На помощь! Как команда неотложки справляется с экстренными случаями - Михаэль Штайдль

Я рассказываю Мартине о своей погодной теории.

— Агро-погода? — смеется она. — В этом что-то есть. Во время моей последней ночной смены наркозависимый пациент до такой степени обезумел, что его не смогли успокоить четыре врача и две медсестры. Пришлось вызывать полицию. В конце концов его обездвижили при помощи пятиточечной фиксации — эта мера применяется только в действительно серьезных случаях.

Майк уже рассказывал мне об этом: при пятиточечной фиксации руки, ноги и туловище закрепляют ремнями, а человека привязывают к кровати или кушетке — это последнее средство в случае, если кто-то подвергает себя и других серьезной опасности и нет другого способа привести его в чувство. Однако эта мера представляет собой серьезное ограничение личной свободы, поэтому ее использование строго регулируется законодательными органами: пациент должен быть проинформирован, а предпринятые действия задокументированы.

Длительность пятиточечной фиксации не должна превышать 30 минут, в противном случае требуется судебное решение, которое обычно должно быть вынесено немедленно, но не позднее следующего утра.

— Вот ты где. — Майк ждет меня, он уже переоделся и принялся за работу. Без лишних слов он дает мне ключ от раздевалки, а затем возвращается к своим пациентам. В раздевалке сравнительно прохладно. Сложная система вентиляции обеспечивает в нашем отделении относительно стабильный «климат», не зависящий от температуры поступающего воздуха. Возможно, это поможет предотвратить то, чего я боялся поначалу. Никто не жалуется и не прибегает к насилию, «агро-день» исключается. Первый кардиологический случай не заставляет себя ждать — прозвучал характерный сигнал табло поступления и появилась следующая строка: «14:17, М56, гипотензия, боль в груди, ШКГ 15, не интубирован». Мужчина 56 лет с пониженным артериальным давлением, возможно, у него проблемы с сердцем или легкими.

— Это может быть сердечный приступ, — подготавливает меня Майк.

Чуть позже стройный спортивный мужчина лежит в четвертом кабинете. На нем красная футболка, пара стильных слегка выцветших джинсов и кроссовки. При передаче санитары доложили, что во время семейной прогулки он внезапно почувствовал дискомфорт и давление в области груди. Пока Майк прикрепляет электроды для ЭКГ, пациент говорит, что сегодня отмечает серебряную свадьбу[15]. Это и было поводом для вылазки. А вместо радостного дня — боль в сердце и скорая помощь.

Дежурный терапевт не видит явных признаков сердечного приступа на ЭКГ, но на всякий случай консультируется с кардиологом. Тот проверяет сердце пациента с помощью УЗИ и советует провести коронарографию. Это единственный способ узнать о проходимости коронарных сосудов. Мужчина дает согласие.

По указанию Майка я забираю жену и двух сыновей пациента — 18 и 21 года — из приемной. Прежде чем мужчину переведут в лабораторию катетеризаций, у его родственников появляется возможность поговорить с ним и лечащим врачом. Его жена испытывает заметное облегчение, когда понимает, что ему уже лучше. Он уже не так бледен, как был, когда только приехал, а разговор с Майком и врачами развеял большую часть его опасений.

Пока кардиолог кратко резюмирует свое заключение, Майк спрашивает меня, куда пропал младший из сыновей. Я оглядываюсь — он исчез. Мы с Майком отправляемся на поиски и наконец находим его одного в углу приемной, где он сидит, погруженный в раздумья. Я остаюсь в стороне и издали наблюдаю, как Майк приближается к мальчику, заговаривает с ним и наконец присаживается рядом. Затем возвращаюсь в лечебное отделение.

— Он не смог смотреть на своего отца в таком виде, — позже объясняет мне Майк. — Кислородные канюли в носу, экран прикроватного мониторинга — все это на него подействовало. Он, вероятно, никогда не видел его в таком беспомощном состоянии.

Майк пробыл с молодым человеком пять минут. На самом деле недолго — но может показаться целой вечностью, если вы одновременно отвечаете за четырех пациентов.

В следующие полтора часа я сопровождаю Майка в рутинных делах: отнести мочеприемник в процедурную комнату номер пять, тут же зарегистрировать жизненно важные показатели, опорожнить уже заполненный мочеприемник и промыть его в специальной машине, позвонить в отделение насчет перевода пациента, поставить канюлю, привести следующего пациента и так далее.

Только успеваю подумать, что сегодня больше не произойдет ничего экстраординарного, как вдруг приходит телефонное оповещение, которое чуть позже также можно будет прочитать на табло поступления: скоро доставят женщину с давно диагностированной церебральной аневризмой — баллонообразным расширением артерии мозга.

У нее внезапно появились сильные головные боли с головокружением и расплывчатостью зрения. Дежурный невролог немедленно сообщает коллегам-рентгенологам: необходимо подготовить компьютерный томограф.

— Нам нужно как можно скорее выяснить, есть ли разрыв, — объясняет Майк. — Если аневризма действительно разорвалась, существует опасность для жизни.

Через несколько минут санитары в сопровождении врача ввозят пациентку сквозь двери процедурной, и ее принимает невролог. Согласно табло поступления, женщине на каталке 58 лет. Прямые светлые волосы средней длины, летнее платье кремового цвета до колен, золотые серьги и длинное жемчужное ожерелье, дважды обвитое вокруг ее шеи. Рядом с ее босыми не знающими покоя ногами в прозрачной сумке лежат подобранные под сегодняшнюю одежду туфли на высоком каблуке. В целом пациентка выглядит крайне тревожной. Она стонет, ворочается с боку на бок, пытается встать, падает обратно на приподнятую спинку койки. Большую часть времени ее глаза закрыты, но, как только она их открывает, по комнате бесцельно блуждает испуганный взгляд. Она отвечает на вопросы односложно или с помощью жестов, которые трудно понять.

После обсуждения состояния пациентки санитары перевозят ее в зону компьютерной томографии и с помощью Майка и двух медсестер укладывают на кушетку. Ассистент рентгенолога завершила настройку: компьютерный томограф готов к работе. Майк снимает украшения с ушей и шеи пациентки и складывает все в сумку для ценных вещей. Из-за возрастающего беспокойства женщины все кажется намного сложнее, чем следовало ожидать.

— Так мы не получим полной картины, — твердо говорит Майк, а затем, обращаясь к неврологу, спрашивает, — нужно ли ввести «Мидазолам»?

— Сначала попробуем без него.

— Серьезно?

— Серьезно.

Врач объясняет пациентке, что во время КТ нужно постараться максимально не двигаться. Обследование не займет много времени. Мы понимаем, что ей страшно, но сейчас она в надежных руках и волноваться не стоит.

Майк закончил. Он покидает зону КТ с хмурым взглядом. Покачивая головой,