На помощь! Как команда неотложки справляется с экстренными случаями - Михаэль Штайдль

— Значит, хэппи-энд.

— Ну, на самом деле это скорее начало — и не из легких.

Мы могли бы, конечно, поразмышлять о том, что стоит за этой волнующей историей, каковы причины стойкого отрицания беременности. Мы можем задуматься о травмах, страхах и стыде и задать себе вопрос, что все это значит для будущего молодой матери и ее ребенка.

Но я могу и просто пойти домой, чтобы увидеть детей, которые, вероятно, уже спят. Постоять в душе, перекусить, возможно, посмотреть телевизор. Я могу спросить Диану, как прошел день, прежде чем мы с ней отправимся спать. Я могу закрыть глаза, в следующий момент оказаться на горе, посмотреть на мир сверху вниз. Я могу крутить педали и чувствовать прохладу, постепенно погружаясь в сон. Когда проснусь, я буду готов к новым драмам.

27 марта 2020 г.

Я никогда так сильно не ценил сад, как во время изоляции. Я лежу на спине на нагретой солнышком каменной плитке, вокруг меня море ромашек. На улицах в нашем районе почти нет машин, поэтому слышно только щебетание птиц. На безоблачном голубом небе ни одного самолета. На несколько минут мне удается затеряться в этой призрачной идиллии, но только пока я не вспомню новости сегодняшнего утра.

Ломбардия — один из самых богатых регионов Италии, и местную систему здравоохранения можно сравнить с немецкой. Вот уже несколько недель она перегружена, и облегчения не предвидится. Это связано не только с отсутствием кроватей или аппаратов искусственной вентиляции легких, но и с катастрофической нехваткой персонала. Число инфицированных врачей, медсестер и фельдшеров увеличивается, что, вероятно, связано в том числе с отсутствием защитной одежды. Только вчера десять врачей умерли от COVID-19 в Италии, а в общей сложности на сегодняшний день из-за заражения вирусом в этой стране погиб 51 врач. Конечно, число жертв будет только увеличиваться. По официальной информации, количество заболевших во всем медицинском секторе, включая медперсонал и санитаров, в настоящее время превышает 6400 человек. Сколько из них умерло, в сообщении не указывается.

Когда я размышляю над этой безликой статистикой, перед внутренним взором предстают люди, с которыми я познакомился в отделении неотложной помощи прошлым летом: санитары, приезжавшие на машинах скорой помощи так часто, что я знал их по именам и запомнил лица всего через несколько дней. Медсестры и медбратья, врачи, которых я сопровождал в критических, стрессовых, а иногда и до абсурда забавных ситуациях.

Я думаю о времени, близком к концу ночной смены. Тот странный промежуточный период, когда старый день уже прошел, а новый еще не наступил. В это время мы становимся более откровенными и говорим не только о работе. Вместо этого речь идет о семье, друзьях, хобби, мечтах и планах на будущее, а также о мелких трудностях и больших заботах. Люди, с которыми вы переживаете эти моменты, неизбежно становятся близкими. Такими они остаются для меня до сих пор.

Почти ежедневно я созваниваюсь с Майком. По его словам, первые отделения, выделенные в клинике для пациентов с COVID-19, уже полностью заняты. Но большой натиск, ажиотаж, называемый на внутреннем языке эскалацией, еще не закончился. По этой причине составляются производственные планы, планируются и в кратчайшие сроки реализуются меры по реконструкции. На данный момент прокладываютcя новые кислородные линии, чтобы увеличить возможности приема пациентов с затрудненным дыханием. Рекордная заполненность и ежедневный рост числа заболевших. Это гонка на время.

В рассказах Майка я все время слышу знакомые имена: Мартина, Кристоф и Свенья, Бернд и Жан-Пьер, Патрик и Ульрике, Алина и, конечно же, Соферл. Я закрываю глаза и вижу перед собой лица, которые теперь в основном скрыты под респираторами.

Знакомый звук перекрывает щебетание птиц. Это сирена скорой помощи.

Агро-погода

Скучать не придется

Сегодня я опоздал. Пробкам по дороге в клинику не было конца. В течение нескольких дней ряд ремонтных участков «позаботился» о практически полном прекращении движения в городе. Кроме того, из-за гнетущей жары, охватывающей весь регион, от полуденного воздуха рябит в глазах. Люди садятся за руль в отчаянии, так как движения почти нет. Некоторые впадают в тупую апатию, другие гудят, ворчат или скандалят с побагровевшими от прилива крови лицами.

На днях я разговаривал с Майком о том, чем отличается работа в центральной неотложной помощи в разное время года. Конечно, есть классические сезонные фазы: норовирус и грипп, несчастные случаи на лыжах и сноуборде зимой; аллергии, обезвоживание, травмы при плавании и футболе, при падении с батута и велосипеда летом.

Кроме того, в некоторые дни создаются метеоусловия, способствующие появлению определенных проблем со здоровьем. Спутником гололедицы, например, является наличие пациентов в нашем гипсовом кабинете. Сегодня, насколько я знаю, у нас «кардио-день». Следует ожидать появления кардиологических больных, переутомившихся в жару.

Еще бывают «нейро−» и «легочные дни». Последнее означает хроническую обструктивную болезнь легких — с угрожающей быстротой распространяющееся хроническое респираторное заболевание, которое особенно тяжело переносится людьми при определенных погодных условиях. По словам Майка, когда пациентов с урологическими проблемами становится больше, чем обычно, через несколько часов этот день объявляется «уро-днем». Вряд ли это связано с погодой. Может быть, виной тому фазы Луны или неблагоприятное положение звезд?

Если бы я сегодня классифицировал пациентов по этой схеме, предположил бы не только «кардио−», но и «агро-день». Если то, что я наблюдал по дороге в отделение, продолжится и в нем самом, тогда по меньшей мере в ближайшие часы мне не придется скучать. Я пришел ровно к началу вечерней смены.

— Майк уже здесь, — сообщает мне Мартина. Она установила себе вентилятор на стойку администратора. — Иначе здесь не выдержишь, в этой парилке, — говорит она.

После роста числа случаев агрессии по отношению к медперсоналу стойку администратора защитили пуленепробиваемым стеклом. Кроме того, механизм автоматического открытия двери в лечебное отделение при необходимости может быть зашифрован цифровым кодом. Мы пользуемся им сейчас, особенно ночью и во время Октоберфеста. Это отлично помогает бороться с проникновением