Kudos - Рейчел Каск

– Это заставляет задуматься о том, что демократия в конечном счете не такая уж хорошая идея, – сказал он.

Я думала, что его семья из Уэльса, сказала я, и он посмотрел на меня со странной осторожной улыбкой, показывая узкие желтые зубы.

– Я вырос под Корби, – сказал он. – По правде говоря, это довольно унылое место. Я всё думаю, что когда-нибудь о нем напишу, хотя о нем даже нечего особо сказать.

На следующее утро ветер стих, серые обмякшие облака стали тоньше и начали рассеиваться, и к тому времени, как делегаты собрались в вестибюле, ударила сильная жара, которая будто пряталась за завесой облаков, то ли обнадеживая, то ли угрожая. Некоторые из делегатов хотели пойти на пляж, но организаторы мрачно совещались и посматривали на часы. До пляжа идти по меньшей мере полчаса, сказали они; к сожалению, невозможно успеть дойти туда и вернуться к следующему мероприятию. Кто-то спросил, будет ли на этом мероприятии, где речь пойдет о современных интерпретациях Библии, синхронный перевод, и организаторы сказали, что, к сожалению, перевода не будет: на этих выходных здесь большой религиозный фестиваль, и многие из их сотрудников разъехались по домам к своим семьям. Кроме того, сейчас проводится финал кубка по футболу, и они беспокоятся, что он еще сильнее сократит аудиторию. Они ведут себя так, сказал мне мужчина по имени Эдуардо, будто они жертвы судьбы, хотя на самом деле об этих событиях было известно заранее, и проблем, связанных с ними, можно было избежать. Однако, возможно, сказал он, именно сила нашего желания делает нас слепыми к реальности. Несколько лет назад, сказал он, его друзья сняли дом в Италии и решили поехать туда на машине, введя адрес в строку навигатора и следуя его указаниям, которые чудесным образом привели их из Голландии – где они жили – через всю Европу к фермерскому дому в самом отдаленном регионе жаркого юга. Они провели там две недели, упиваясь свободой, независимостью и легкостью, с которой они преодолели этот путь. Когда пришло время ехать домой и они сложили вещи в машину, обнаружилось, что навигатор почему-то не работает. Они поняли, сказал он, что не имеют ни малейшего представления, где находятся – они не знали даже название ближайшего города, – и так как они ни слова не могли сказать на итальянском, да и вообще находились в пустынной незаселенной местности, им пришлось ездить кругами по грунтовым дорогам, пытаясь в нарастающей панике найти дорогу обратно до того, как кончится бензин и еда. Всё это время, сказал он улыбаясь, они думали, что свободны, но на самом деле были потеряны и не знали об этом.

Он спросил, пойду ли я на мероприятие, к которому, раз уж я не смогу понять, что там будут говорить, мне придется отнестись как к мистическому опыту, и я сказала, что на самом деле собираюсь поехать на день в город, так как мой редактор, пока я здесь, организовала для меня несколько интервью. Он немного грустно кивнул головой, будто это была разочаровывающая новость, хотя и непонятно для кого. Я выбрала подходящее время для поездки, сказал он, так как именно сейчас тот короткий сезон, когда в городе цветет жакаранда. Эти деревья – особенность городского пейзажа, они растут большими высокими колоннами вдоль бульваров и проспектов и украшают множество знаменитых площадей. Однако цветут они всего несколько недель, распускаясь воздушными облаками светящихся сиреневых гроздей, которые дрожат на ветру почти как вода или даже как музыка – красивые лиловые цветы будто отдельные ноты, которые в хоре сливаются в единое колышущееся звучание. Эти деревья растут невероятно медленно, сказал он, и самым высоким в городе десятки, а то и сотни лет. Люди периодически пытаются вырастить их в своих садах, но если только им не повезло унаследовать такое дерево, воссоздать это зрелище на своей частной территории практически невозможно. У него много друзей – умных, амбициозных людей с хорошим вкусом, – которые сажали жакаранду в своем саду, пытаясь заставить дерево расти силой воли, как будто закон природы каким-то образом не распространялся на них. Через год или два они разочаровывались и начинали жаловаться, что оно не стало выше ни на дюйм. Но чтобы дерево выросло и начало так красиво цвести, должно пройти двадцать, тридцать, сорок лет, сказал он улыбаясь; когда говоришь им об этом, они ужасаются – возможно, потому, что не могут представить, что останутся жить в том же доме или будут до сих пор в браке с тем же человеком, и едва ли не начинают ненавидеть дерево, сказал он, а иногда даже выкапывают его и сажают на его место что-то другое, потому что жакаранда напоминает им о том, что именно терпение, стойкость и верность – а не амбиции и желания – в конечном счете вознаграждаются. Это чуть ли не трагедия, сказал он, что те же самые люди, которые хотят иметь жакаранду и понимают ее красоту, не способны сами ее вырастить.

Он знаком с моим редактором, добавил он, поскольку город, по большому счету, – это маленькая деревня и все более-менее друг друга знают. В таком статичном сообществе, как у них, жизни других людей – беспрерывная драма, которая проходит через разные фазы существования, как затянувшаяся мыльная опера; время от времени появляется новый персонаж, но основной состав остается прежним. Паола – хорошая женщина, сказал он, хотя она из тех, с кем постоянно что-то происходит и кто в результате становится еще сильнее. В этой стране женщина может вынести множество попыток сломить ее, сказал он, только если будет жить как герой, всегда снова поднимаясь с колен и, в общем-то, всегда в одиночку.

В телевизоре напротив опустевших диванов огромная толпа собралась вокруг церкви, держа на вытянутых руках венки из цветов и свечи, пока мужчина в церковном одеянии обращался к ним через микрофон. Маленькая девочка с огромным голубым атласным бантом в волосах и в платье с оборками в цвет стояла, уставившись в экран, пока родители звали ее из открытого лифта.

– Наш позорный секрет, – сказал Эдуардо, кивая на религиозное действо на экране и закатывая глаза. – Жить с этим помогает мысль, что лишь половина страны сошла с ума, но завтра, когда начнется футбол, станет понятно, что и вторая половина тоже сумасшедшая.

Другие делегаты собирались на площадке за окнами, ожидая, когда их заберут на следующее мероприятие. Мы вышли через двери на парковку, и Эдуардо с сомнением посмотрел в небо.

– Вы застали странную погоду, – сказал он. – Но я думаю, всё наладится.

Палящее солнце, добавил он, –