Падшие ангелы: демонология средневековой Руси - Дмитрий Игоревич Антонов

античные статуи, славянские деревянные истуканы или изваяния египетских богов, русские иконописцы показывали нагими или полунагими (в набедренной повязке, накинутой тунике), реже – облаченными в какие-то элементы доспеха. Скульптуры ложных богов стоят на колонне или башне. Такие образы заимствовали из Византии. Там часто изображали сцены идолоборчества: христиане сокрушают греко-римские культовые статуи на постаментах. Русские мастера начали писать такие же фигуры каменных и металлически божеств, чтобы показать любого идола. В результате славянские Велес или Перун, египетский Осирис и другие «истуканы» на иконах и фресках похожи друг на друга и все вместе напоминают условного римского Марса.

Георгий Победоносец в центре иконы поражает крылатого дракона, а во втором клейме низвергает идолов. Скульптура нагого бога стоит на возвышении, в киоте, а затем падает вниз, и святой наступает ей на голову.

Чудо Георгия о змие, с житием Георгия, последняя треть XVI в.

Вологодский государственный музей-заповедник, Инв. № 7818.

Русские мастера, в отличие от своих западных коллег, почти никогда не изображали знаки демонического, которые указывали бы на истинную природу языческих «кумиров». У идолов нет вздыбленных волос или звериных черт, их фигуры не выделяют черным или серым цветом. Кроме того, в отличие от европейского искусства, на Руси редко показывали раздробление идола на части. Даже когда текст говорил о разрушении статуи, иконописцы предпочитали изображать это по-другому. Идолы сперва стоят на колонне, а затем падают с нее – иногда просто вытягивая руки к земле, иногда складываясь пополам, как пловец, готовый прыгнуть в воду, а иногда оплывая вниз, будто расплавленный воск. Они кланяются, жестикулируют и пытаются убежать, разоблачая перед зрителем демонов, которые действуют в чужом (скульптурном) теле. Эти сцены показывают не крушение бессильных изваяний, а падение и унижение оживших статуй, движимых бесами[333].

И все же фантазия художников иногда работала изобретательно. В первой главе я упоминал о том, как святой Авраамий Ростовский, основатель Богоявленского монастыря, сокрушил идол Велеса посохом, который получил от Иоанна Богослова. Этот рассказ в XVII в. связали с конкретной реликвией.

Сцены из жития Авраамия сохранились на иконах и в настенных росписях только со второй половины XVII в. Они отражали третью, самую подробную редакцию жития, написанную в середине того же века (здесь рассказано не только о получении Авраамием апостольской «трости», но и о том, что Иван Грозный взял ее в Богоявленском монастыре перед походом на Казань – следовательно, ростовский святой помог царю в завоевании татарского ханства). В середине 1554–1555 гг. на вклад Ивана IV в монастыре был выстроен каменный храм с шатровым пределом Авраамия Ростовского и нишей, в которую установили его раку. В качестве напрестольного здесь использовался шестиконечный крест XIV в. Эту реликвию в XVII в. и начали почитать как навершие чудесного посоха апостола Иоанна – той самой «трости», которой Авраамий ударил и разрушил идол Велеса[334]. Во второй половине XVIII в. этот крест тоже переместили в специальную деревянную раку. На местных иконах и фресках шестиконечный крест стали изображать на посохе в руках Авраамия. Во второй половине XVII в. возникли даже отдельные иконы с сюжетом «Явление Иоанна Богослова преподобному Авраамию и вручение посоха преподобному». Ростовские мастера наглядно показывали значимость монастырской реликвии.

Слева на миниатюре – Рождество Христово. Справа – поверженные идолы. Верхний перекрестил на груди руки в позе мертвеца, а ниже он уже падает, распластавшись в полете, как лягушка. Средневековые тексты, восходящие к апокрифическому Евангелию Псевдо-Матфея, рассказывали, что, когда святое семейство приехало в Египет, спасая Младенца от воинов царя Ирода, египетские идолы пали и развалились на части. Так исполнилось пророчество Исайи: «Вот, Господь восседит на облаке легком и грядет в Египет. И потрясутся от лица Его идолы Египетские, и сердце Египта растает в нем» (Ис. 19:1).

Миниатюра из рукописи 1686 г.

НИОР БАН. П. I. А. № 58, л. 246об.

Иоанн Богослов передает «трость» (с крестом на навершии) Авраамию, чтобы тот одолел идол Велеса и обитавшего в нем демона.

Явление Иоанна Богослова преподобному Авраамию и вручение посоха преподобному, с житием Авраамия, первая треть XVIII в.

Музей-заповедник «Ростовский Кремль», Инв. № И-943.

Авраамий поражает идола крестом, закрепленным на трости. Внизу поверженный истукан кланяется святому, держа в руках свой щит.

Авраамий Ростовский, с житием, середина XVII в.

Музей-заповедник «Ростовский Кремль», Инв. № И-693.

Посох с крестом играл важную роль на всех изображениях. На житийной иконе середины XVII в. из церкви Спаса в Графской слободе святой бьет в грудь стоящего на возвышении Велеса, ударяя его шестиконечным крестом – навершием посоха[335]. Нагая статуя держит в руке красный щит, а ее голову венчает высокая шапка, напоминающая бесовской хохол. Ниже идол стоит уже на земле, склоняясь перед Авраамием и удерживая обеими руками свой щит. Статуя оживает и подчиняется святому, а головной убор указывает на общность «кумира» и его хозяина.

Совершенно по-другому ту же сцену изобразили в настенной росписи 1683 г. в церкви Иоанна Богослова митрополичьих палат Ростова. Здесь Авраамий бьет Велеса не крестом, а обратной, острой стороной посоха. Идол на постаменте держит одной рукой щит, а другую протягивает прямо, к Авраамию. Внизу лежит раздробленная на мелкие части статуя: от тела отломились руки и ноги, щит отлетел в сторону. Статуя Велеса сперва оживает и жестикулирует, а потом рассыпается как бессильный камень.

Авраамий пронзает коронованного идола, нанося удар в ребро.

Явление Иоанна Богослова преподобному Авраамию и вручение посоха преподобному, с житием Авраамия (фрагмент), первая треть XVIII в.

Музей-заповедник «Ростовский Кремль», Инв. № И-943.

Но самый удивительный образ написал в первой трети XVIII в. Иван Дмитриев на иконе из церкви Иоанна Богослова на Ишне[336]. Идол торжественно стоит на постаменте – он повернут лицом к зрителям и разводит руки в обе стороны – в одной из них щит, вторая пуста. На его теле набедренная повязка, на голове корона. А прическа – борода и длинные волосы – явно напоминают иконографию Христа. Авраамий бьет Велеса не шестиконечным крестом, а нижним концом трости, но этот конец увенчан крупным наконечником, который превращает посох в копье. Из пронзенного ребра идола льется кровь.

Почти каждая деталь здесь необычна. Но в их сочетании рождается совершенно уникальный смысл. Разведенные в сторону руки Велеса, его прическа и набедренная повязка, удар копьем, пронзенное ребро и истекающая кровь уподобляют идол Христу. А