ее, но что-то меня остановило. Мне почудился подвох, а ножницы в руке ёкая не добавляли уверенности.

Но что же тогда сказать? Вряд ли ёкаю понравилась бы моя честность… Я судорожно подбирала ответ, опасаясь, что женщина потеряет терпение.

– Знаете, это я хотела бы спросить у вас, считаете ли вы себя красивой? – медленно произнесла я. – Почему вы спрашиваете мое мнение? Внешность не главное, важнее, какая вы в душе… – Я осеклась, поняв, что говорила о душе ёкаю. – Главное – ваш характер…

Существо молча смотрело на меня, а уродливая улыбка от уха до уха несколько угасла. Это меня напугало, хотя на лице ёкая больше не было столько злорадства.

Подумав, что такого ответа достаточно, я попыталась обойти женщину, однако она вновь появилась прямо передо мной:

– Ты не ответила. Ты считаешь меня красивой?

Я промолчала, попятившись. Через пару шагов я уперлась спиной в стену и поняла, что сама себя загнала в ловушку. Мне не удалось перехитрить ёкая, и она приблизила свое пугающее лицо почти вплотную к моему, вновь злорадно улыбнувшись. Тонкий язык прошелся по острым зубам.

– Если для тебя внешность не главное, могу сделать тебя такой же, как я сама.

Женщина прижала меня к стене, надавив на удивление сильной рукой на мое плечо, а второй рукой поднесла к моему лицу ножницы. Нераскрытые лезвия дотронулись до уголка моих губ, и меня передернуло от прикосновения холодного металла.

– Посмотрим, как ты заговоришь о душе и характере с таким лицом, – усмехнулась ёкай и раскрыла ножницы.

– Знаешь, ты средняя, – послышался слева знакомый голос.

Ёкай замерла, прислушиваясь, а потом опустила ножницы и сделала шаг назад. Я глубоко вдохнула, осознав, что задержала дыхание. От нервов и напряжения закружилась голова.

Кадзуо стоял неподалеку, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди, и я поняла, что впервые была рада его увидеть. И даже если и удивилась, что Кадзуо опять оказался рядом, возможность подобного совпадения меня сейчас не волновала.

– Что? – переспросила ёкай.

– Ты средненькая. – Кадзуо оттолкнулся от стены и приблизился к нам. – Не красавица, но и не уродливая. Обычная.

Ёкай на пару секунд задумалась над его словами, но потом недовольно скривила безобразный рот и исчезла.

Я окончательно выдохнула. Чересчур. Это было уже чересчур. Футакути-онна, летающая голова, а теперь и это… Слишком многие сегодня пытались меня убить.

– Спасибо, – произнесла я, посмотрев на Кадзуо.

У меня получилось изобразить на лице невозмутимость, и голос не дрогнул.

Кадзуо так же спокойно смотрел в ответ. Его взгляд упал на повязку на моей руке, перешел на следы зубов на ноге, а потом вернулся к лицу. И я вспомнила, что оно было в каплях крови. Но хотя бы не моей.

К счастью, во взгляде Кадзуо не было ни сочувствия, ни жалости. Не было и насмешки или злорадства. Лишь привычная полуулыбка, по которой невозможно было определить, что он на самом деле чувствовал. И это немного пугало.

– Не хотелось бы, чтобы Кутисакэ-онна испортила такое красивое лицо, – пожав плечами, прервал тишину Кадзуо. – Ты бы выжила, но смотреть на тебя было бы не так приятно.

Я едва удержалась, чтобы не сцепить зубы от раздражения, и ограничилась хмурым взглядом. Кадзуо спас меня от Кутисакэ-онны, а по какой причине – мне все равно. Однако чувство благодарности заметно ослабло.

Грубость Кадзуо давала мне повод быть с ним не слишком вежливой. Например, перейти на неформальный стиль общения. И прямо задать несколько вопросов.

– Как ты понял, что в той комнате нукэкуби? – спросила я, и Кадзуо улыбнулся чуть шире.

– Я думал, спросишь что-нибудь поинтереснее, – протянул он. – Это было просто. Я подозревал, что это может быть нукэкуби еще до того, как начался кайдан.

– Что?.. – удивилась я.

– Ты кажешься умной, но, видимо, совершенно