Самые странные в мире. Как люди Запада обрели психологическое своеобразие и чрезвычайно преуспели - Джозеф Хенрик

Возникновение досовременных государств

Досовременные государства — в отличие от современных — были построены на социальном и психологическом фундаменте, сформированном интенсивными институтами, основанными на родстве. Насколько мы можем судить, изначально государства возникли из того, что антропологи называют вождествами. Самая простая версия вождества — это единственная деревня, состоящая из нескольких кланов, в которой один клан стоит выше других. В силу наличия общих норм и верований, регулярно закрепляемых посредством ритуалов, главенствующий клан принимает решения за все сообщество. Старший член старшей линии в главенствующем клане часто является вождем. Социальные нормы определяют то, как эта должность передается от поколения к поколению. Вождь, советуясь со старшими представителями других кланов, принимает решения, определяющие жизнь всего сообщества. Эти другие кланы могут иметь иерархию относительно друг друга и обладать разными обязанностями и привилегиями. Например, в сообществах архипелага Фиджи, с которыми я работаю, один из кланов отвечает за проведение ритуала возведения вождя в должность, после которого тот обретает всю полноту власти. Другой клан отвечает за наказание злоумышленников на основании решений вождя и его совета старейшин. Примечательно, что главенствующий клан продолжает заключать браки со всеми другими кланами и поддерживает полный набор основанных на родстве отношений со всем сообществом. Поскольку вожди-мужчины обычно берут в жены несколько женщин, их родственные связи распространяются практически на всю общину. Таким образом, на этом этапе община по-прежнему полностью основана на родстве[182].

Подчеркну, что такая политическая власть не опирается на принуждение, по крайней мере по своей сути; это законная власть, основанная на социальных нормах и священных верованиях. На Фиджи, как и во многих других местах, считается, что главенствующий клан восходит к старшему из братьев-основателей общины, которых почитают как богов-прародителей. В этой системе родства старшие братья должны пользоваться уважением и почтением со стороны младших братьев. Следуя этой логике, многие полагают, что неуважение к власти главенствующего клана разозлит предков. Даже будучи разочарованными в вожде, который правит в настоящий момент, большинство членов подчиненных кланов по-прежнему будут считать, что его клан особенный и должен оставаться источником власти в их сообществе. Это можно воспринимать как сегментарную родословную, где кланы имеют свою иерархию.

Но каким образом один клан получает власть над другими или привилегии по сравнению с остальными? Хотя такие переходы независимо происходили на разных континентах на протяжении всей истории человечества, они относительно редки. Чего здесь точно нет, так это того, что различные группы, движимые рациональными побуждениями, собираются вместе, садятся за стол переговоров и создают эффективный набор институтов. Чтобы увидеть, как это происходит на самом деле, давайте вернемся в Новую Гвинею, где антрополог Саймон Харрисон обнаружил сообщество, находящееся как раз в стадии такого перехода.

Воровство имен предков

Расположенная у слияния рек Сепик и Амоку община Аватип состоит из 16 патрилинейных кланов, разбросанных по трем деревням. Во многих отношениях Аватип похож на многие другие общины региона, в том числе на деревни племени арапеш. Жители тут охотятся, собирают полезные ресурсы, обрабатывают землю и ловят рыбу. Кланы выстраивают отношения с другими кланами посредством брачных союзов, а мужчины проходят три обряда инициации в рамках системы возрастных когорт[183].

Население Аватипа, однако, выработало уникальный набор религиозных верований и ритуальных институтов, в основном путем копирования и комбинирования элементов культуры и ритуальных практик преуспевающих соседних сообществ. Каждый клан был наделен тут набором ритуальных полномочий, которые он использовал для «окормления» других кланов. Некоторые кланы «владели» специальными ритуалами, которые способствовали обильному урожаю ямса или успешной рыбалке. Другие проводили церемонии, чтобы вызвать благоприятную погоду, предотвратить шторм или избежать наводнения. Третьи организовывали обряды мужской инициации или ежегодные праздники сбора урожая. Конечно, каждый клан имел право воздерживаться от отправления своих ритуалов. Хотя все кланы обладали по крайней мере некоторыми ритуальными полномочиями, они были далеко не равны, потому что некоторые кланы удерживали за собой ключевые ритуалы, нужные для мужской инициации или рыбалки, в то время как другие ведали лишь незначительными ритуалами, связанными с деятельностью вроде добычи раков или лягушек.

Такое ритуальное неравенство между кланами постепенно складывалось на протяжении всего XX в. Крупнейший клан Аватипа на протяжении как минимум 60 лет последовательно сосредоточивал в своих руках ритуальные полномочия более мелких кланов. Изменения в обладании ритуальными полномочиями происходили в ходе публичных дебатов, во время которых один клан оспаривал истинность права другого на этот ритуал и соответствующую ему связь с конкретным могущественным предком. Детали этих споров запутанны, но обретение ритуальных полномочий другого клана зависело в основном от того, удастся ли узнать тайные имена его предков. Эти знания можно было получить через брачные узы, поскольку сыновья и мужья дочерей клана иногда имели доступ к таким секретам, несмотря на свою принадлежность к другим кланам. В других случаях кланы получали информацию путем подкупа, вымогательства или иного жульничества.

Более крупные и могущественные кланы имели в ходе таких дебатов несколько преимуществ. Во-первых, обычно они располагали несколькими опытными ораторами, имевшими глубокие познания в ритуалах, что создавало больше возможностей для получения тайных имен. У небольших кланов возможностей было меньше; часто там просто не было никого с положением или опытом, необходимым для участия в дебатах. Чтобы противостоять вызовам со стороны более крупных кланов, им иногда приходилось привлекать сыновей тех своих дочерей, которых они выдавали замуж в другие кланы. Во-вторых, благодаря своим ритуальным полномочиям и экономической мощи более крупные кланы получали больше предложений о заключении брака. Поскольку мужчинам было дозволено иметь нескольких жен, более крупные кланы собирали у себя больше женщин и, соответственно, быстрее наращивали численность, чем более мелкие кланы, — так что богатые становились еще богаче. Кроме того, эти жены создавали некровные связи, которые предприимчивые мужчины могли использовать для получения тайных ритуальных знаний других кланов.

Подобные дебаты обеспечивали одному клану законные средства для постепенного сосредоточения в своих руках важных ритуальных полномочий; одновременно лежащая в основе мировосприятия сообщества космология менялась так, чтобы оправдывать верховенство этого клана. Спустя несколько поколений, когда все споры благополучно забывались, расширенный набор привилегий и полномочий одного клана обретал легитимность благодаря непрерывной цикличности ритуалов и полностью принимался сообществом.

Эти ритуальные полномочия имели реальное практическое значение. В одном случае клан, владевший ритуалом, связанным с рыбалкой, наложил табу на рыболовные угодья Аватипа, из-за чего все кланы в течение семи месяцев не имели доступа к рыбе. В другом случае после того, как один юноша непреднамеренно опозорил нескольких старейшин, клан, который контролировал ритуалы инициации, решил, что виновник не будет допущен к заключительному обряду, из-за чего он фактически