Свиток проклятых - Виталий Сертаков

Он был прав, как никогда. Заметив краем глаза лишнее движение, я невольно схватился за рукоять меча, и тут же отдернул руку. Тысячи кудрявых юношей в рваной окровавленной одежде повторили мой комедийный жест, но где-то… где-то бесконечно далеко, в непостижимой глубине зеркал, мелькнула сталь. Неужели один из сотен моих крошечных двойников вырвался на свободу, или мне это только показалось? Кровавый свет, отблеск алой реки, слабел в глубинах отражений, я все с большим трудом распознавал витиеватые надписи на щите кира Льва, висевшем у него за спиной.

– Не похоже на паутину. Подобия, закон подобий, – пробормотал евнух. – Я что-то такое читал, кажется, в Сиракузах была математическая школа, но ее высмеяли…

– Как теперь выйти отсюда? – я протянул руку, ближайший Мануил Закайя протянул руку навстречу. Ничего не случилось, наши пальцы встретились у прохладной преграды, но в следующий миг число зеркал вновь умножилось. Стало еще темнее, обманчивое нутро города обернулось мерцающей тканью, морской пеной, в каждой капле которой отражались четыре земных человека. Мы кружили, мы медленно кружили.

А потом опустился мрак.

Глава 22. Цесарио

По мнению Оракула, неведомые волки дважды брали след и дважды теряли. Привратнику пришлось дать изрядный крюк, чтобы оторваться от погони. Но полностью спрятаться не получалось все равно. Их обнаруживали не по запаху, а каким-то иным волшебным образом. Те, кто жадно вдыхал следы Вожатой, чуяли противника не хуже Оракула.

– У нас одно преимущество, – на привале скупо пояснила Ольга. – Мы знаем, где откроется око Изиды, они лишь тупо идут по следу. Чтобы вернуться обратно в свою сферу через собственные врата, у них уйдет несколько часов. Или дней.

– Похоже, у них там Однолуние, – скептически вздохнул Оракул. – Я слышу, волки голодные. Очень голодные.

– Дело не в голоде, они вечно хотят жрать, – поправила Привратник. – Им что-то посулили. Что-то по-настоящему серьезное.

Женечке не слишком хотелось уточнять, насколько волк из мира Однолуния отличается от обычного земного хищника, коли кошак у них вырастает крупнее лошади.

Она про себя гадала, понимают ли ее волшебные спутницы, что все вместе они – лишь пешки в неведомом компьютерном пазле, который становится все сложнее…

Караульные мчались на пределе сил. Женька понятия не имела, есть ли у оборотней предел сил, но вряд ли даже самое волшебное создание способно прыгать сутками, не разбирая дороги, сквозь пургу. Снова и снова Вожатая безуспешно смахивала с ресниц налипший лед, разминала окоченевшие ноги. Много раз пыталась найти знакомые ориентиры, но сообразила только, что ее по сложной кривой возвращают в центр Питера. Запомнился момент, когда пронеслись между парящими полыньями, спугнув сонных уток, прямо под вантовым мостом. Запомнились рыбаки в тулупах, долбившие лунки. Потом наступили восхитительные четверть часа, лучшее время за вечер, когда все вместе ели мясо, а в промежутках Оракул опять держал ее за руку. Ели – это неправильное слово, мясо жрали, запихивая в себя обжигающие, шкварчащие и полусырые куски, давясь, кашляя, обливаясь соком. К невзрачной шашлычной Хонси, скорее всего, вывел по запаху, поскольку в ночной метели разглядывать вывески никто не собирался. Хором ввалились на кухню, и умяли все, что ждали за стенкой вечерние посетители. Шашлыки готовые и сырые, манты, шурпу, лагман, борщ, салаты…

– Они обходят нас по кругу, зажимают в кольцо, – с набитым ртом, изрек Оракул. – Я насчитал не меньше дюжины.

– Четырнадцать, – поправила Вестник, и одну за другой, опрокинула в рот три кокотницы жульена. – Оракул, караульные не выдержат, нам нужна пища.

Хонси спихнул с кушетки замершего в испуге ночного кондитера и бережно уложил ослабевшую от раны хозяйку. Привратник кушала мало, зато Оракул запихал в себя столько, что Женька стала опасаться за его желудок. Караульные вернулись в человеческий облик, но питались, словно два танка, заправлявшие баки с топливом. Когда закончилась горячая еда, Цесарио просто оторвал двери от запертых холодильников, выломал замки в кладовке, и скоростное пиршество продолжилось.

Женечка надолго запомнила безумные глаза молоденького парнишки-поваренка. Сначала он обалдел от вида трех обледеневших теток и двух горбатых мужиков в галстуках, но почему-то с голыми волосатыми спинами. Его глаза еще больше расширились, когда на разделочный стол плюхнулась пачка пятитысячных. Вестник рассчиталась не глядя, избавляясь от денег чужого мира, как от старых трамвайных билетов. По прикидкам Вожатой, Ольга заплатила за всех сегодняшних посетителей разом, а также за разгром кухни и порчу имущества. Дважды на кухню пытались сунуться взвинченные официанты, им заткнули рты очередной пачкой купюр. Жене казалось, она едва присела, отдышалась, но Привратник уже объявила подъем.

– Цесарио снова чует ночных… Вперед, мы должны застать око открытым!

– Кто такие эти «ночные»? – Женька сама не заметила, как обратилась к маленькому Оракулу напрямую, не размыкая губ.

– Более верный перевод – Воины ночи, – крайне серьезно, без хохмочек и ужимок, ответил слепец. – Крайне неприятные ребята из Золотого Рога… так называется в нашем мире столица великой южной империи. Их работа – убивать. Тот, кто следил за Вестником, впустил по нашему следу волков. Волки опасны, даже в человечьем облике, но они не маги, и не убийцы. Они могут сожрать нас, мы можем прикончить их. Весело, занятно, это вроде игры. Мы знаем, где и как искать Вожатую, маги из Золотого Рога знают, как сделать из нас чучела. Старый договор нарушается обоюдно, обычно жаловаться некому. Но на сей раз ночные не желают знать правил…

Женька хотела задать еще сотню вопросов, она не поняла и трети из рассказа Оракула, но разговорам пришел конец. Черный джип нагнал их где-то на Обуховском проспекте, едва миновали метро «Пролетарскую». В снежной пробке застряли сотни самых разных джипов, больших и маленьких; бесконечная, разящая бензином змея медленно ползла в центр города. Навстречу ей, пробивая пургу хмурыми фарами, ползла такая же змея. Слегка отяжелев, коты рысили по тротуарам, по набережной, почти не скрываясь. Женька уже привыкла, что пешеходы и водители их замечают, только когда наталкиваются вплотную. Она даже запомнила первые звуки из якобы несложного дорожного заклинания на отвод глаз.

Но на тех, кто ездил в черном «Брабусе», заклинания не слишком действовали. Вестника с компанией не просто видели, а уверенно догоняли. Джип возник над скоплением машин, словно подпрыгнул неведомый жук, моргая фарами, потом ненадолго растворился в месиве огней, и появился гораздо ближе.

– Быстрее, к реке, там еще один, лед не выдержит их, – скороговоркой произнесла Привратник.

Хонси взял бешеный темп, огни фар и окон слились в призрачные лиловые, желтые, белые полосы. Женька могла смотреть только вбок, от встречного ветра невозможно было поднять голову. Но и того, что она увидела, прижимаясь щекой к влажной горячей шерсти, оказалось вполне достаточно.

– Привратник, бегите к вратам, я их задержу, – Ольга была спокойна, будто речь шла о легком опоздании.

– Мы уйдем вместе, – за спиной Женечки ответила стражница. И вдруг резко направила кота направо. Настолько резко, что недавно съеденный ужин рванулся у Женьки по пищеводу обратно.

Женечка увидела тех, кого Оракул называл волками. Или горными волками. Внешне они не особо походили на животных, но новоиспеченная Вожатая угадала безошибочно. Из магазина на противоположной стороне проспекта валом валил народ, раскрасневшиеся, подвыпившие, веселые компании. Люди загружали набитые пакеты в багажники машин, курили, обнимались. Но двое не походили на простых горожан. Высокие, поджарые, одетые в холщовые штаны и ветровки, слишком легко для декабря. Они бежали рысью по тротуару, косо поглядывая через дорогу на резво скакавших котов. Мужчина и женщина, в спортивных тапочках передвигались широкими скачками, при каждом шаге слишком наклоняясь вперед, точно собираясь упасть на четвереньки. Они с невероятным изяществом огибали праздношатающихся граждан, и даже встречая плотную толпу, ухитрялись никого не задеть. Бежали и косо посматривали, но не нападали.

Ждут приказа, тихо объяснил вездесущий Оракул. Зубы Вожатой предательски застучали.

– Живо к реке! – Привратник прижалась к Вожатой горячим плечом, свитер на ней шевелился, вспухал буграми. Женечка на миг представила, что случится с ни в чем не повинными людьми, если посреди города выпустить василиска.

Хонси обошел собрата на повороте, коты с треском проломились сквозь заледеневшие кусты. Обернувшись направо, Женька опять увидела волков. Двое тощих, высоких мужчин мягкими прыжками двигались параллельным курсом. Они бежали по расчищенной аллейке, опустив вытянутые сероватые физиономии. Когда аллея закончилась, мужчины спокойно продолжали бег в глубоком снегу. Уже не скрываясь, помогали себе длинными руками.