Ворон Хольмгарда - Елизавета Алексеевна Дворецкая

Хакона конунга, отца Олава, и его жители были более преданны конунгам Хольмгарда, чем те русы, кто поселился здесь еще до установления власти конунгов. В поход на Хазарское море они собрали наибольшее число ратников. Снэколь был довольно рослым плечистым мужчиной сорока с небольшим лет, рыжеватым, с длинным острым носом и яркими пятнами румянца; как у многих здешних русов, высокие заостренные скулы округлого лица выдавали примесь мерянской крови, но борода была не как у мерян – окладистая, густая, седоватая на щеках.

– Долго ты еще собираешься держать у себя этих людей? – спрашивал Снэколь. – Многим удивительно, что вы так подружились!

– Я не подружился с ними. Они хотят уехать в Кенугард, чтобы там найти своих, но для этого им надо дождаться сборщиков дани.

– Так это неправда, что ты намерен отдать дочь за этого удальца?

– Какой глупец это наболтал? Я никогда не говорил, будто собираюсь.

– Люди видят, что вы приняли их в дом, Арнор вон одолжил этому молодцу свое оружие…

– Ну а что я должен был сделать – выпустить его на поле с одной палкой? – сдерживая досаду из-за этих глупых нападок, отвечал Арнор. – Хавард, кто бы он там ни был, человек отважный, и видно, что он непростого рода.

– Раз уж они наши гости, мы не могли отказать им в помощи, – поддержал сына Даг.

– А теперь люди недовольны, – вставил Вигфус, – что вы вроде как взяли сторону этих чужаков против Гудбранда, чей род так уважаем не где-то в Утгарде, а у нас! А все потому, что эти бродяги поднесли вам какие-то очень хорошие подарки, – он ткнул пальцем в кольцо на руке Арнэйд, державшей кувшин, чтобы подлить гостям пива, – вот поэтому вы с ними так и подружились!

– Подарки? – возмутился Арнор. – Это н-не подарки! Это наша добыча! За эти «подарки» мне чуть не з-засадили стрелу в башку, пургален! – Он ткнул пальцем себе повыше виска, где под русыми волосами прятался маленький красный шрам. – И мы всех звали в этот поход с нами. А ты, Вигфус, с-скажи там у вас: если кто будет болтать, что де-мы выдаем Арно за этого бродягу, то пойдет на п-поле уже со мной!

Арнор начинал чуть-чуть заикаться, если сильно волновался; волновался он редко, а еще реже – до такой степени, что не мог этого скрыть, поэтому о его маленьком недостатке знали только родичи.

Арнэйд положила ему на плечо руку с кольцом, стараясь успокоить.

– Х-хе! – ухмыльнулся Кольбейн, показывая свои последние четыре зуба. – Запомни, Вигфус: мы тут кусаемся! И вашим расскажи!

– Сдается мне, эти люди внесли немалое смятение в наши края! – вздохнул Торфинн. – И я бы сказал, будет лучше, если они побыстрее отсюда уберутся!

– Они скоро уберутся, – утешил всех Даг. – Им нужно дождаться сборщиков Олава, чтобы ехать с ними в Хольмгард, но они хотели попасть к Тойсару, чтобы посмотреть, какой там есть для них товар.

– У них есть на что покупать товар? – удивился Вигфус.

– Так у них все же есть поручение от Алмас-кана к Олаву? – одновременно спросил Снэколь.

– Поручения у них нет, или они мне о нем не сказали, – качнул головой Даг. – Но поговорить с Тойсаром о товаре они могут и так, а дальше пусть с ними разбирается Олав. Я, честно скажу, буду рад, когда от них отделаюсь!

Когда люди наконец разошлись, Арнэйд вздохнула, глядя на алый самоцвет среди золотых лепестков:

– Арни, может, мне не носить пока это кольцо? Раз уж оно вызывает… разговоры.

О том, что Хавард назвал кольцо своим, она так никому и не сказала, надеясь, что Хавард будет так же сдержан. Иначе невозможно будет отбиться от всеобщего убеждения в их скорой свадьбе!

– Вот еще! – сурово ответил Арнор. – Если ты его снимешь, разговоров станет еще больше. Подумают, что мы стыдимся своей добычи и тут дело нечисто.

– Ати, – взмолилась Арнэйд к отцу, – можно сделать так, чтобы они уехали поскорее!

Мысль о том, что Хавард останется здесь и встретится со Свенельдом, ужасала Арнэйд. Конечно, они все равно встретятся, но лучше у Тойсара в Арки-Вареже, чем здесь, где Свенельд может заметить, что Хавард ей досаждает своим сватовством! Казалось бы, какое Свенельду до этого дело, но Арнэйд готова была убежать в лес, лишь бы не видеть возле себя этих двоих одновременно.

– Придется дать им лошадь с санями, хотя бы одну на всех, – сказал Виги.

– Я уже готов приплатить, лишь бы от них избавиться! – в сердцах бросил Даг.

Назавтра Даг не стал приглашать к себе Самуила и Хаварда, как раньше, а сам пошел в гостевой дом: Арнэйд не хотела видеть Хаварда, да и Арнор посматривал на него весьма хмуро. Уехать в Арки-Вареж гости не отказывались, но одной лошади с санями им оказалось мало. Сперва речь зашла о проводнике: от Силверволла до озера Неро хорошей дорогой служила река Огда, и они бы не заблудились, но им придется один раз переночевать по пути, а откуда им знать, где искать ночлег? Никто из мери не пустит ночевать чужих людей, говорящих на непонятном языке! Выходило, что им нужен провожатый, которые довезет их до пана Тойсара и передаст ему с заверением, что это достойные люди, хоть они и не могут сейчас подтвердить это подарками.

– Да и как они будут с ними объясняться? Они ведь ни слова не знают по-мерянски.

– В Арки-Вареже есть свои русы, – напомнил Виги. – Хравн, Фьялар.

– Но мы не можем отправить их туда одних. Я боюсь… – Даг нахмурился. – Как бы не…

– Ты боишься, что Гудбранд… попытается отомстить? – догадался Арнор и усмехнулся.

Даг не ответил, но не возразил.

– Мне было бы спокойнее… если бы один из вас их проводил.

Даг вопросительно взглянул на Арнора.

Тот помолчал.

– Я бы… – начал Арнор чуть погодя, – сказал, что присмотреть за ними и впрямь было бы не лишним…

– Присмотреть?

– Послушать, о чем они станут говорить с Тойсаром. Если уж им нужен толмач… это был бы хороший случай узнать, что еще у них на уме. Сдается мне, что нам они всего не сказали.

– Ты поедешь?

– Я… – Арнор опустил глаза, как будто борясь с собой.

Арнэйд вздохнула: она догадалась.

– Нет! – Подбежав к Арнору, сидящему у очага напротив Дага, она встала у брата за спиной и обхватила его за плечи. – Арни не должен туда ехать.

Арнор застыл, остальные уставились на нее непонимающими глазами. Арнэйд немного растерялась: она была уверена, что знает разгадку, но сомневалась, что об этом стоит говорить вслух. Даже четыре года назад они обменивались лишь кое-какими недомолвками, стараясь поскорее все выбросить из головы.

– Вы забыли? – тихим голосом, чуть дрожащим от негодования, произнесла Арнэйд. – Я уверена, что в ту зиму перед походом старая Кастан… навела на него чары. Вы же помните, каким он был. – Она крепче обняла Арнора, ощущая, как его плечи напряглись под ее руками. – Он стал ко всему равнодушным, как будто утратил волю. Старуха хотела помешать ему жениться на ее дочери. Дочь она все равно не уберегла, но Арни ходил скучный до самой весны, пока реки не вскрылись, вы помните?

– Но у нас нет доказательств… – Даг взглянул на Ошалче, которая состояла в родстве с покойной женой Тойсара. – Обвинение в порче – не шутки, а у нас нет ли свидетелей, ни…

– Ати, я знаю, сколько у них было с собой рубашек! – Арнэйд слегка наклонилась к отцу и прижалась к спине сидящего Арнора. – Мне ли не знать, когда я их шью и пришиваю заплатки – сперва на лопатки, потом на локти, потом на бока, и так дальше, пока ткань не начнет расползаться по ниткам. Я собирала их в дорогу. И я знаю, что одна рубашка у них там пропала. Хорошая, почти новая. Арни не сумел ее найти, как раз когда вы собирались идти с… людьми из Хольмгард к Тойсару говорить про Илетай. Ее так и не нашли, будто ёлсы унесли. А потом он стал скучным. Я уверена – ту рубашку украли и через нее навели чары. Понятно, что он не хочет больше знать ни Арки-Варежа, ни Тойсара, ни его дочерей!

Арнор и правда с тех пор больше не бывал в Арки-Вареже. О том, что Кастан наложила на него чары, Арнэйд только догадывалась – как она могла это доказать? Пусть Кастан уже мертва – едва ли ему приятно видеть место, где с ним такое случилось. Прошло четыре зимы с его неудачного сватовства, а он и думать не хочет больше о женитьбе…

И тут Арнэйд осенила такая мысль, что она ахнула и зажала себе рот рукой. От ужасного подозрения свело живот, похолодело внутри, на глазах выступили слезы. Несколько мгновений помолчав, она оставила Арнора, подошла к Ошалче, сидевшей с младшим ребенком на руках, и наклонилась к ней.

Ошалче