Пока не погаснет последний фонарь - Ангелина Шэн

– А ты сама.

Кадзуо поспешил к выходу, и я из последних сил бросилась следом, зажав уши и прищурив глаза.

Наконец мы выбрались в коридор, и я с облегчением села у стены, тяжело дыша. Кадзуо прошел чуть дальше и аккуратно посадил Кандзаки на пол и внимательно осмотрел.

– Она слишком долго пробыла в той комнате… Заболела. Чтобы ей не стало хуже, нужно поторопиться и выбраться из этого особняка. Придем за Кандзаки-сан, когда очистим выход.

– Сделаем… что? – напряженно уточнила я.

– Увидишь.

– Мы оставим Кандзаки-сан здесь? Ее же может что-нибудь убить.

– Да, может. Но в комнатах это что-нибудь точно убьет ее, – ответил Кадзуо и направился обратно к лестнице.

Я поднялась на ноги и поспешила за Кадзуо, напоследок оглянувшись на Кандзаки. Кадзуо посадил ее у стены подальше от свечей, в тень. Лицо Кандзаки стало спокойнее, хотя все еще было слишком бледным, усеянным капельками пота.

– Что случилось с Кандзаки-сан? – спросила я, пока мы торопливо поднимались по лестнице. Казалось, стало еще холоднее.

– Вопль сагари[89] может вызвать лихорадку или что-то подобное, – коротко ответил Кадзуо, и я не стала дальше расспрашивать.

Мне тоже было нехорошо, но, видимо, я не так долго пробыла в той комнате, чтобы вопли сагари заставили меня заболеть.

В напряженном молчании мы быстро добрались до той самой четвертой двери.

– Будь аккуратна, – тихо и уже без тени улыбки произнес Кадзуо. – Там опасно. Очень.

У меня по коже побежали мурашки. Здесь везде очень опасно… Так что же находилось за той дверью? Хотя было вполне логично, что комната, где располагался выход, окажется опаснее остальных. Кто бы или что бы ни стояло за всеми этими кайданами, оно не испытывало к нам ни жалости, ни сочувствия. Оно пыталось нас убить.

– Судя по всему, наш старый знакомый нашел выход, – послышался насмешливый голос, и, обернувшись, я увидела команду во главе с Торой. Выглядели они слегка потрепанными.

– Мы прошли три комнаты, но решили подождать, пока кто-то другой не завершит для нас поиски, – произнесла Каминари, и голос ее уже не был таким ровным, а лицо безразличным, словно усталость добавила хоть какие-то эмоции в ее резкие черты.

– Да, у вас же всего один мозг на всю команду, и тот вы оставили дома. Или Атама[90] уже мертв? – На губах Кадзуо вновь появилась ледяная улыбка.

– Не надейся, – холодно ответила Каминари, скривив губу. Она больше напоминала мне не ведьму, а волчицу.

– Повезло вам, – отозвался Кадзуо. – Хотя Одзи[91] вроде тоже неплохо соображает. Так что мозга у вас все-таки полтора.

– Закрой рот, – фыркнула Каминари, но Кадзуо на нее уже не смотрел.

– Химэ, пойдем.

Я кинула на него раздраженный взгляд, но промолчала. Все же сейчас мы были в одной лодке и против команды, явно настроенной недружелюбно. Не стоило раскачивать эту лодку.

– Увидимся, – произнес Тора без особых эмоций, даже без враждебности.

Кадзуо ответил на его слова холодным взглядом, но Тора уже переключил свое внимание на меня.

– Ты та умная девушка, да?.. – Фраза явно была далека от комплимента, но, несмотря на тревогу, я выдержала взгляд Торы. Ему его прозвище и правда подходило: он напоминал тигра мягкостью походки, гордой осанкой и силой во взгляде, разве что глаза его были не желтыми, а почти черными. – До этого кайдана я тебя не видел. Недавно появилась? Нам бы не помешал еще один умный участник.

Я, хоть и удивилась его словам, промолчала, подавив улыбку. Звучало приглашение так, словно Тора подтверждал слова Кадзуо об одном мозге на всех. В ответ на мое молчание Тора усмехнулся.

– Что ж, тогда удачи. Она вам понадобится. И лучше поторопитесь. – В его взгляде и голосе читалось явное предупреждение: либо я с ними, либо против них.

Сэнси рядом пристально смотрел то на меня, то на Кадзуо, словно мы представляли опасность, и из-за этого походил на телохранителя.

Не задерживаясь, Кадзуо зашел в нужную комнату, я поспешила следом и, когда тьма перед глазами рассеялась, увидела вокруг легкий туман, который холодными каплями оседал на коже. Мы словно оказались посреди декораций для качественного квеста или фильма. Перед нами простиралась чаща с высокими деревьями, между которыми росла густая трава и возвышались разного размера валуны и камни поменьше.

От одной существенной детали меня бросило в дрожь: почти все вокруг покрывала паутина.

Глава 11

石が流れて木の葉が沈む

Бывает, что лист тонет, а камень плывет

Паутина опутывала листву и стволы деревьев, создавая нечто вроде натянутой сети. Оплетала камни, клочьями лежала на траве. Я невольно отступила к стене у выхода и ощутила рукой что-то липкое. Брезгливо отшатнувшись, я глянула назад и увидела, что дотронулась локтем до паутины.

Присмотревшись, я с ужасом и отвращением поняла, что по паутине ползали мелкие пауки: на деревьях, камнях, земле. Везде.

Меня передернуло.

– Слишком маленькие, – хрипло выдавила я.

– Что? – не понял Кадзуо, внимательно оглядываясь.

Вдруг его глаза сфокусировались на одной точке, и, проследив за его взглядом, за слоем паутины прямо впереди, но на немалом расстоянии я увидела нужную нам дверь.

– Слишком маленькие пауки, – повторила я, в горле пересохло. – Они бы не создали такие сети…

Кадзуо мрачно улыбнулся и кивнул.

– В этом-то все и дело… – произнес он, и в этот момент я услышала легкий звук, который не смогла разобрать.

Кадзуо заметно напрягся и шагнул вперед, прикрывая меня плечом.

– Что это? – спросила я, неосознанно переходя не шепот.

– Дзёрогумо, – негромко ответил Кадзуо, и я испуганно посмотрела на него. Дзёрогумо… Могла бы и сама догадаться.

Словно в подтверждение слов Кадзуо из-за деревьев и валунов показалось нечто частично скрывающееся за завесой тумана. Это было большое, странной формы существо. Но вот туман поредел, и я увидела ее – Дзёрогумо.

– Проклятие, нет… – простонала я.

На камень в опасной к нам близости взобралась ёкай. Верхняя половина ее тела была человеческой: хрупкие плечи, укутанные в юкату[92], узкая талия и длинные тонкие руки. Привлекательное лицо с острыми чертами, волосы, собранные в традиционную прическу марумагэ[93]. В человеческих руках ёкай держала сямисэн. Нижняя часть тела была паучьей – вместо человеческих бедер и ног у Дзёрогумо было паучье брюхо и восемь длинных лап.

Отливающие красным глаза посмотрели прямо на нас с Кадзуо, алые губы растянулись в хищной улыбке, и мне показалось, что пауков вокруг стало еще больше.

– У тебя есть план? – прошептала я,