Ворон Хольмгарда - Елизавета Алексеевна Дворецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Свенельд повел глазами по дому и встретил взгляд Арнэйд. В глазах его ярко вспыхнула радость, даже издали хорошо заметная; Арнэйд не ожидала этого, но даже не сумела обрадоваться. От потрясения она дышала, приоткрыв рот, иначе могла бы задохнуться. Но Даг уже произносил слова приветствия, Ошалче пошла к гостям с рогом, Арнэйд пришлось последовать за нею с угощением. Она ступала по соломе на полу, не чуя своих ног, и на Свенельда с его спутницей старалась не смотреть, пока не оказалась прямо перед ними. Свенельду, как старшему в дружине, рог и лепешку полагалось поднести первому. Во время этого обряда они и не могли разговаривать, но, обходя вслед за Ошалче остальных, еще человек пять – Велерада, Тьяльвара, Халльтора, других старших хирдманов, – Арнэйд все время ощущала, где он стоит… с этой женщиной.
Но вот все выпили из рога и положили назад на блюдо лепешки – при первой встрече полагалось откусить только по одному разу. Теперь Даг приглашал гостей за стол, но Арнэйд, хоть и была опытной хозяйкой, не могла сдвинуться с места, не понимала, что ей делать.
И увидела, что Свенельд идет к ней, оставив ту женщину у двери. Больше нельзя прикидываться, будто она его не замечает, но в голове пусто – ни единой мысли, ни единого слова. А раньше казалось, что она так много хочет ему сказать! Вот он остановился перед нею, будто тоже не знал, как заговорить после долгой разлуки.
– Здравствуй, Арнэйд, – тихо сказал Свенельд, не пытаясь ее поцеловать, как он делал в прежние годы. Ну конечно – она ведь смотрит. – Как поживаете? Как это у вас: ёлусь па ёлусь? – Он слегка, со смущением, ухмыльнулся. – Забыл. Год никаких мерян не видел, кроме Илетай. Но она уже совсем хорошо по-нашему говорит.
Взгляд его упал на серебряную коробочку с бирюзой и кораллом на груди у Арнэйд, и он слегка переменился в лице – узнал свой подарок. Поднял руку и коснулся коробочки, будто вспоминая. Сердоликовый перстень, который прошлой осенью был внутри, Арнэйд носила в ожерелье, среди стеклянных бусин.
– Мы… – Арнэйд хотела сказать, что у них все благополучно, но не находила слов.
Взгляд ее снова метнулся к женщине у двери. Свенельд не то чтобы понял причину ее потрясенного вида, но сам был рад поводу оживить беседу, которая поначалу шла так туго.
Обернувшись, он сделал той женщине знак подойти. Та приблизилась, и Арнэйд заставила себя улыбнуться. Ее долг – быть приветливой с гостями.
– Слушай, у вас тут должен быть мужик такой, Ульвгейр… – начал Свенельд.
– Ульвар, – мягко поправила женщина.
– Ульвар, – повторил Свенельд. – Это его жена, она приехала к нему аж из Свеаланда… Ётунов свет, я сам не поверил, когда впервые услышал! – Он засмеялся и покрутил головой. – Говорит, ее муж живет в Силверволле и ждет ее. Она приехала с купцами еще летом, полгода жила у Сванхейд, дожидаясь, пока мы сюда поедем. Есть у вас такой? Ее зовут Снефрид.
– Ульвар… – повторила Арнэйд, не веря своим ушам и не понимая, при чем тут Ульвар. Строго говоря, она сейчас едва помнила, кто это такой. – Ты приехала… к Ульвару?
– Да, Ульвар сын Гуннара, мой муж, – подтвердила женщина. Она говорила на чистом северном языке, как уроженцы Свеаланда, и в голосе ее сказывался нрав живой, уверенный, но и любезный. – Он прошлым летом послал мне весть, что поселился здесь, в Силверволле, что у него хозяйство, и я подумала, что мне стоило бы к нему приехать. Он правда здесь есть? Могу я его увидеть, или мне лучше отправиться обратно?
Она улыбнулась, и Свенельд засмеялся этой шутке, и даже Арнэйд почти засмеялась. Отправиться обратно! В дорогу на несколько месяцев длиной, за море, и то если время года подходящее! Как будто речь идет о поездке в Хаконстад!
До Арнэйд наконец дошло. Вытаращив глаза, она рассматривала женщину, будто ей вдруг явилась богиня Фрейя. Правда сказать, для богини облик был не самым плохим: заморская гостья была рослой женщиной, худощавой, даже, пожалуй, худой. На первый взгляд она не казалась красавицей: с отчетливо продолговатым лицом, с чертами довольно правильными, но жестковатыми, как это свойственно женщинам племени свеев, скулы высокие, подбородок твердый, почти как у мужчины. Большие глаза, очень светлые, под широкими светлыми бровями сперва показались равнодушными, но стоило Арнэйд встретиться с нею взглядом, как все изменилось: в них вспыхнул свет, а розовые губы, довольно полные, очертаниями напоминающие натянутый лук, сложились в легкую улыбку – скорее тень улыбки, но и этого хватило, чтобы Арнэйд ощутила любопытство и предчувствие чего-то необычного. Белая кожа, румянец от мороза на скулах – будто цвет шиповника, в сочетании с ростом и выражением глаз придавали Снефрид вид королевы, если не богини, вздумавшей для забавы прогуляться среди смертных, и простая одежда из некрашеной шерсти ничуть тому не мешала. Повадки у гостьи были сдержанные, она не стремилась лезть на глаза, но и не слишком робела среди чужих людей, как будто умела чувствовать себя дома даже в такой немыслимой дали от родных краев.
Она правда приехала! Жена Ульвара из-за Варяжского моря! Они здесь, помнится, шутили о такой поездке, и никто не верил, что она возможна…
– Арни! Арни! – опомнившись, закричала Арнэйд, вертя головой и отыскивая взглядом брата. Она взяла холодную руку Снефрид, будто пыталась таким образом уберечь ее от ужасной вести – или хотя бы от слишком внезапного ее получения. – Иди сюда! Ты мне очень нужен!
Арнор разговаривал с Велерадом и еще кем-то из приехавших, но услышал в голосе сестры такую мольбу, что не мог пренебречь ее зовом и подошел.
– Арне! Это Снефрид! Жена Ульвара! Из Свеаланда! Он звал ее приехать, и она приехала! – В голосе Арнэйд звучало отчаяние.
– Снефрид? – Арнор перевел взгляд на гостью. – Жена Ульвара? Так Ульвар же… Ё-отунова кочерыжка…
Он осекся и посмотрел на Арнэйд: понял, почему она звала на помощь.
Что делать? Арнор быстро огляделся. Дом был полон людьми, все оживленно говорили. Сейчас тут раздастся женский крик, все замолчат, обернутся, тишина заполнится рыданиями…
Отвести ее в другое место? В какое? Арнор подумал об избе Ульвара, но вспомнил: там сидит Кеганай, которая тоже считает себя вдовой Ульвара, и с нею ее молчаливый братец Кеденей – эта пара едва ли сможет утешить женщину, которая совершила путь через весь свет, чтобы испытать такое горе и разочарование!
– П-пойдем! – Не думая о вежливости, Арнор сам взял Снефрид за холодную руку и вывел в сени.
Она пошла за ним спокойно, видимо, думая, что он ведет ее к мужу. Но в сенях Арнор остановился и позвал Арнэйд. Та тоже вышла и прикрыла за собой дверь.
Здесь все трое остановились. Было прохладно и почти темно – огни остались за дверью, здесь горели только два восковых светильника на полочках.
Арнор не знал, как сказать правду. Мгновения бежали, а он ничего не мог придумать.
Арнэйд уже забыла о своей ошибке, так ее взволновавшей, даже о Свенельде. Да лучше бы он в самом деле привез свою жену, чем такое!
– Где Ульвар? – повторила Снефрид, и голос ее прозвучал почти спокойно. – Не бойтесь сказать мне, если он опять проиграл все вплоть до собственной бороды – такое с ним уже бывало. Надеюсь только, его не обратили в рабство за долги. Но и так, может быть, я смогу поправить дело – я кое-что привезла с собой.
– Этого дела не поправишь! – Арнор наконец собрался с духом. Что толку мямлить – несколько лишних мгновенний не сделают удар легче. – Мы этой зимой ходили в поход на восточную мерю… Его убили. Стрелой в шею. У меня на глазах.
Снефрид покачнулась, будто хотела прислониться к чему-нибудь. Арнэйд обхватила ее сзади, чтобы не дать упасть. Оба они ждали ответа, но Снефрид молчала. Она сразу ухватила суть и не задавала вопросов, обычных в таких случаях, как лишних, так и неизбежных: «Он умер? Как это – умер? Совсем, до конца умер? Не может быть! Вы не шутите?»
Удары сердца отмечали бег времени в тишине, слегка разбавленной отзвуками голосов из теплой части избы.
– Ну, что же… – тихо проговорила Снефрид. Она не стала падать с ног, кричать, рыдать, как ожидала Арнэйд, но та ощущала, что гостья дрожит всем телом, и тихий ее голос тоже выдавал потрясение. – Я думала… что прославлюсь… как единственная на свете женщина… которая в одиночку совершила путь из Свеаланда
