Как рассказывать истории. Простая технология сторителлинга на сцене, работе и в кругу друзей - Мэттью Дикс

и именем Донована Макнэбба, квотербека Eagles). – Я болею за Patriots и, должен сказать, мы с ужасом ждали выхода Макнэбба. Уж с кем с кем нам не хотелось встретиться в Суперкубке – так это с ним.

– О да, – невесело откликается фанат Eagles. – Для болельщиков Eagles это был ужасный день.

– Вот если бы ему хоть кто-нибудь помог! – продолжаю я. – Таким игрокам, как Макнэбб, иногда всего-то и нужно, что чуточку помочь.

– Точняк! – соглашается паренек, внезапно оживляясь. – Дали бы ему толкового ресивера, чтобы поймать этот проклятый мяч!

– И, может быть, еще пару ребят на линию нападения, чтобы защищали, – вставляю я.

– Ага, – подхватывает он почти что умоляюще.

Мне близка его боль: я и сам был свидетелем того, как Patriots проиграли Суперкубок в 1986 и в 1997 годах, прежде чем наконец победить в 2001. В 1986 мне было 14, я смотрел матч в гостиной и разрыдался, когда Chicago Bears под самый конец выпустили Уильяма Пэрри по прозвищу «Холодильник», который увеличил разрыв в счете – 44:3.

Матч 1997 года я смотрел с близкими друзьями. Когда принимающий Green Bay Дезмонд Ховард во втором тайме отбил тачдаун, я в безумном порыве ярости запустил ботинком в стену гостиной – прямо над телевизором. Видеть, как твоя любимая команда проигрывает Суперкубок – худшая из пыток.

Мы еще немного поговорили об игре, обсудили профпригодность вечно критикуемого главного тренера Eagles Энди Рейда. Пожалели невероятно талантливого, но при этом ужасно раздражающего ресивера Террелла Оуэнса. Болельщик Patriots и фанат Eagles – непримиримые враги еще каких-то пару недель назад – внезапно нашли общий язык в беседе о грандиозном матче.

– Совсем немного помощи – и все пошло бы по-другому, – сказал я.

Наконец мы заговорили о деле. Я признался фанату Eagles, что мне нужна машина на неделю, и уже было заполнил формуляр, как вдруг он обратил внимание на мое водительское удостоверение:

– Ой, – говорит, глядя на меня. – А я не могу сдать тебе машину – у тебя права истекли.

Я изображаю удивление. Потом недоверие. Потом разочарование. Пытаюсь вызвать в памяти грусть и отчаяние, что испытал в 1986 году во время просмотра Суперкубка. Наконец с поникшей головой грустно вздыхаю. Потом прошу его обратить внимание на Элишу.

– Видишь вон ту девушку? Это моя невеста. Она согласилась выйти за меня замуж, но я вечно лажаю и все порчу. Моя судьба висит на волоске, и, возможно, это мой последний шанс.

– Прости, чувак, – произносит парень, и я слышу в его голосе искренность.

Немного жду, снова глядя на собственные ботинки. Опять вздыхаю. Потом снова поднимаю голову, заглядываю ему в глаза и говорю:

– Слушай, твоя помощь мне была бы сейчас очень кстати. Я не могу разочаровать эту девушку – я и так постоянно ее расстраиваю. Знаешь, иногда всего-то и нужно, что немного помочь. Вот как в футболе – толковый защитник.

Фанат Eagles улыбается. Кивает. И отдает мне машину.

Элиша не верит своим глазам. Да и я тоже. Я не из тех, кому легко удаются подобные трюки.

Вот вам еще парочка практических советов по составлению удачного ввода в историю.

Постарайтесь начать с «шага вперед». Пусть у слушателя создастся впечатление, что вы физически преодолеваете пространство. Таким образом выступление сразу приобретет динамичность, а публика почувствует, что уже движется, а двигатель – вы. Причем, двигаете к чему-то важному.

ДВИЖЕНИЕ ВПЕРЕД.

ЭТИ ИСТОРИИ КУДА-ТО

НАС ПРИВЕДУТ.

МЫ УЖЕ В ДВИЖЕНИИ —

ЗАПРЫГИВАЙТЕ НА БОРТ.

Не начинайте с ожиданий. Слушайте истории, которые рассказывают вам люди. Как правило, начинаются они со слов «Ты умрешь со смеху!», или «Тебе обязательно нужно это услышать!», или «Ты не поверишь!». И это ошибка – по трем причинам.

Во-первых, такое начало завышает ожидания. «Умрешь со смеху!» – особенно высокая планка, а уж «Ты не поверишь!» и вовсе недостижимая. Никогда не начинайте свою историю с подобных установок – даже если вам они кажутся реалистичными. Никому не нужны такие вступления и преамбулы – просто расскажите хорошую историю.

Во-вторых, начиная свой рассказ с тезисов, вы снижаете собственные шансы удивить аудиторию. Когда мне говорят, что «сейчас будет смешно», я заранее настраиваюсь на юмор. А «ты не поверишь» означает, что я услышу что-то ну совсем невероятное. А в истории главное – эффект неожиданности. Пожалуй, после ощущения уязвимости и искренности рассказчика, это самое прекрасное, что только может быть. И предупреждая слушателей заранее о том, что ваша история «уморительная» или «невероятная», вы лишаете самого себя возможности удивить их.

В-третьих, это просто банально и неинтересно. Попытка предугадать реакцию публики или как-то резюмировать содержание или настроение истории мешает нам немедленно погрузиться во время и пространство повествования. У нас нет ощущения попадания в новую и интересную локацию или путешествия во времени. Мы как будто слушаем лекцию – и чувствуем себя обманутыми.

Начните с самой истории, а не с предисловия или резюме. Нет нужды заранее предупреждать слушателей о ее настроении и тональности – просто рассказывайте и по возможности начните с движения. Сделайте «шаг вперед». Это простой и эффективный способ завладеть вниманием публики и сконцентрировать его на конкретном объекте. Тогда слушатели почувствуют динамику.

Уже в первых предложениях истории «Как я украл пожертвования» я говорю, что еду домой по пустынному участку шоссе Нью-Гемпшира.

В «Сейчас будет больно» – выхожу из музыкального магазина декабрьским днем накануне Рождества с пакетом в руке.

Движение вперед. Эти истории куда-то нас приведут. Мы уже в движении – запрыгивайте на борт.

Обратите внимание на начальные сцены фильмов. Как часто и в них задействована та же стратегия. Мы видим главного героя или кого-то, не менее важного для сюжета. И этот человек – в движении: идет, бежит, ведет машину, летит, взбирается в гору, от кого-то убегает, падает, плывет, ползет, ныряет… Все потому, что авторы этих фильмов хотят, чтобы вы как можно скорее погрузились в их мир, чтобы забыли о кинозале, и попкорне, и о придурке в соседнем кресле, что строчит сообщения, – и с головой ушли в историю. Чтобы на время фильма вы забыли даже о собственном существовании.

«Звездные войны. Новая надежда» открывается кадром, где два космических корабля бороздят просторы Вселенной.

В «Головокружении» мужчина лихорадочно взбирается по лестнице, преследуемый полицейским.

В «Бешеном быке» человек борется с тенью на боксерском ринге в свете мерцающих лампочек.

«Темный рыцарь» начинается с ограбления банка.

В «Апокалипсисе сегодня» вертолеты сжигают джунгли.

«В поисках утраченного ковчега» открывается кадром, где