«Рим, или Второе сотворение мира» и другие пьесы - Клаус Хаммель

Ж е н н и. Ты заговорил, как поэт, но слишком поздно. Поэт был бы мне нужен на сорок лет раньше. Но тогда был лишь мелкий фабрикант Трайбель со своими деньгами. Их было достаточно, чтобы я согласилась распрощаться с моей овощной идиллией и подняться до уровня берлинской лазури. Их было недостаточно, чтобы пробиться к небесной лазури и солнечному золоту высших слоев общества — этим мне хотелось бы намекнуть, что и я владею поэтическими образами. Поэтические образы, поэзия — в этом ты меня обманул. Мне хотелось когда-нибудь сказать тебе правду — сегодня я ее сказала. Я была бедной девушкой, когда ты взял меня замуж. Рядом с тобой я и осталась бедной. Я бедная женщина. Мои бриллианты, Трайбель!

Трайбель подносит ей шкатулку с драгоценностями, и пока Женни украшает себя бриллиантами, он принимает безумное решение: снова достает сигару и, пыхтя, закуривает.

Перемена декораций.

Коридор, из которого ведет дверь в предположительно расположенную сзади «студию» Леопольда. Нам надо представить себе эту — пока еще невидимую — «студию» как комнату, которую Женни выделила своему младшему для размещения его коллекций: бабочек, почтовых марок, оловянных солдатиков, пустых бутылок, пустых табакерок и тому подобного, — комнату «для игр» и «для мечтаний», поэтому там стоит и старый диван. Прежде здесь была гладильная, о которой все еще напоминает огромный прусский орел над дверью, украшенной прекрасным изречением верноподданной кайзера и кайзеровского двора Женни:

«Под крыльями сего орлаутюг летает как стрела».

Справа расположены хозяйственные помещения, слева, мимо гардеробной для гостей, попадаешь в холл.

Л у и з а (пряча что-то под фартуком, быстро выходит справа и робко стучит в дверь Леопольда). Сударь! Сударь! (Стучит снова.) Сударь!

М ю т ц е л ь (выходит слева, останавливается сзади Луизы и откашливается). А ты чего тут ищешь, дочка?

Л у и з а. Я не ваша дочка, господин Мютцель.

М ю т ц е л ь. Если бы ты была ею, я лучше бы присматривал за тобой, чем твой отец.

Л у и з а. У меня нет отца.

М ю т ц е л ь. Тогда я удивляюсь, почему барыня наняла тебя.

Л у и з а. Она сказала, что я в этом не виновата.

М ю т ц е л ь. Барыня у нас современная женщина. Но было бы благоразумнее, если бы ты не вертелась тут постоянно. Я уже давно за тобой наблюдаю.

Л у и з а. Мне протежирует барыня. А вам нечего за мной шпионить. И сама скажу ей, если мне что-то не понравится.

М ю т ц е л ь. Ты глупа, дочка. Я служу моему барину.

Л у и з а. Здесь он не указчик. Послушали бы вы хоть раз, как барыня распекает нашего барина. Жалкий у него бывает вид. И все это у меня на глазах.

М ю т ц е л ь. Позволь старику сказать тебе, дочка: если она у тебя на глазах так разговаривала с барином, значит, ты для нее пустое место.

Л у и з а. Это вы сейчас говорите только из зависти, потому, что барин ничего при вас не рассказывает и находится под каблуком у барыни. Если бы вас теперь услышал молодой барин — были бы дела! Ведь он всегда на стороне нашей барыни.

М ю т ц е л ь. Молодой барин уже в гостиной. Займись своим делом! (Уходит направо.)

Л у и з а (недоверчиво стучит еще раз в дверь комнаты Леопольда). Сударь…

Ш м о л ь к е (выходит справа и останавливается возле Луизы). Ты здесь торчишь? Мютцель, камердинер, сказал, чтобы я у тебя спрашивала, если что мне неясно.

Л у и з а. Надсмотрщики мне не нужны!

Ш м о л ь к е. Полегче на поворотах, барышня! Я здесь только затем, чтобы помогать по дому, остальное меня не касается. Но я думаю, что господин Мютцель желает тебе добра.

Л у и з а. Добра мне желает только барыня. Все остальные меня ненавидят — мне завидуют, потому что барыня имеет насчет меня особые намерения.

Ш м о л ь к е. Да что ты!

Л у и з а. Барыня мыслит социально.

В театрах, где позволяет оборудование, во время следующей картины разворачивается так называемый сервировочный стол, на котором Луиза и Шмольке поправляют блюда с холодными закусками, вазы с фруктами и т. п.

Ш м о л ь к е. Социальное — это мне знакомо! Шмольке, мой муж, работал в полиции нравов. Он с социальным имел много дел. Он так много говорил о социальном, когда возвращался домой, что со временем я даже стала его ревновать. Ведь я же его любила. И когда однажды я спросила его, кто же это, социальный-то — а слезы у меня так по щекам и катились, — он взял мою руку, погладил ее так нежно и сказал: «Розалия, все это чепуха, в этом ты ничего не смыслишь, поскольку не служишь в полиции нравов. Говорю тебе, Розалия, — сказал он, — к нам ежедневно приходят те, кому в юности обещали златые горы — а что из этого получилось? Говорю тебе, — сказал он, — кому изо дня в день приходится торчать в полиции нравов, у того волосы встанут дыбом от всех этих бед и несчастий. А когда, — сказал он, — когда приходят те, которые в довершение всего еще умирают от голода… А мы, в полиции нравов, очень хорошо знаем: вот сидят старики родители дома а мучаются денно и нощно из-за такого позора. Потому что они этого жалкого червяка, который иной раз удивительным образом доходит до подобного состояния, потому что они все еще любят этого жалкого червяка, хотели бы помочь ему, спасти, если бы помочь и спасти было еще в человеческих силах. Говорю тебе, Розалия, если каждый день приходится такое видеть и если у тебя в груди еще есть сердце, то хочется уйти и заплакать. А потом идешь домой и радуешься, если получишь свой кусок баранины и если имеешь такую честную жену, которую зовут Розалия». А потом он меня целовал. Вот это социально!

Л у и з а. Порядочный мужчина.

Ш м о л ь к е. Еще бы! Только не думай, что я хочу вмешиваться. Меня ведь вовсе не интересует, что у тебя под фартуком. Каждый волен поступать так, как ему нравится.

Л у и з а (достает из-под фартука коробочку). Вам это можно знать, вам я доверяю. Взгляните-ка, только осторожнее. Ну как? Прекрасно, не правда ли?

Ш м о л ь к е. Бабочка?

Л у и з а. Сюрприз для молодого барина. Он собирает бабочек. Молодой барин уже настоящий ученый. Только я имею право убирать его студию. Барыня никого другого туда не допускает. Вы его уже когда-нибудь видели, молодого барина?

Ш м о л ь к е. Он часто бывал с госпожой советницей в гостях у моего профессора.

Л у и з а. Господин профессор Шмидт тоже часто бывает у нас вместе с дочерью.

Ш м о л ь к е. Да, с моей Коринночкой. Нравится она тебе?

Л у и з а. Барышня довольно красива.

Ш м о л ь к е. Еще бы! Ведь я была ее кормилицей.

Л у и з а. Она еще и умна?

Ш м о л ь к е. Ума у нее палата! Целымя днями читает. А если помогает мне по кухне, то всегда рассказывает о том, что читает. Ты знаешь, кто сказал: «с тех пор, как я узнала людей, я люблю зверей»?

Л у и з а. Никогда не слышала. Но звучит красиво. Я и сама уже так думала, но выразить это словами я бы не могла.

Ш м о л ь к е. Видишь ли, это все литература. Причем лишь одно из изречений Коринны. С ее смекалкой она все их улавливает.

Л у и з а. Да еще помогает по кухне? Я бы, если у меня была такая смекалка, я бы… Почему она де уезжает далеко-далеко, если так много знает? Ведь тогда и никакого мужа ей не надо.

Ш м о л ь к е. Почему не надо? Она ведь настоящая женщина. Ты сама сказала, что Коринна красива.

Л у и з а. А она уже говорила и о молодом барине?

Ш м о л ь к е. Иногда.

Л у и з а. И что, нравится он барышне?

Ш м о л ь к е. Коринна обо всем со мной делится. (Доверительно.) Можешь не проговориться?

Луиза взволнованно кивает.

Значит, если все пойдет на лад, сегодня у них помолвка.

Л у и з а. Если уж она такая образованная… Значит, все ей? Значит, она должна отнять мужа у других девушек, которые не так умны?

Ш м о л ь к е. Но дитя мое! Ты говоришь так, будто…

Л у и з а. А умеет эта барышня обращаться с бутылками?

Ш м о л ь к е. Научится. Нет таких дураков, которые не научились бы в конце концов обращаться и с бутылками.

Л у и з а. А бабочки? Она умеет ловить бабочек для молодого барина?

Ш м о л ь к е. Не беспокойся. Как только Коринна придет в дом, Леопольд займется более благоразумным делом.

Л у и з а. Никогда!

Ш м о л ь к е. Что значит «никогда»?

Луиза начинает плакать.

Дитя мое, что все это значит? Если бы я не была так давно знакома с госпожой советницей, то должна была бы подумать, что между вами, тобой и Леопольдом, что-то было. Оттого, что ты даришь ему бабочек, ты ему еще далеко не невеста. Ты и Леопольд…